Пока пройдет гнев твой - Ларссон Оса (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗

— Я слышала, они использовали наши железные дороги для транспортировки своих войск, — вспомнила Ребекка.

Юханнес пожевал свой зубной протез и уставился на нее как на полоумную.

— Да, но ведь Исак Крекула уже тогда занимался перевозками, — сказал он. — Когда мне исполнилось двенадцать лет, я уже отучился в школе и начал на него работать. Я был сильным, поэтому пошел в грузчики. Иногда отправлялся с ним в рейсы, в то время это никого не удивляло… Ну, да… это произошло осенью сорок третьего. Исак сам повел грузовик в Курраваара, я поехал с ним. Шведская железнодорожная компания уже не занималась транспортировкой немецких грузов, поэтому без работы мы не сидели. Хотя такого не случалось и раньше. Войска надо было обеспечивать всем необходимым. И вот ждем мы груз. Мы — это Исак, я и еще несколько парней, которых нанял Крекула. В то утро мы встали рано. Исак заплатил одному мальчику из поселка, чтобы тот высматривал самолет и сообщил ему, когда тот появится. Но он словно сквозь землю провалился. Исак так и не смог ничего о нем разузнать. Но вы ведь понимаете, тогда об этом было не принято болтать. Ни тогда, ни после. Все это слишком серьезно.

«Насколько серьезно? — размышляла Ребекка. — Настолько, чтобы лишить жизни двух молодых людей, чтобы не дать этому самолету появиться снова? Это невероятно!»

— Это старая история, — вздохнул Юханнес. — Никто не хочет об этом вспоминать, а скоро будет и некому. Девушки, которые выстраивались вдоль железной дороги, чтобы приветствовать немецких солдат, марширующих в сторону Нарвика. Разгром коммунистической газеты «Северное пламя» [23]. Немецкие базы в Норрботтене. Шахтеры, которые освобождались от службы в армии, поскольку платили немцам железом. Тогда они были довольны, и сам король симпатизировал фашистам. Это потом всем нам стало жарко…

Старик вытер каплю кофе, стекавшую по его подбородку.

— И вот я подумал, что молодым людям было бы интересно найти останки этого самолета.

Ребекка задумалась.

— Вы просили меня никому не говорить о нашей беседе, — сказала она, выдержав паузу. — Кого именно вы имели в виду? Вы боитесь кого-то конкретно?

Некоторое время Юханнес молчал. Потом внезапно поднялся и посмотрел гостье в глаза.

— Крекула, — решительно произнес он. — Исак не остановится ни перед чем. Он может поджечь дом, пока я буду спать. Сыновья не лучше. Уж как они ругались, когда узнали, что я рассказал о самолете Вильме! «Прекрати болтать!» — кричали они на меня. Уж как я работал на них все эти годы! Помогал, чем мог. А они заявились сюда и…

Оборвав фразу на полуслове, Сварваре хлопнул рукой по столу. Лежавшая у его ног Вера подняла голову и тявкнула.

— Но почему? — удивилась Ребекка. — Что им до этого самолета?

— Этого я не знаю, — отвечал Сварваре. — Поверьте, я рассказал вам все, что мог. Вы полагаете, Крекула имеют отношение к смерти Вильмы?

— А вы? — в свою очередь спросила Ребекка.

Глаза старика наполнились слезами.

— Мне не следовало ей этого говорить, — всхлипывал он. — Ведь прежде всего я хотел просто развлечься. Мне было интересно поболтать с ней. Я так одинок! Но здесь я допустил ошибку.

Выйдя на крыльцо, Ребекка перевела дух. «Жаль старика, — подумала она. — Не хотела бы я умирать в одиночестве… Собака не в счет», — добавила она, взглянув на Веру, ожидавшую ее возле автомобиля.

Прокурор включила мобильник. Десять минут восьмого. Ни сообщений, ни пропущенных звонков.

«Пошел ты к черту, — мысленно обратилась Ребекка к Монсу. — Развлекайся с другими, если тебе нравится».

Я сижу на подоконнике в комнате Яльмара Крекула и наблюдаю, как он просыпается в своей постели, вздрагивая всем телом. Его мучает страх. Его страх жилистый и костлявый, он похож на Исака Крекула, вынимающего ремень из штанов.

Сейчас Яльмар много спит. Он устал, силы его на исходе. Но и ночью нет ему покоя. Страх поднимает его на ноги в три-четыре утра. Тем более сейчас, когда светло почти круглые сутки. Яльмар ругается, именно в этом он видит причину своей бессонницы. Но что он знает? Его сердце бьется в бешеном темпе, иногда он боится смерти. Хотя он привык и знает, что рано или поздно беспокойство пройдет.

Подумать только, я ведь никогда больше не буду спать!

Иногда Яльмар видит во сне, как я ножом пытаюсь пропилить дырочку во льду, как из отверстия, в которое я протягиваю ему руку, хлещет вода. Ее становится все больше и больше, и Яльмар утопает в ней. И тогда он просыпается и жадно глотает ртом воздух.

А иногда ему кажется, что моя рука тянет его за собой на дно. Лед под его ногами становится тонким и проваливается, а дальше он видит вокруг только черную воду.

Сейчас он не в состоянии даже следить за собой. Достаточно было посмотреть на него на похоронах: весь несвежий, с немытыми волосами.

Яльмар Крекула смотрит на свой мобильник. Десять минут восьмого. Он давно уже должен быть на работе. А Туре до сих пор не позвонил ему и не спросил, какого черта он валяется дома.

Можно было бы, конечно, взять отгул, да что толку? Яльмар пытается выбросить из головы мысли о Хьорлейфуре Арнарсоне. Это ни к чему. Все бесполезно.

Он привык делать то, что велит Туре. Поначалу его принуждали, а потом это вошло в привычку. Вероятно, все началось с того, как они заблудились в лесу. «Именно после того случая я разучился думать самостоятельно, — вспоминает Яльмар. — Перестал чувствовать, и мне осталось только подчиняться».

Это случилось в субботний октябрьский день тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года. Старшие мальчики из поселка собрались поиграть в хоккей с мячом, и Туре попросил у отца разрешения пойти посмотреть. Тот позволил. И вот Туре, прихватив с собой свою клюшку, отправился к озеру. Яльмар тоже мог пойти. Но сначала он должен был принести в баню дров и воды — Исаку вздумалось помыться. На озере у причального мостика отец выпилил прорубь, чтобы Яльмар мог натаскать из нее воды в большой котел.

И Яльмар работал, пока Туре отдыхал, хотя той осенью он уже пошел в школу. В первый день занятий Исак взял Яльмара за ухо и заорал: «Теперь ты отвечаешь за своего младшего брата, понимаешь?»

Миновал год с того случая в лесу. Туре по-прежнему получал письма и посылки, хотя теперь уже реже. Новый школьный ранец он получил в подарок от членов Клуба друзей леса в Стокгольме.

И Яльмар заботился о младшем брате. Это означало, что Туре получил власть не только над своими сверстниками, но и над ребятами постарше. Он вымогал у них деньги, угрожал, дрался и решал, кому из одноклассников задать трепку после уроков.

Однажды его выбор пал на тощего очкарика по имени Альвар. Никто не посмел за него заступиться — в подобных случаях Туре звал на помощь Яльмара. У Альвара был старший брат, но и он боялся драться с Яльмаром и поэтому не вмешался. А отец очкарика вот уже два года как утонул. Сначала Туре и его приятели всячески издевались над Альваром. Например, кто-нибудь из них просился в туалет на последнем уроке, а после звонка оказывалось, что в сапоги Альвара налита вода или рукава его куртки набиты мокрой бумагой. Во время урока физкультуры они могли стащить его штаны из раздевалки, и Альвару приходилось возвращаться домой в одних кальсонах. Мальчик жил в страхе. После занятий он стремглав мчался домой, а иногда просил учительницу, под предлогом, что у него болит живот, отпустить его на несколько минут раньше. Часто он являлся домой в изорванной и грязной одежде и с растрепанными книжками в портфеле. При этом Альвар боялся назвать обидчиков, его старший брат тоже молчал.

Таков он был, лесной герой Туре из Пиили-ярви. Но члены Клуба друзей леса в Стокгольме, конечно, об этом не знали.

И вот Яльмар, наносив достаточно воды и дров в отцовскую баню, помчался наконец в другой конец села посмотреть матч.

Воротами игрокам служили воткнутые в снег березовые ветки. Не все имели коньки, кое-кому приходилось бегать по льду в сапогах. Большинство клюшек было самодельными.