Говори мне о любви - Иден Дороти (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Но мисс Медуэй должна уйти сегодня вечером. Лучше передать поручение Диксону, чтобы он приготовил экипаж. Беатрис видела, что девушка не пытается сдвинуться с места, и сказала дрожащим голосом:
– Уезжайте сейчас же, мисс Медуэй. Вы уже достаточно сильны, чтобы сделать, как я вам говорю. Идите и начинайте укладываться.
– О нет, Беа! Подождите минутку, – раздался голос Уильяма, показавшегося в дверях.
Как давно он здесь? Сколько времени он слушал?
– Мэри не уйдет из этого дома, – сказал он.
Мэри! Это был момент, когда действительно ужасная ситуация возникла в ее доме, для нее, испытывающей только ужасные страдания, когда Уильям стоял рядом с мисс Медуэй и покровительственно положил руки ей на плечи. Его лицо излучало любовь, оно светилось нежностью. «Никогда он не склонялся так надо мной», – мелькнуло у Беатрис.
– Почему ты не думаешь, каково мне? – крикнула она, не в силах сдержаться, хотя знала, что в эту минуту слабости потеряла возможность контролировать положение.
Уильям смотрел на нее с неподдельной жалостью и раскаянием, кроме всего, он был добрым человеком. Мисс Медуэй тоже имела наглость смотреть на нее с жалостью. Сейчас она была достаточно сильной, когда Уильям обнимал ее за плечи.
Однако она могла пойти на одну авантюру – сдернуть обручальное кольцо со своего пальца и попросить вернуть ей кое-что из ее имущества. Это придало ей уверенности, и она сказала:
– Мисс Медуэй должна уехать, Уильям. Я уверена, вы не можете отрицать этого.
– Но и вы не можете так поступить, Беа. У нее будет мой ребенок.
– Ах так? – сказала Беатрис решительно. – Эта несчастная ситуация трудная и новая, но я представляю, что с ней можно справиться.
Она вдруг поняла, что сам Уильям только сегодня услышал грозную новость. Ага, расчет на его чувствительность! Его первой реакцией, конечно же, было покровительство девушке, его ввели в заблуждение. И он должен себя так вести. Прежде всего он джентльмен.
Слишком много джентльменства, конечно. Ради этого он, кажется, намеревается жениться на мисс Медуэй.
Беатрис едва поверила своим ушам.
– Так ты решил стать двоеженцем?
– Нет, Беа, я не претендую на звание глупца и знаю, что должен просить у тебя развода. Я решил это сегодня, поскольку Мэри сказала мне об этом на прогулке.
– И как же ты будешь жить? – прервала его Беатрис с неподдельным интересом.
– О, продолжу писать. Аберканвей уже обещал мне довольно основательный аванс на мою новую книгу.
– Вспомни, первую книгу ты писал семь лет, – пробормотала Беатрис, – и он предложил тебе достаточно, чтобы прожить еще семь лет?
– Не надо сарказма, Беа. Ведь будут отчисления за каждое новое издание. У меня другие намерения. Ты и дети останетесь в Овертон Хаузе, конечно. Я передам свой титул тебе как опекунше Эдвина.
Однажды он решил пожертвовать собой, женившись на молодой простушке, которую не любил, чтобы сохранить свой драгоценный дом. Каким зельем опоила его эта проклятая гувернантка?
«Оставайся разумной, оставайся практичной», – мысленно говорила себе Беатрис.
– С твоим стилем жизни, мой дорогой Уильям, ты сможешь просуществовать всего месяц, а не долгие годы. Ты будешь бедняком. Я, право, не могу допустить, чтобы такое случилось. Кроме того, мы женаты по расчету. Или ты забыл? Мы оба заключили контракт. Я привыкла, что соглашение надо выполнять, особенно если оно оформлено юридически, – сказала она в конце разговора. – Гак что ты не можешь быть разведенным.
– Ты говоришь это в состоянии шока, Беа. Если ты подумаешь…
– Это мой совет тебе сейчас, – сказала Беатрис.
– Но Мэри и я любим друг друга!
Его обескураживающая простота всегда была такой, что на нее невозможно ответить. Так было в первое время, когда она все время хотела слышать его слова о любви.
– Боюсь, что личные чувства неприменимы к данным обстоятельствам, Уильям, ты действительно должен быть более практичным. Разводу я скажу «нет». Это вызовет скандал, надеюсь, ты не хочешь сделать такую глупость, как покинуть этот дом сегодня вечером? Тебе нужно иметь какой-нибудь конструктивный план относительно ребенка. Куда вы его денете? И когда вы его ждете?
– Где-то в сентябре, – едва слышно пролепетала мисс Медуэй.
Значит, любовная связь произошла на Рождество, когда она воображала во время болезни, что скрипнули половицы; на самом деле это вовсе не фантазия, и скрипел не старый дом, а были ночные встречи.
И как часто это случалось с тех пор?
– Значит, у нас пять месяцев, – отрывисто сказала Беатрис. – Будучи незначительной личностью, мисс Медуэй, похоже, вы хотите показать, что ваше положение возвысило вас по сравнению с другими двумя месяцами, до приезда Уильяма?
– Я не знаю, чего ты добиваешься, Беа, – сказал Уильям. – Это мой ребенок, и я совершенно не собираюсь отказываться от него и никогда не оставлю Мэри.
Беатрис заметила упрямые нотки в его голосе, но ей также показалось, что в нем прозвучали неуверенность, глубокое беспокойство, поколебавшие его решительность. Она знала Уильяма слишком хорошо. Он ненавидит всякие осложнения и всегда предпочитает легкую дорожку. Его озабоченный хмурый взгляд выражал, что он хорошо отдает себе отчет в том, что ждет его впереди, если он будет упорствовать и осуществит свои благородные принципы.
Загнанный в угол связью с этой женщиной, на которой не может свободно жениться, перспективой иметь бедного внебрачного ребенка, который подвергнется остракизму со стороны его друзей, да и его самого попросят покинуть клуб, и он потеряет возможность с комфортом путешествовать за границу… Он уже не упоминал о том, что лет через пять, возможно, умрет от хронического бронхита…
Беатрис, конечно, не могла вслух сказать об этих ужасных вещах, которые могут произойти с ее хрупким, чувствительным, обожаемым мужем. Она будет проверять каждый его шаг и использует для этого все средства.
Исключая любовь…
Мука на его бледном лице ранила ее. Она одержала победу, но хотела сделать все, чтобы облегчить его страдания, уступить немного.
Ее логическое мышление всегда опиралось на реальность, и она понимала, что возможна только единственная уступка. Чудовищная, которая пугала ее. Но только могла ли она это сделать? Она должна немедленно это предложить, пока трусость не лишила ее дара речи.
– Теперь оба слушайте. Ситуация прискорбная, но не безнадежная. Существует одна практическая вещь, которую мы можем сделать, чтобы избежать скандала и защитить ребенка. Я и ты, Уильям, должны усыновить его. Нет, больше чем усыновить… – Беатрис представила фантастический план, который созрел у нее в уме. – Это должен быть наш ребенок.
Мисс Медуэй, услышав это, замерла, как привидение. Но подбородок Уильяма непримиримо вздернулся.
– Беа, ты великолепный организатор, ты знаешь об этом, но ты не можешь родить ребенка другой женщины.
– Конечно, я не могу. Однако могу разыграть это. И я сделаю так. – Только женщине, которая безумно любит своего блудного мужа, могло прийти такое в голову… – Мы уедем за границу, чтобы начать…
– Мы?
– Мисс Медуэй и я. Кое-кто знает, что у меня была тяжелая беременность, и это не покажется странным, что я проведу последние три месяца за границей в тихом пансионе в Швейцарии или в Италии. Право, это будет очень просто.
– Беа, ты не можешь быть серьезной?
– Я серьезна. – Она встретила его отчаянный скептический взгляд. – Ты говоришь о любви. Я тоже говорю о любви. Если это сделает тебя счастливее, ребенок будет рожден Овертоном. Поскольку ты просто должен понять, что я никогда не дам вам развода.
Уильям ничего не ответил. Он задумчиво стоял перед дилеммой и очнулся лишь тогда, когда мисс Медуэй разразилась рыданиями. Он опять обнял ее за плечи, нежно поцеловав ее волосы.
Он потерял всякий стыд, подумала гневно Беатрис, и ни капли не думает о ее чувствах, а только об этой бесстыднице, мисс Медуэй, которая ищет у него защиты. Девушка, которая соблазнила его, с этой красной лентой в волосах и с ее балладами Шопена, и с нежным голосом…
