Наследница Магдалины (Наследство Магдалены) - Чедвик Элизабет (серия книг TXT) 📗
Он попытался вспомнить, насколько далеко от города оставил свой отряд. Расстояние оказалось огромным, а возглавлявший погоню всадник на белом коне приближался с каждой секундой. «Конь Блед», — вспомнились Раулю строки из Откровения Иоанна. Он чувствовал, как глаза врага сфокусировались на его спине. И тогда Рауль издал боевой клич в надежде, что верные ему воины все-таки услышат его.
— За Монвалан! За Монвалан!
Дорога впереди была пустынна. Позади гремели копыта настигающей их погони. У катаров проблем не было, они ехали на свежих, только что из конюшен, лошадях. Но вот кони рыцарей, не отдохнувшие после двухдневного марш-броска в Лавор, уже выбивались из сил.
— Скачите вперед! — крикнул Рауль, обгонявшему его на полкрупа Матье. — Мы их задержим, чтобы вы смогли уйти!
Сделав рукою знак Жилю, он развернул Фовеля, чтобы лицом к лицу встретиться с приближающимся противником. Уже несколько раз за последний час он ожидал верной гибели. Смерть стала его спутницей, и он уже не чувствовал никакого страха перед ней.
Белый конь заслонил собой все, его ноздри были подобны красным пещерам, пена летела с удил, копыта высекали искры на каменистой дороге. Треугольный щит, сверкавший золотом, скрывал седло, и от этого конь и всадник казались единым двухголовым чудовищем. Симон де Монфор, солдат Князя Мира сего, — сталь, мускулы и взгляд мрачного потрошителя. Открыто бросая вызов Смерти, Рауль бесстрашно поскакал ему навстречу. Белая и золотая лошади столкнулись. Фовеля отбросило в сторону, но Рауль вовремя успел прикрыться щитом. Меч де Монфора выбил из него кусок обитого железом дерева. Перехватив меч в другую руку, де Монфор приготовился нанести смертельный удар, но в этот момент, разорвав небеса, ударила молния. Двое рыцарей виконта Безье и Каркассона были испепелены прямо в седлах. Перепуганных лошадей понесло. Верхушки деревьев по обе стороны дороги вспыхнули, словно церковные свечи. Желто-оранжевое пламя заплясало на траве. Сквозь чад и дым разгоравшегося пожара долетели крики: «Монвалан! Монвалан!»
Среди общего смятения и неразберихи Рауль все-таки разглядел выехавший на дорогу отряд под предводительством Ролана и Мира. Однако сразиться с врагом им не посчастливилось.
Схватив рог, де Монфор сыграл отход. Он понимал, что продолжать бой в такую грозу бессмысленно. Южане и северяне в равной степени предпочли избежать открытого столкновения и, даже не обменявшись обычными в таких случаях угрозами и оскорблениями, поспешили укрыться от непогоды.
* * *
Двумя часами позже отряд Рауля въехал в небольшую, но все еще населенную деревеньку, чтобы напоить лошадей и отобедать. Там им предложили крепкого красного вина и черного хлеба, клинкового козьего сыра и жирной ветчины. Для катаров, отказавшихся от мяса, напекли бобов с чесноком, которые они заедали хлебом.
Пока Мир поил Фовеля у деревенского колодца, Рауль сел на его каменный край и закрыл лицо руками. Казалось, силы окончательно покинули рыцаря. Слегка задетая мечом рука болела. Кольчуга, конечно, выдержала, но вот синяк образовался приличный.
— Послушай, — панибратски проворчал Жиль. — Ты бы лучше поел чего. А то цвет лица у тебя, что у того сыра.
Рауль посмотрел на внушительного вида бутерброд. В животе у него заурчало.
— Да я не голоден.
Жиль внимательно посмотрел на него.
— Что, никак в себя не придешь? Ну, так оно всегда бывает, когда выходишь из себя. Я там тебе на всякий случай положил в переметную суму большую флягу вина.
Впившись в бутерброд, он собрался было уходить.
— Но ты же видел и делал то же самое, — удивился Рауль. — Неужели тебя не тошнит?
Жиль остановился и, поперхнувшись, с мрачным видом обратился к Раулю:
— Я делаю вид, что это был вполне заурядный день, и я ходил в обычный дозор. Я делаю вид, что ничего не помню. Раньше или позже эта защита сломается, но до тех пор, быть может, лучше напиться в стельку да наплакаться вволю.
Он отвернулся и побрел прочь.
Рауль потер лицо руками и встал. Недалеко от колодца крестьяне уже обступили Кретьена из Безье послушать, как он будет читать вслух древний список Евангелия от Иоанна.
— Судите сами, свет пришел в мир, а люди полюбили тьму более света, ибо деяния их злы и греховны. Ибо творящий зло ненавидит свет и не придет к свету, пока дела его не станут явными. Но творящий то, что справедливо приходит к свету, и становится очевидным то, что дела его были богоугодны.
Рауль еще не окончательно пришел в себя, чтобы попасть в сети ловца душ. Слова сыпались на него, мало что знача, но у катара был такой прекрасный голос. Он влек, подобно солнечному лучу, и Рауль пришел в себя лишь тогда, когда один из крестьян перебил чтение вопросом. Затем Монвалан обошел сторожевые посты, натолкнулся на Матье, что-то бормотавшего себе под нос и сортировавшего свои бесценные свитки. Когда Рауль наконец освободился, то, оглянувшись, увидел неподалеку от себя ту самую женщину. Она откинула капюшон и пила местное крепкое вино. Теперь он мог подробнее разглядеть черты ее лица.
Черные как ночь волосы свободной волной ниспадали на спину. Ходить простоволосой разрешалось лишь девственницам да незамужним. Густые черные брови и ресницы обрамляли серые с поволокой глаза, но, правда, в них не было той алмазной чистоты, столь запомнившейся ему по видениям. Лицо ее осунулось, а кожа побледнела, и это тоже немного не вязалось с тем, что он помнил.
Он не спеша подошел к ней и когда, поглощенная своими думами, она так и не обратила на него внимания, Рауль громко откашлялся.
— Я даже не знаю вашего имени, — тихонько промолвил он. — Хотя мое хорошо вам известно.
Она оторвала взгляд от горизонта, где наблюдала удаляющиеся на юг грозовые тучи, и посмотрела на него, добродушно улыбнувшись.
— Меня зовут Брижит, — ответила она, прежде чем поднять чашу и допить вино. Когда девушка заговорила вновь, казалось, она беседует сама с собой. — Я так устала. Иногда мне кажется, что проще сдаться. Пусть меня схватят и сожгут, и больше мне уже не придется скрываться и прятаться. Но тогда древние знания умрут вместе со мной. А я ведь дала клятву.
— Ваш спутник... Матье... он сказал мне, что вы хранители, — полюбопытствовал Рауль. — Хранители чего?
— Каждый из нас в своем роде хранитель правды, чуждой римской церкви, которая считает нас лжецами и богохульниками... А потому каждый из нас должен быть уничтожен.
Рауль не был уверен в том, что понял ее. Ясно было одно: она и ее спутники в большой опасности и нуждаются в помощи.
— На холмах, неподалеку от моего замка, есть пещеры. Думаю, там вы будете в полной безопасности. По крайней мере какое-то время.
Брижит призадумалась и покачала головой.
— Благодарю вас, но вынуждена ответить отказом. Мы собираемся найти прибежище в горах Фуа. Граф Фуа сочувствует катарам. А многие холмы и долины его владений так удалены от населенных мест, что в них лишь изредка забредают одинокие пастухи.
— По пути туда мы будем вас охранять. По всей округе рыщут люди де Монфора. Вы не должны путешествовать в одиночку. Она как-то странно посмотрела на него, и в глазах ее блеснули огоньки.
— Большое спасибо. От вашей защиты мы не имеем права отказаться.
Головная боль внезапно отпустила Рауля и сменилась сладостной истомой в чреслах. Он оценил ее рот, влажные от вина губы. На изящной шее пульсировала жилка. Его собственный пульс забился куда быстрее. Хотя гроза уже прошла, он все еще был заряжен ее напряжением.
— По-моему, нам пора в путь, — вежливо заметил Рауль. — Де Монфор бросится в погоню за нами, как только гроза окончательно пройдет.
И он с трудом заставил себя отойти от нее.
Потрясенная Брижит молча наблюдала за тем, как он отдает приказания рыцарям. Ее тело стало ватным от страха и влечения.
Четыре года тому назад в замке Монвалан она поняла, что это неизбежно случится, но лишь только сейчас почувствовала, что судьба уже поворачивает ключ в замке на дверях, ведущих в будущее.
