Текила-любовь - Лаврова Дарья (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Подошла к окну и посмотрела вниз. Огни, машины. Троллейбусы уже не ходят – поздно. А если бы ходили? – Можно было бы сесть, проехать десяток остановок в сторону Калужской площади и оказаться в ночном студгородке.
Настя забралась с ногами на широкий подоконник и приоткрыла окно. Гул машин, освещённое фонарями шоссе, вдоль которого шли какие-то люди и смеялись. Где-то далеко сработала сигнализация. Настя положила голову на колени, отодвинула в сторону бокал с виски и, казалось, начала засыпать. В полусне, как в бреду, вспомнился последний разговор с Машкой, когда Настя приезжала во вторник:
– Как себя чувствуешь? Ничего не болит? Понимаю, каково тебе сейчас… Многие женщины впадают в депрессию. Что тебе врач говорит?
– Маш, я не делала аборт… – призналась тогда Настя. – Думала, что смогу, но… Только, умоляю, не говори Аньке!..
– Но ведь скоро станет заметно, и все узнают… А Васильеву не хочешь сказать? Тебе не кажется, что он должен быть в ответе?
– Не волнуйся, со мной всё будет хорошо, а от него мне ничего не нужно. У меня есть деньги.
– Как назовёшь?
– Анькой…
На следующий день Настя решила появиться в универе. Первым человеком, с которым она столкнулась утром на факультете, была Анхен. В конце мая, сдав досрочно все экзамены, она устроилась подработать секретаршей в родной деканат инженерного факультета. Работой особо не загружали, так что Аньке оставалось только просиживать время за компьютером, печатая редкие приказы и документы, иногда варить кофе для посетителей и пить чай, хорошо приправленный свежими сплетнями, со второй секретаршей – Кристиной Масловой. Меньше чем за неделю Анька успела узнать от неё столько перченых подробностей о преподавателях, сколько никогда бы не узнала, если б не эта работа в деканате. Собственно, этими самыми подробностями она сейчас и делилась с Настей.
– Терпеть не могу Новгородцева! – шепнула Анька на ухо Насте. – Он меня достал!.. – почти сипела она. – Он просто урод!
– Почему? – просипела в ответ Настя.
– Он всех девчонок домогается, – продолжила Анька. – Они уже просто не знают, куда от него деваться!.. Кристина вон, уже полгода с ним спит. Я пока держусь. Вот доработаю до конца месяца, заработаю себе на отдых – и уволюсь!..
– А откуда ты знаешь? – переварив полученную информацию, спросила Настя.
– Кристина мне тут столько наговорила, – вздохнула она. – Уши вянут!.. Приедешь сегодня к нам, я тебе и не такое расскажу! Блин, как же много рассказать тебе надо!
– Я приеду, – сказала Настя.
– Не забудь, вечером мы тебя ждём!.. Как закончишь занятия, сразу беги к нам!..
– Я всё помню, – улыбнулась у дверей Настя, а в голове уже зрел план дальней-ших действий на ближайшую неделю.
Накануне вечером, роясь в старой сумке, за обложкой в блочной тетради Настя нашла два билета в кино и голубой стикер со списком дел, который они с Машкой писали каждый день. Билеты на «Гарфилда» и «Бриджит Джонс-2» – с Димкой ходили прошлой осенью, забивали на лекции. А ещё там была чёрная крышка в виде сомбреро – от текилы.
Вернувшись из универа в квартиру Георгия, Настя быстро побросала в сумку свои старые шмотки – благо их было совсем немного, – написала ему короткую записку и ушла, не взяв ничего из того, что он успел надарить ей за прошедшие три месяца. И дело даже не в Кристине было – скорее это стало тем самым толчком. Толчком, чтобы закончить эти отношения и уйти.
Настя жаждала тепла, а не подарков. Всё было зря. Бессмысленно. Бесполезно. Уставшая и вконец опустошённая после всей этой истории с Максимом Шмалько и Димкой, она хотела отогреться – растопить свой душевный вакуум и начать жить дальше, с другим человеком. Но с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Лёд не таял, а Насте казалось, что она совсем онемела, как немеют пальцы при обморожении. Тело, эмоции, мысли – она перестала их чувствовать. Иногда Настя думала, что это необратимо. Прежняя Настя осталась где-то далеко, один-два года назад, когда всё было безоблачно и не было на горизонте той чёрной полосы, которая снова поделила её жизнь – теперь уже на несколько разных частей. Первая – до того, как она сломала руку; вторая – встреча с Максом, третья – Димка, а четвёртая продолжается уже полгода – с того дня, как он её бросил. А Настя, пребывая физически в четвёртой части, всё ещё топталась в третьей, потому что там у неё было всё и был Димка, а здесь – не было ничего, кроме одиночества и нерождённого ребёнка.
Лишь приезжая во вторник в студенческий городок, она понимала, что всё ещё жива. Пару раз видела издалека Димку и его воздушно-счастливую Катю.
20
Андрей и Анька разбирали дома огромный, во всю стену, шкаф. Такие стандартные шкафы были в каждой комнате общежития. Три большие полки. Где-то свалены учебники по испанскому и немецкому, где-то справочники по деталям машин, а где-то старые тетради, множество копий со статей и море скомканных бумажек, обёрток и футляров от «Киндер-сюрприза».
В дверь постучали. Час дня. Так рано приехать из универа мог только раздолбай Васильев. Андрей открыл дверь. Да, так оно и есть.
– Мы клад в шкафу ищем, – говорил Андрей. – Если хочешь, помогай. Хотя мы уже почти закончили. Осталось запихать всё в мешки и выбросить.
– Андрюха, Андрюха… – вздыхал Димка и качал головой. – Что б вы без меня делали! Да, Анька?
– Да, Васич, без тебя никак… – задумчиво ответила Анька, не вылезая из шкафа. – Что это?
– Где? – не понял Андрей и подбежал к ней.
Анька выпрямилась, держа в руках странный рулон бумаги, вслед за которым с полки упала мятая зелёная тетрадь, искаляканная детской рукой, – Анька брала её у Насти ещё в начале осени, списать пару лекций. Рулон был мятым и серым, ошмётки пыли медленно падали на пол. Она брезгливо развернула его, и её глаза застыли на месте, будто она увидела в книжном магазине новую колоду «Таро», которой у неё еще нет. Три старых, чуть пожелтевших со временем рисунка – два с голыми девушками, а один – с детьми у моря. Димка отдал их Аньке больше двух лет назад, а когда она переехала жить к Андрею, взяла их с собой – кинула в пакет с тетрадями и напрочь забыла о них. И вдруг при уборке – наткнулась. Неизвестно, сколько бы они ещё тут пролежали, не задумай Анька порыться в собственных вещах!.. Она помнила, как Димка показал их ей. Тогда ему казалось, что он разучился рисовать. Тела тех двух девушек вышли безупречно – чтоб нарисовать грудь и бедра много мозгов не надо, но вот лица… – с лицами в тот раз Димке не повезло. К телам Катечки и Юльки будто были подрисованы чужие лица. Одинаковые чужие лица!
– Что там? – спросил Димка, непонимающе глядя с кровати то на Аньку, то на Андрея.
– Тут твои рисунки, Васич… – тихо произнесла Анька, не отрывая глаз от листа бумаги. – Те самые, что ты мне отдал на втором курсе.
– И что? – не понял он.
– Да ничего… – вздохнула Анька.
– Красивая… – прошептал Андрей, подмигнув ему.
– Кто красивая? – рассмеялся Димка. – Хватит говорить загадками! Юлька, что ли?
Последний рисунок с детьми Анька отложила в сторону, первый дала Андрею, а второй оставила себе. Они переглянулись:
– Покажем ему? – спросила Аня Андрея.
– Да, Веснушка, он должен это видеть, – кивнул ей Андрей.
– Какие-то вы сегодня странные… – Димка смотрел на них, как на идиотов, и усмехался. – Чего это вы задумали?
Андрей и Аня молча повернули рисунки к Диме.
Димка старался реже появляться дома. В будни это было просто, а в пятницу и в выходные приходилось выкручиваться. В магазине на первом этаже у холодильника с газированной водой стояла невысокая девушка в солнечных очках. Длинные чёрные волосы с еле заметным вишнёвым отливом. Её одежда и обувь были совсем обычными, не выделяющимися, но, даже несмотря на это, девушка выглядела как будто нарисованной. Всё вокруг реальное, жизненное, а она – картинка, рисунок, что-то волшебное и неземное, что трудно объяснить.
