Помпеи и Геркуланум - Грицак Елена Николаевна (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
В «диких» раскопках принимал участие управляющий Петра Борисовича Шереметева, сумевший откопать несколько статуй для графского дворца в Кускове. Владелец знаменитой Ливадии, польский аристократ Потоцкий, будучи поклонником древнего искусства, собирал всякие старинные предметы, приобретая антики в обход закона. Бесценный мраморный саркофаг из помпейского некрополя был куплен за гроши, распилен на куски и тайно вывезен в Крым. Кроме того, один из фонтанов дворца Потоцкого украшала античная статуя с фигурой лежащей нимфы и аллегорическим изображением Гименея.
При Бурбонах изыскания финансировались скудно: директор получал жалкие гроши, управляя командой из 4–8 человек. Земляные работы обычно выполняли каторжники или рабы из Туниса. Совершенно не заинтересованные в работе, скованные попарно цепями, они копали вяло, медленно и неэффективно.
С начала XIX века неаполитанский престол занимали представители семейства Бонапарт. По просьбе короля Иосифа, старшего брата Наполеона, раскопки возглавил Михаил Ардити – умный, инициативный человек, при котором ситуация в Помпеях значительно улучшилась. Новый директор добился увеличения ассигнований до 6 тысяч дукатов в год, что позволяло держать до 150 землекопов. Однако план Ардити в полной мере осуществился после прихода к власти Мюрата, зятя французского императора. Интересы его супруги Каролины уходили дальше предметов коллекционирования. Возможно, именно она первой высказала мысль о создании музея на месте раскопок, где теперь работало более 700 человек. Покровительством королевы пользовался архитектор Мазуа, получивший крупную сумму на создание и выпуск своего труда «Les ruines de Pompei». Три тома книги вышли в 1824 году, но до сих пор имеют научное значение, поскольку представленные автором рисунки изображают многое из утраченного позже.
Общий план Помпей. Чертеж А. Левшина, 1843 год
Еще при Ардити раскопки стали проводиться планомерно и систематически. Дома более не засыпались землей, копать начинали с двух сторон, постепенно расчищая не отдельные здания, а целые улицы. Вклад Мазуа состоял в открытии большей части крепостной стены, дороги к гробницам, форума и близлежащих кварталов, а также в завершении работ по очистке амфитеатра. В 1815 году к власти в Неаполе вернулись Бурбоны, которые более не нуждались в антиках. Сначала работы продолжались в прежнем темпе: были завершены раскопки в некрополе, на городской площади, отрыты Форумские термы и своеобразный храм Фортуны.
Годы руководства итальянского археолога Джузеппе Фиорелли можно считать новой эрой в истории раскопок. Суть его деятельности выражалась фразой «Самое интересное в Помпеях – это сами Помпеи». Ученый руководствовался этим девизом сам и требовал того же от подчиненных. С той поры одинаковую ценность приобретали все обнаруженные вещи, от роскошной виллы до ручки кувшина из убогой таверны. Выдвинутый новым директором принцип, став аксиомой для последующего поколения, тогда вызвал недоумение.
На практике последовательное претворение планов Фиорелли означало превращение Помпей из рудника в музей мирового значения. Загубленный катастрофой и варварским отношением изыскателей город начали сохранять для потомков, причем не отдельными частями, а целиком, как единую историко-художественную композицию. С подачи увлеченного человека, каковым несомненно являлся Фиорелли, в помпейских домах, улицах, площадях, портиках, колоннах и статуях виделась живая повесть о погибшем мире.
В 1842 году литератор и путешественник Алексей Левшин опубликовал сочинение «Прогулки русского в Помпее», где в романтичном духе времени были описаны впечатления от поездки в Кампанию. Отрекомендовавшись «членом разных ученых обществ, российских и иностранных», автор предложил себя в «путеводители тому, кто расположен предаваться энтузиазму при обозрении остатков Помпеи, тем более что они представляют предмет, достойный внимания». Убежденный в том писатель «предпринял описание тем охотнее и усерднее, что не нашел на русском языке ни одного сочинения, представляющего полное понятие о настоящем положении самой чудесной и любопытной из всех развалин мира».
Время прогулок Левшина пришлось на 1830-е годы, когда Помпеи представляли собой жалкое зрелище. Тогда немногие из посетителей отваживались пробраться к центру города, ведь для этого приходилось карабкаться по грудам мусора и обломков, рискуя попасть в едва прикрытую пустоту или скатиться в глубокую рытвину. По распоряжению Фиорелли мусор был убран, оставшиеся без крыш стены закреплены, проходы к домам расчищены, и только после этого начались запланированные раскопки. Теперь землю вывозили по железной дороге: увлекаемые собственной тяжестью вагонетки двигались под уклон и увозили мусор далеко за пределы города.
Вскоре из-под пепла извлекли группы построек; разрастаясь и сближаясь друг с другом, они выстраивались в единую линию, в итоге собираясь в кварталы. После 12 лет кропотливой, систематической работы вместо окаменевшего моря со стенами и верхушками колонн взору зрителей предстал настоящий город. Фиорелли открыл Помпеи широкой публике, в том числе иностранной, тогда как ранее доступ к руинам был затруднен даже для итальянских ученых. По воскресным дням туристов пропускали бесплатно, в будни город посещали исследователи, платившие всего 2 франка за осмотр в сопровождении проводника.
Тотчас по вступлении в новую должность Фиорелли добился стабильного финансирования объекта. Получая хорошие оклады, служащие могли не унижать себя воровством: ранее ценности продавали всем, кто предлагал достаточную сумму. Итальянский археолог сумел сформировать школу, воспитавшую плеяду честных и увлеченных людей, будущих руководителей раскопок, предпочитавших работать в духе и по планам наставника.
Главной заслугой Фиорелли считается переворот в самой археологии, в частности внедрение метода раскопок слоями. Ранние исследователи могли только догадываться, что в зданиях Помпей имелись вторые этажи: на их существование указывали лестницы. Раскопанные снаружи стены не выдерживали давления земляной массы изнутри и обваливались. Методика Фиорелли позволила открыть новую страницу италийской архитектуры. Итальянец распорядился производить расчистку по целым кварталам, раскапывая сверху, постепенно снимая землю тонкими слоями. Найденные балки, детали крыш, характерные части дома бережно сохраняли. В случае утраты какой-либо части ее заменяли, изготавливая новую деталь с точным соблюдением стиля.
Изобретенный Фиорелли способ заливки пустот гипсом позволял получить прекрасные слепки с истлевших трупов. Известно, что Помпеи накрыло двойным слоем вулканических пород. В Геркулануме каменный дождь пошел во второй половине дня и одновременно с ним хлынул горячий ливень. Кипящая влага смешалась с пеплом, образовав тяжелую массу, которая плотно облепила останки, сохранив точные контуры тел и предметов. Живые ткани истлели, но остались пустоты, которые по методу Фиорелли заливали гипсом, получая точные слепки того, что пролежало в лаве много столетий. Отвердевший гипс представлял собой каменную копию погибшего, где с абсолютной точностью передавались черты лица и поза человека в момент смерти. Таким же способом был восстановлен первоначальный облик дверей, кровельных балок, лож, различной деревянной утвари.
Фиорелли находился в Помпеях до 1875 года, покинув город после получения должности главного руководителя всех итальянских музеев и археологических раскопок. Спустя несколько лет на помпейском форуме появилась его статуя, заняв почетное место рядом с пьедесталами императоров и знатных граждан Древнего Рима.
По окончании Первой мировой войны археологические работы в Помпеях вступили в заключительную стадию. Сегодня этот плодотворный, подлинно научный период называют Новыми раскопками. Раньше найденные под пеплом художественные ценности отправляли в Неаполитанский музей, а в Помпеях оставались незначительные с точки зрения искусства предметы. Впоследствии они нашли место в небольшом музее под названием Антиквариум, устроенном вблизи Морских ворот. Монументальную живопись оставляли на месте, но изображения фигур варварски вырезали из стен и отсылали в Неаполь. Зияющие дырами фрески не могли произвести должного эффекта. Более того, исчезало цельное впечатление от стены, и сам дом, без настенных украшений, мебели и утвари, не давал полного представления об античной жизни.
