Приговор подпишем сами - Байкалов Альберт (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
– Что? – Кабан замедлил шаг и с удивлением посмотрел на спутника.
– Скажи честно, зачем меня сюда притащил?
– Приказ Леона, – пожал плечами Кабан. – А чего ты волнуешься?
– Будем говорить начистоту, – не спеша шагая по дорожке, вздохнул Серый. – Я человек непубличный. Здесь же кого только нет…
– Думаю, что Леон побоялся оставлять тебя сейчас без присмотра, – неожиданно признался Кабан.
– Это почему? – у Серого неприятно заныло под ложечкой.
– Не исключено, что вы с Зайцем хорошо засветились где-то, – стал развивать свою мысль Кабан. – Ведь вас попытались взять не на квартире в Москве, а у черта на куличках. К тому же в момент подготовки к покушению на убийство.
Кабан раньше работал оперативным сотрудником и в разговоре манипулировал терминами из уголовного кодекса – впрочем, как и большинство сотрудников «Рифа».
– При чем тут засветились? – опешил Серый. – Я же русским языком Грому сказал: старик, в доме которого мы сидели, из ружья пальнул. Снаружи услышали, вот и вызвали милицию. Хотя… – он осекся.
– Чего? – Кабан заглянул собеседнику в лицо.
– Так, ничего, – покачал головой Серый.
Он вдруг неожиданно понял, что ОМОН появился слишком быстро. После выстрела прошло недостаточно времени, чтобы собраться и приехать из города.
– Значит, меня прессовать собираются? – выдвинул предположение Серый.
– Зачем? – удивился Кабан. – Просто пересидишь здесь время, пока Леон по своим каналам справки наведет, где вы так отметились, и решит, что делать дальше.
Они дошли до небольшой пристройки к административному корпусу. Здесь были отремонтированы две комнаты, которые использовались как гостиничные номера. Кабан достал из кармана ключи.
– Понятно, – вздохнул Серый и невольно посмотрел на массивные решетки на окнах.
Какое-то время Дрону казалось, что он лежит на палубе корабля, который качается на волнах. Он поднимался вместе с ним вверх, потом вдруг резко проваливался в бездну. В ушах стоял шум волн. Дорофеев почувствовал щекой что-то прохладное и разлепил веки. Светлое пятно медленно превратилось в небольшой квадрат расположенного под самым потолком комнаты оконца.
– Где я? – пробормотал он и попытался сесть.
Тяжесть и боль во всем теле не дали этого сделать. Майор поморщился, приложил усилия и перевернулся на спину. Потолок помещения, в котором он оказался, был тоже, как и стены, бетонный. Но Дрон недолго смотрел на него. До тех пор, пока он не стал сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее кружиться. К горлу подступила тошнота. Он закрыл глаза.
«Я что, в плену?» Новая мысль подействовала отрезвляюще и стала причиной выброса в кровь адреналина. Дрон сел и тут же сморщился от боли в правом боку. В совокупности со сменой положения это подействовало отрезвляюще. Он вспомнил все, что стало следствием его состояния.
Дорофеев прислонился к стене спиной и некоторое время смотрел на прямоугольник металлических дверей, удивляясь человеческой наивности. Он был уверен, что люди, которые привезли его сюда, наверняка надежно заперли их. Однако никак не мог отказаться от мысли проверить это. Поразмыслив, он все же встал, оттолкнулся рукой от стены и подошел к дверям. Осторожно навалился на них плечом и надавил. Они даже не шелохнулись. Тогда он попытался найти щель. Тщетно. Все было подогнано на совесть…
– Раз, раз, раз, два, три!
Дружный хор детских голосов заставил его замереть, потом медленно развернуться к окну.
По асфальту в ногу бежало с десяток пацанов, которые подбадривали себя криком.
«Это что еще за цирк? – удивился он. – Я, что, попал в пионерский лагерь? Вряд ли».
Примерно прикинув высоту до окна, майор отказался от мысли попытаться заглянуть в него. Высоко.
Вернувшись на свое место, Дрон снова сел у стены и задумался. По всему выходило, что сцена с избиением женщины была подстроена с одной целью – вынудить его выйти из кафе и ввязаться в конфликт. Дорофеев от досады стиснул зубы, но тут же сморщился от боли в челюсти.
Он хорошо помнил, как выскочил из-за стола и устремился следом за громилой. Мужчина в этот момент залепил женщине пощечину. Василий, не раздумывая, бросился на него. Но громила словно ждал этого и прикрылся женщиной. Дрон шагнул влево, одновременно сдвигая ее за плечи в сторону. В этот момент на него словно упала бетонная плита. Что это было, сейчас трудно сказать, но, по всей видимости, его ударили чем-то тяжелым по голове. Дальше – провал. Сколько прошло с этого момента времени, он не помнил. Когда его так разукрасили, не имел понятия.
«Филин порвет, – с тоской подумал он про Антона и тут же спохватился: – Надо что-то делать! Тем более мне не связали руки, а это уже что-то…»
Он более внимательно оглядел помещение. Бетонный пол был чист. Однако на стене слева от входа когда-то были закреплены полки. Их спешно демонтировали, но часть доски с торчащими из нее шурупами осталась на уровне лица. Дорофеев встал, подошел к ней, ухватился руками и стал расшатывать. Через минуту доска отвалилась. Он подошел и встал под окошком размером с ладонь, в него могла протиснуться лишь кошка.
– Димон, ты идешь? – раздался мальчишечий голос.
– Сейчас! – отозвался другой.
«Точно лагерь!» – подумал майор, приставил доску одним концом к стене на уровне колена, вторым упер в выбоину в полу. Осторожно поставил на нее ногу и, подпрыгнув, ухватился руками за кромку окна. Замер, боясь, что доска оборвется или сломается. Но она выдержала. Дрон медленно встал на цыпочки и выглянул наружу. Оконце располагалось в полуметре от поверхности земли. Первое, что он увидел, – это стволы сосен и зеленую траву. Дальше, вдоль здания, тянулась асфальтированная дорожка. За ней были установлены сколоченные из досок стенды:
«Боевые листки второй роты», – прочитал он.
Тут мимо прошла стайка подростков в камуфлированных куртках и штанах, на головах черные береты, все в кроссовках.
«Не удивлюсь, если оказался в лагере будущих бандитов», – с иронией подумал Василий.
На самом деле теперь можно предположить, что организация, в руки которой он попал, параллельно занимается и военно-патриотическим воспитанием молодежи. Что же, хорошая ширма для грязных дел.
От напряжения спина заныла, и Дрон спрыгнул на пол.
Прошел час, может, больше, когда за дверями послышался шум. Судя по всему, по коридору шли несколько человек. Майор сначала вскочил со своего места, потом передумал, лег в то положение, в котором пришел в себя, и закрыл глаза.
Раздался звук сдвинутого засова, и скрипнули петли дверей. Дрон весь обратился в слух. Он определил, что зашли двое.
– Неужели еще не очухался? – осторожно спросил один из мужчин хриплым голосом.
– Может, умер? – выдвинул предположение другой. Судя по всему, он был старше по возрасту своего напарника и сильно волновался.
– Не должен, – ответил обладатель хриплого голоса и подошел вплотную к Дрону. Послышался хруст суставов. В нос ударил запах табака, и Дрона грубо толкнули в плечо:
– Эй, друг, хватит отдыхать! Разлегся тут.
Некоторое время Дорофеев размышлял, как поступить. Можно сейчас лишь вытянуть руку, и «курильщик» рухнет на пол. Дальше – дело техники. А вдруг, кроме этих двоих, здесь есть кто-то? Что, если кто-то остался снаружи? Тогда пиши пропало. Чтобы точно узнать, надо посмотреть, а это, значит, выдать себя и уже лишиться фактора внезапности. Дрон решил пока не дергаться, а просто изучить обстановку. Для начала он застонал, потом открыл глаза и некоторое время смотрел перед собой.
– Оживает, – «курильщик» вновь хрустнул суставами, уже выпрямляясь.
Дрон перевернулся на живот, подтянул под себя ноги и медленно встал на четвереньки.
– Что, совсем плохо? – нагнулся «курильщик».
– Где я? – вместо ответа спросил майор и повалился на левый бок.
– Э-э-э, брат, да ты совсем плохой, – протянул тот, что находился у дверей.
Дрон застонал и взялся за грудь.
