Хотел ли Гитлер войны: к истокам спора о Сионе - Рид Дуглас (список книг TXT) 📗
Но его карта была уже бита. Четверо суток спустя, 9 мая, в Берлине Грегор Штрассер встретился с министром внутренних дел доктором Фриком, который по-прежнему хорошо относился к нему. От министра Грегор услышал, что люди Геринга каким-то образом узнали, что Отто Штрассер находится неподалеку от Химзее. Тогда Грегор вылетел в Мюнхен, послал в убежище Отто автомобиль и записку о грозящей опасности. В ней он умолял его бежать как можно скорей. Отто, охваченный каким-то предчувствием, решил, что он не уедет, пока не увидит брата. Загримировавшись, он прибыл в Мюнхен и там встретился с Грегором (больше он его никогда не увидит) в доме их приятеля, бывшего, кстати, высокопоставленным чином СС. Он уже давно и крепко дружил с братьями.
В Мюнхене Отто увидел, что его брат — просто сломанный человек. Свою роль он уже отыграл, но при этом никак не мог забыть, как это его, человека, создавшего эту партию, так оболгали и буквально вышвырнули за дверь в минуту триумфа организации. Более того, он чувствовал приближение смерти. Он сказал Отто: «Геринг расстреляет нас. Обоих». «Или мы его. Это уж точно», — ответил Отто и стал упрашивать Грегора бежать вместе с ним, чтобы начать борьбу уже из-за границы. Грегор не согласился; он не мог заставить себя бросить семью и свое дело.
В тот же самый вечер, 9 мая 1933 года, Отто Штрассер приехал в одно местечко в Баварских Альпах неподалеку от границы с Австрией. Около полуночи вместе с проводником, знавшим в этих краях каждую тропку, он начал свой путь через горы. Они продвигались по узким, протоптанным горными козлами тропинкам, проходившим над обрывами. На рассвете 10 мая 1933 года он пересек австрийскую границу.
В это время в Берлине австрийский проходимец был уже абсолютным хозяином рейха. А на границе рейха, в лучах утреннего солнца, немецкий офицер, противник «красных» и революционный социалист направлял свой скорбный путь в Австрию.
Вечером 10 мая 1933 года после почти суточного перехода Отто Штрассер прибыл в Куфштейн. Он был свободен, за ним не шли по пятам, он снова мог сражаться. Однако, думая так, он ошибался, ибо преследователи от него не отстали — они были недалеко от него, и еще многие годы будут дышать ему в спину. Правда, в тот момент он еще не знал этого, а потому направился в новую штаб-квартиру «Черного фронта» — в Вену.
Таким образом, буквально через три месяца после прихода Гитлера к власти и начала гестаповского террора на территории Германии в Вене возобновилась «война одиночки». Еще в феврале в Вену были отправлены все материалы, которые могли потребоваться для выпуска антигитлеровских газет, и, начиная с середины того же месяца, они начали выходить из-под печатного станка и тысячами переправляться различными путями на территорию рейха.
Сделать все это было сравнительно просто — дело в том, что «Черный фронт» действовал не только в Германии, но и в Австрии, и его структуры в этой стране не подверглись никакому давлению. Австрийские сторонники Штрассера помогли ему наладить издание газеты и организовали нелегальные каналы по переправке тиража через границу. Она называлась (в предчувствии того, что случилось позднее) Der Schwarze Sender («Черный передатчик»).
Помимо газеты, издавались также и памфлеты. Это были книжечки небольшого формата, отпечатанные на очень тонкой бумаге. Их скручивали в рулон и большими партиями — по 50 000 штук зараз — переправляли через границу. Эти брошюры вызывали у нацистов больше раздражения, чем какие-то иные нападки на них и на их образ действий, ибо автором был человек, сыгравший слишком заметную роль в их движении. К тому же его никак нельзя было назвать ни социалистом, ни коммунистом, ни евреем.
Именно по этой причине достаточно скоро руки гестапо протянулись и за границу, в Австрию, но Отто Штрассер снова сумел в последний момент избежать смертельного объятия. Это было, пожалуй, самое потрясающее приключение в его жизни.
В июле 1933-го он жил в Вене. Шел второй месяц пребывания в Австрии. Штрассер жил по фальшивому паспорту и, естественно, под вымышленным именем у своей двоюродной сестры. Благодаря своей неутомимой энергии за эти несколько недель он буквально удвоил мощь антигитлеровской кампании, которую проводил «Черный фронт», так что поток критической литературы, устремлявшийся через австрийскую границу в Германию, не на шутку встревожил тайную полицию рейха.
Для того чтобы более четко понимать сложившуюся на тот момент ситуацию, необходимо отметить, что в это время австрийские нацисты, по приказу из Берлина, организовали свою первую кампанию, направленную на захват власти вооруженным путем. Кульминацией стал мятеж 24 июля 1934 года и убийство канцлера Дольфуса. Не только в Вене, но во многих районах страны были взорваны бомбы, проведены различные силовые акции. Население знало, что за всем этим стоят нацисты. В обществе царили напряженность и подозрительность.
В ночь на 4 июля 1933 года Отто Штрассер вернулся в Вену из Праги. В столице Чехословакии он, со свойственной ему предусмотрительностью, готовил запасной аэродром на случай, если Австрия покорится Гитлеру и «Черному фронту» придется срочно менять место базирования. В его венской квартире было темно и дверь, по каким-то непонятным причинам, никак не поддавалась его ключам. Он постучал, но ответом было молчание.
Тогда он сошел вниз и постучался к привратнику, который, увидев такого посетителя, изумленно открыл глаза и пробормотал: «Но, герр Мюллер, сегодня тут была полиция и вашу хозяйку арестовали». Штрассер, огорошенный новостью, тем не менее, никак не увязал случившееся со своей персоной. Он был убежден, что в венской полиции не знают, кто он на самом деле. Но даже если и знают, то за ним все равно не будут охотиться — разве Австрия во главе с Дольфусом не борется изо всех сил против Гитлера? Тогда он спросил: «А почему дверь никак не открывается ключом?» «Полиция опечатала квартиру», — услышал он в ответ.
«So!» {50} — задумчиво проговорил Штрассер и, после минутного колебания, открыл дверь и вышел на улицу. Он погрузился в глубокие раздумья — надо было понять, что делать хотя бы этой ночью. Ему мешало то, что он не мог поехать в гостиницу — из Праги он вернулся фактически без гроша в кармане (в кошельке лежал один австрийский шиллинг). Забегая вперед, отмечу, что финансовая проблема будет «доставать» его все эти годы и безденежье станет его вторым смертельным врагом — после Гитлера. Несмотря на то что на дворе стоял июль, ночи были очень холодными. У Штрассера не было даже плаща и ни гроша на то, чтобы, как он сказал, раздобыть себе хотя бы немного того тепла, которое предлагает город.
В итоге ему пришлось прослоняться по улицам всю ночь, а рассвет он встретил у дверей дешевого кафе. Штрассер ждал, пока оно откроется — здесь за полшиллинга можно было купить чашку кофе с сахаром и взбитыми сливками и небольшую булочку.
Наконец кафе открылось. Заспанный официант принес ему кофе с булочкой и, как делает каждый вышколенный венский Ober {51}, положил перед ним утреннюю газету. Отто Штрассер отхлебнул кофе, надкусил булочку, развернул газету — и увидел напечатанный во всю страницу заголовок, гласивший, что за взрывами бомб, всколыхнувшими всю Австрию, стоит «Черный фронт». Далее в статье говорилось о том, что этой ночью были арестованы все руководители этой преступной организации — семнадцать мужчин и две женщины, но что глава ее, некий доктор Отто Штрассер, к сожалению, сумел скрыться.
Штрассер был не на шутку встревожен и поражен. В этот момент он даже не смог бы найти объяснение происшедшему — разве он, главный личный враг Гитлера, не находится в Австрии, которой руководит тоже противник Гитлера, Дольфус? Зачем и, главное, для чего он и его люди станут разрушать такую Австрию, взрывая бомбы? Ведь пока жива эта Австрия, живы и они; ее жизнь или смерть — это и их жизнь и смерть. И что вообще означал весь этот скандал? Ведь все же знали, кто бросал бомбы. И по какой такой здравой причине в этом случае на антинацистский «Черный фронт» была возложена столь тяжкая вина?
