Форрест Гамп - Грум Уинстон (книги хорошего качества .TXT) 📗
Только я надел свои памперсы и колпак, как кто-то постучал в дверь и спрашивает:
— Дурачок здесь?
— Здесь, — ответил Дэн.
— Твой выход, давай! — говорит этот парень, и мы двинулись наверх.
Какашка уже ждал нас на ринге. Пока я шел по проходу, а Дэн катился за мной, он бегал по рингу кругами и корчил всякие гримасы, и черт меня побери, если в этом костюме он не был в самом деле похож на какашку! Ладно, забрался я на ринг, судья сводит нас вместе и говорит:
— Ладно, парни, я хочу видеть честную борьбу — без выкалывания глаз, ударов ниже пояса, царапанья и кусания, и прочего дерьма.
— Ага, — отвечаю я, а Какашка просто ест меня взглядом.
Ударил колокол, и мы стали кружить друг вокруг друга, наконец, он попытался достать меня ногой, но промахнулся, а я схватил его и бросил на канаты. И тут я понял, что он смазал себя какой-то слизью, из-за которой его было трудно удержать. Только я хочу схватить его за талию, как он вывернулся, как угорь, хочу схватить за руку, и тут он выворачивается, и только ухмыляется, глядя на меня.
Потом он разбегается, и явно метит мне головой в живот. Ну, я немного отошел, а он пролетел через канаты и шлепнулся в первом ряду. Все стали вопить и орать на него, но ничего, он снова выбрался на ринг, захватив с собой складной стул. С этим стулом он принялся гоняться за мной по рингу, а так как у меня не было ничего, чтобы защититься от стула, то я стал от него убегать. Но этот Какашка таки треснул меня стулом по спине, и должен вам сказать, это было довольно больно.
Тогда я попытался отобрать у него этот стул, но он треснул им меня по башке, а потом загнал в угол. Бежать было уже некуда. Тут он треснул меня по скуле, а когда я прикрыл ее, треснул по другой.
Дэн пристроился рядом с канатами и орал судье, чтобы тот забрал у Какашки стул, но бестолку. Какашка трахнул меня по голове стулом раза тричетыре, и я упал. Он вскочил на меня и принялся таскать за волосы, и бить головой об пол, а потом схватил за руку и принялся ломать мне пальцы. Я посмотрел на Дэна и спросил:
— Какого дьявола?!
А Дэн попытался пролезть через канаты, но Майк ухватил его за воротник и не дал пролезть. И тут внезапно ударил гонг, и я снова оказался в своем углу.
— Послушай, — говорю я Майку, — эта скотина пыталась меня убить, он бил меня стулом по голове. Мне придется с ним чтонибудь сделать.
— Тебе придется просто ПРОИГРАТЬ, — говорит мне Майк. — Он не собирается тебя калечить — просто работает на публику.
— Не оченьто это ПРИЯТНО, — говорю я.
— Просто продержись еще несколько минут, пусть он тебя положит на обе лопатки. Главное, ты помни, что за это поражение ты получишь пятьсот баксов — за поражение, а не за победу.
— Но если он снова трахнет меня этим стулом, то я не знаю, что сделаю, — говорю я ему. Я посмотрел в публику и заметил там Дженни. Она явно была огорчена. Я начал думать, что это и в самом деле было не самое лучшее решение.
Ладно, раздался гонг и я пошел на ринг. На этот раз Какашка попытался ухватить меня за волосы, но я увернулся и швырнул его на канаты, а потом ухватил за талию и поднял над собой, но он выскользнул из рук и шлепнулся на пол, и начал стонать и потирать задницу. Тут его секундант подскочил и дал ему какую-то штуку, напоминающую фомку с резиновым наконечником, и он принялся лупить меня по голове этой штукой. Ну, я выхватил ее у него и переломил о колено, а потом принялся гоняться за ним. Тут я увидел как Майк яростно мотает головой, и позволил Какашке сделать мне захват руки и завернуть ее за спину.
Этот сукин сын чуть не сломал мне руку! Потом повалил меня на пол и принялся лупить по голове локтем. Я видел, что Майк улыбается и одобрительно кивает головой. Потом Какашка начал бить меня по ребрам и по животу, а потом снова схватил кресло и начал бить меня по голове, загнал у угол и тут я ничего уже не мог ему сделать.
Я просто улегся там, а он уселся мне на голову, и судья досчитал до трех, и все кончилось. Какашка поднялся, посмотрел на меня и плюнул мне в лицо. Это было так противно, и я не знал, что теперь делать, поэтому просто заплакал.
Какашка торжествующе отплясывал на ринге, а Дэн подкатился ко мне и принялся вытирать мне лицо полотенцем, а потом появилась Дженни, и начала меня обнимать и тоже заплакала, а толпа бесновалась и швыряла на ринг всякое барахло
— Хватит, давай убираться отсюда, — сказал Дэн, и я поднялся на ноги. Какашка показал мне язык и корчил гримасы.
— Правильно тебя назвали, — сказала ему Дженни, когда мы уходили с ринга. — Ты и в самом деле настоящее дерьмо!
Впрочем, она могла сказать то же самое и обо мне. Никогда в жизни я еще не переживал подобного унижения!
По дороге в Индианаполис мы все трое угрюмо молчали.
— Форрест, ты сегодня был в ударе, — сказал, наконец, Майк, — особенно, когда заплакал в конце. Публика это просто обожает!
— Это было всерьез, — заметил Дэн.
— Да ладно, — откликнулся Майк. — Все равно кто-то должен был проиграть. И вот что я тебе скажу — в следующий раз Форрест обязательно выиграет. Ну, что ты на это скажешь?
— Следующего раза не будет, — сказала Дженни.
— Но ведь он сегодня неплохо заработал? — спросил Майк.
— Пятьсот долларов за то, что его смешали с дерьмом — ничего хорошего, — сказала Дженни.
— Но это же был его дебют! Вот что, в следующий раз цена будет уже шестьсот долларов.
— А как насчет тысячи двухсот? — спросил Дэн.
— Девятьсот, — ответил Майк.
— А почему бы ему не выходить в плавках? — спросила Дженни.
— Потому, что публике это нравится, — ответил Майк. — Это наиболее привлекательная часть его образа.
— Ну, а ты как бы себя чувствовал, если бы тебе пришлось надеть что-то подобное? — спрашивает его тогда Дэн.
— Ну, я же не идиот, — ответил Майк.
— Заткни свою пасть! — говорит Дэн.
В общем, Майк сдержал свое слово. Во второй раз я боролся с парнем по имени «Овод». У него был костюм с таким хоботом, как у мужи, и маска с огромными очками. Я швырнул его на ринг и уселся ему на голову, и заработал свои девятьсот баксов. А в публике кто-то заверещал: «Ура Дурачку! Ура Дурачку!» В общем, все прошло не так уж плохо.
В третий раз я боролся с Феей, и мне даже разрешили трахнуть его по башке его же волшебной палочкой. Ну и после этого было еще много парней, так что мы с Дэном смогли отложить пять тысяч долларов на то, чтобы начать разводить креветок. Но вот что я вам должен сказать: публика меня полюбила. Женщины писали мне письма, а в магазинах начали продавать дурацкие колпаки, как у меня. Выхожу я иногда на ринг, а в публике сидят с сотню человек в таких же колпаках, как у меня, и подбадривают меня. От этого становилось гораздо приятнее на душе, понимаете?
С Дженни у нас тоже сложились очень хорошие отношения, за исключением вопроса о моем участии в реслинге. Каждый вечер, когда она возвращалась с работы, мы готовили ужин, и сидели вместе с Дэном в гостиной, обсуждая наш бизнес по разведению креветок. Мы решили поехать в родные места Баббы и арендовать часть болота на берегу Мексиканского залива, купить сетку, и небольшую лодку, чтобы кормить с нее креветок, пока они растут, ну и другие вещи. Дэн сказал, что нам нужно будет пристроиться где-то жить, ну и покупать еду и прочее, пока дело не начнет давать прибыль. Он сказал, что пяти тысяч долларов на первый год хватит — а потом мы сможем жить на доходы от креветок.
Проблема заключалась в Дженни. Она сказала, что раз мы уже заработали пять тысяч, почему бы нам не упаковаться и не ехать туда? В общем, это было разумно, только, по правде говоря, я еще не был готов уезжать отсюда.
Понимаете, с тех пор, как мы играли с этими небраскинскими кукурузниками в финале Оранжевой лиги, у меня не было ощущения, что я делаю что-то важное. Ну разве что, когда я играл в пинг-понг в Китае, да и то только пару недель. А теперь каждую субботу я слышал, как люди хвалят меня. Именно МЕНЯ — идиот я или кто там еще.
