Сосуд (СИ) - Вереск Ольга (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Есть, — выдохнул я, гладя её щеку, стирая всего одну, но всё же слезу, сорвавшуюся с ресниц, — я дам тебе год.
— Правда?!
— Да.
— Что я должна подписать?
— Ничего.
— Почему?! — о, ради этого зрелища стоило пойти на уступки: эта неуверенность, удивление и толика надежды — и всё в одном взгляде теплых ореховых глаз.
— Я так решил.
— Но соглашение Кайрими и Хозяина предполагает…
— Его не будет. Ты будешь свободна от Ока Айоры и её жриц, — я чувствую, как судорожно она сжимает мои руки, — я уничтожу медальон. И клеймо.
— Почему…Рихард?! — шёпот, едва слышный, но я услышал… неверие и страстное желание. И, наконец, она назвала меня по имени. — Почему?! Ведь сегодня…
— Тш — ш-ш… Кьяра, не волнуйся! — я приложил палец к её губам, заставляя молчать, — Ты будешь свободна. Соглашение тебе не понадобится. Всё, что я обещал тебе как будущей Кайрими, ты получишь.
— Но почему?!
— Потому… — я ласкал губами раковину её ушка, — …потому, что я хочу, чтобы этот год ты провела со мной добровольно, сама того желая. Как моя женщина. Смелая. Гордая. Свободная. Ото всех. Кроме меня.
— Я не понимаю тебя! — не пытайся отстраниться, девочка, не дам. Я хочу обнимать тебя и буду, — Ведь вы…ты мог бы настоять. Я бы согласилась. Мне… я загнана в угол. Я словно зверь, что…
— Кьяра, посмотри на меня! — власть, да, она уважает власть, — ты — не животное. Ты — женщина. Моя. Я никому не дам обидеть тебя. Даже самому себе. Но ты должна верить мне. Безоговорочно. Абсолютно.
— Ответь мне на один вопрос?! На один, хорошо?! И я поверю! — о, эта надежда в каждом слове, этот трепет в каждом касании её рук — они сводят с ума. Не ожидал от себя, что, овладев столь юной неискушенной душой, я испытаю столь сильное удовольствие. Удовольствие от осознания безграничности собственных возможностей. От собственной власти над телом, над разумом, над самой жизнью девочки, что так доверчиво прижалась ко мне.
— Я слушаю.
— Почему я?! — и этот взгляд. Глупая малышка, кто же смотрит на мужчину таким взглядом. Будто от его слов зависит существование самого мира.
— Потому, что ты — загадка! Я не могу до конца понять тебя! Но хочу… Как же я хочу! Хочу…тебя. Всю. Целиком. И ты будешь моей. Уже моя. И ничья другая.
— На год.
— Пока ты не попросишь больше. А ты попросишь. Я знаю.
— Посмотрим, — она медленно отошла от меня, разомкнув наши руки. Я позволил, тут же ощутив, будто мне стало чего?то не хватать. Чего?то… родного?! Об этом потом. Еще один вопрос не решен.
— Кьяра, сегодня на ужин приглашены гости… друзья, так скажем. Я хотел бы тебя представить.
— Это важно…моё присутствие?! — насторожилась. А обещала верить. Приручать её будет весьма интересно.
— Да. И это не обсуждается! — хмуриться, что весьма понятно, суровость в моем голосе — это повод. — Я хочу… гордиться тобой.
— Хорошо. Мне нужно быть готовой…
— Горничная поможет тебе выглядеть соответственно. В девять за тобой придут.
— Это всё?!
— Ты…куда?то спешишь?!
— Я… хотела бы побыть одна. Но если ты…
— Кьяра, я чувствую твоё смятение и твою…ложь, — она снова у окна. Что же так привлекло её внимание? — не надо пытаться меня обмануть. Глупо. Лучше скажи прямо, что тебя мучает!?
Подойдя к ней, я снова обнял её. Не удержался. На этот раз она не вздрогнула, но и не расслабилась. Куда она смотрит? Кладбище. Теперь вздрогнул я.
— Кьяра! — не реагирует. Настолько погрузилась в свои мысли? — Кьяра, демон тебя дери, не смотри туда! Кьяра, я… я шутил! Неудачно! Кьяра! Да что ж это такое?!
Мои руки охватили её, ледяные. Повернул к себе. Снова обнял.
Я смотрю в её глаза. И понимаю, не верит! Она вообще не верила ни единому моему слову, сказанному в этой комнате. Адское пекло!
— Кьяра, девочка моя, послушай… Это был щантаж. И еще… Я просто запугивал.
Я…
— Какая из них?! Какая… — её осипший голос прервался, — есть ли там моя?! И где?!
— Кьяра! — встряхнул. Она словно в дурмане. — Кьяра, там нет и никогда не будет твоей могилы, ты меня слышишь?! Ты слышишь меня?!
Молчит. Я грел её магией, отдавая часть собственного тепла. Поможет ли?! Должно помочь. Кожа рук уже чуть теплее.
— Прости… меня! — слова давались с трудом. Всего два никчемных словечка, но как же тяжело. — Прости!
Её голова безвольно опустилась на мою грудь. Тело чуть вздрагивало. Я гладил её спину, волосы, плечи одной рукой, другой удерживал её на весу. Ослабнет. И может упасть. Потому держал. А еще потому, что только что осознал, как весь мой недавний триумф от обладания ею, от осознания факта владения, власти рассыпался как карточный домик.
Доверие. Её вера в меня — вот истинная власть. Истинная ценность. Сардос был прав. Как же он был прав.
— Завтра, Кьяра, уже завтра ты будешь свободна! Ты сможешь стать тем, кем пожелаешь! Ты слышишь, малышка?! А то, что было… я просто дурак, Кьяра. Мальчишка, который заигрался, потерявшись в собственной игре. Ты только верь мне, хорошо?!
Подняв на руки, я отнес её на кровать.
— Спи, маленькая! Позже я пришлю горничную…
Уже уходя, в дверях, я услышал её слабый голос:
— Рихард, я…верю! Я верю тебе…
А может, мне всё это показалось. Так хотелось услышать.
Кьяра.
Да, Кьяра… В последнее время размышления посещают тебя всё чаще и чаще! К чему бы это? Ладно, подумаю об этом позже… Подумаю?!!! Так, со мной явно что?то не то!
И вот лежу я на кровати и рассеяно слежу за лучиками заходящего солнца, весело играющими на складках золотистого балдахина. Почему, скажите мне, я должна верить Рихарду? И можно ли вообще полагаться на мужчин? Весь мой небогатый опыт говорил как раз таки об обратном!
Память услужливо перенесли меня в глубокое детство!
Отец! Герой всех услышанных мною сказок, глупых снов и наивных убеждений.
Отец. Папа. Сколько веры вкладывает любой ребенок в это коротенькое слово! Сколько надежды! Сколько любви! Ни один мужчина в мире, не будучи отцом, не ощутит такого неудержимого всепоглощающего чувства обожания, какое могут дарить только дети. Дети, свято и безусловно верящие в его непогрешимость, в его всесилие, в его любовь.
Верила и я. Но выбирая новую жену, Брон выбрал и новую жизнь, в которой уже не было места, ни для меня, ни для моей мамы.
Отец… и ложь! Ложь, что сквозит в каждом жесте, в каждом взгляде… Слова — всего лишь звуки. В них нет истинных чувств, намерений, желаний. Ими можно легко играть. Вот к каким выводам со временем пришла я, изо дня в день прокручивая в своей голове сцену, когда отец прощался с мамой, не пожелавшей и дальше играть роль постельной грелки.
— Сердечного прощания не будет, Сари! Ты уходишь, значит уходишь! Навсегда! И мы теперь враги!
— Брон! Но…пойми меня, я не смогу так жить! — рыдания матери напугали меня, но я была уверена, что папа сможет её успокоить. И мама вновь будет улыбаться, петь веселые песни.
— Не можешь?! А я не хочу, что бы моё имя было на языках всех сплетниц! Мне, дорогая моя, не отказывают! Потому накрепко запомни: это я бросил тебя!
— Да, — смиренно опущенная голова матери и слёзы, что она глотала молча.
— Вот и хорошо!
Отец развернулся и направился к выходу. Я бросилась за ним. Догнала и обняла сзади за ноги. Меня подняли и…отставили в сторону. Ни щекотали, как обычно, ни подбрасывали высоко вверх… Просто отодвинули, чтоб идти не мешала:
— Отродье своё с собой заберешь, и в дом её не приводи. Негоже молодой жене о моих былых шалостях напоминать! Да и сама на глаза не являйся! Ушла, так ушла. А я тебя из сердца вырву!
— Но… Брон, Кьярочка тебя так любит! Она же ни в чем не виновата!
— Вот и думала бы о дочери, когда 'нет' мне говорила! Гордая, да?! Так вот гордость твоя пусть отцом ей будет! Одумаешься, в ногах валяться станешь — тогда я может и прощу! Срок тебе — седмица!
Хлопнула входная дверь. Он ушел, даже не оглянувшись. А говорил, что любит.
