Под парусом надежды - Колочкова Вера Александровна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
В общем, проспала свое понедельничное рабочее утро Кира Воротынцева. Впервые в своей молодой жизни проспала. Соскочила как заполошная, когда солнце уже возмущенным лучом по глазам ударило – вставай, бессовестная! Соскочила и заметалась между ванной и платяным шкафом, на ходу успевая нырнуть на кухню к Стасу, пытающемуся успеть сварганить ей завтрак на скорую руку.
– Стас, как фамилия истицы? Фу ты, господи… Татьяны твоей?
– Никитина…
– А твоя? Ты тоже Никитин?
– Ну да… Она не стала фамилию менять после развода. Иди завтракай, Кира!
– Нет, не успеваю… – проговорила она уже из прихожей, пытаясь застегнуть непослушными пальцами ремешки босоножек.
– Ну хоть кофе глотни! – вышел он к ней, неся на весу чашку.
– Ага, давай…
Распрямившись, она залпом влила в себя кофе, потом обвила шею Стаса руками, проговорила ему в ухо торопливо:
– Никуда не выходи, ладно? Жди меня, я скоро… Я судебное решение у Линькова возьму – и сразу назад…
До автобусной остановки она шла быстро, но осторожно. Несла себя как драгоценный сосуд. Наверное, так коринфянки ходили – боялись расплескать разлившееся по всему организму счастье. И в автобусе так же ехала осторожно. И улыбалась сама себе. Правда, чем ближе к месту работы, тем более, продираясь сквозь счастье, как наглый сорняк, рос и рос внутри у нее большой и противный знак вопроса: а как же адвокатская твоя карьера, Кира Воротынцева? Прахом пошла? Та самая карьера, обещанная адвокатом Линьковым на озере, в желтых кувшинках? Не знала она, как ей теперь отвечать на этот вопрос. Ну его. Лучше вообще от него уйти – хоть на время. А там видно будет…
– Доброе утро, Сергей Петрович, дайте мне дело Никитиной посмотреть! – протараторила она на одном дыхании, плюхаясь в кресло перед столом адвоката Линькова. – У вас вчера утром по нему процесс был!
– Зачем тебе? – уставился он на нее настороженно. – И что за спешка такая?
– А мне нужно очень… Вернее, мне интересно…
– Да брось, Кира. Ничего в этом деле интересного нет. Так, обыкновенная семейная грязь, бытовуха сплошная. Иди лучше у Петечки дело возьми, у него вчера очень интересный процесс был…
– Нет, Сергей Петрович. Я хочу решение по иску Никитиной посмотреть.
– Да зачем?!
– Ну как зачем? Интересно же, как это вам удалось так ловко направить ребенка Никитиной, пятилетнего Егора, на верную гибель…
– Господи, Кира… Ну что ты несешь? Ишь, пафос какой себе позволила – на гибель, главное…
Еще скажи – на погибель… Запомни, девочка, не может умный адвокат позволить себе такого идиотского пафоса!
– Да я еще не адвокат, мне можно.
– Нет, нельзя! – повысил голос Линьков, сердито сверкнув глазами. И хлопнул сухими ладонями по столу так, что подпрыгнула маленькая керамическая пепельница и желтый, докуренный до самого фильтра окурок, выскочив, покатился по разложенным на столе бумагам. – Нельзя! Ты понимаешь это или нет? Или ты хочешь, чтобы я окончательно в тебе разочаровался?
– Пап, ты чего шумишь?… – удивленно спросил Кирилл, просунув голову в дверной проем. – Там же у Клары Борисовны клиент сидит…
– Уйди отсюда! – так же сердито, но уже потише проговорил Сергей Петрович сыну. – Уйди, без тебя разберемся!
– И все-таки дайте мне это дело, Сергей Петрович, – смело улыбнулась навстречу его раздражению Кира. – Мне правда очень надо.
Он долго смотрел на нее молча и зло, будто концентрируя в себе скопившееся раздражение. Хотел снова его в Киру выпустить, да передумал. Решил, видно, что не пристало адвокату Линькову перед стажеркой такой красивый бисер метать. Эмоции драгоценные на нее тратить. И сразу обмяк как-то, прикрыл устало глаза и, улыбнувшись холодно-вежливо и равнодушно, решительно вынул из ящика стола тоненькую пластиковую папочку, небрежно бросил ее перед Кирой.
– На. Смотри. Ничего такого особенного там нет… Дело как дело. Пустяки.
– Ну да… – тихо проговорила Кира, грустно усмехаясь. – Пустяки, конечно. Взять и отдать ребенка матери-сектантке, пусть она везет его на верную погибель…
– Да при чем здесь ребенок, Кира! Дался тебе этот ребенок! Что делать – значит, судьба у него такая! Дело тут вовсе не в ребенке…
– А в чем? В чем тогда дело?
Он снова вздохнул тяжело, потом побарабанил пальцами по столу, потом стал смотреть в окно тоскливо. Потом резко повернул к ней голову, проговорил устало:
– Нет, не выйдет из тебя адвоката, девочка. Не выйдет. Ты, видно, главного в нашем деле так и не поняла. А сразу не поняла, потом уже не поймешь. Ты такая, какая есть, и тебя уже не переделаешь. А жаль. Ты очень, очень способная девочка…
– Нет, почему же… Я все поняла, Сергей Петрович…
– Нет, не поняла. А зря. Потому что здесь все очень просто, милая Кира. Вот, смотри… Есть клиент. Он пришел именно к тебе – у него проблема. И платит он деньги тебе. Именно за то и платит, чтобы ты его, его проблему решила! Он нанимает адвоката для решения своей проблемы, а не чьей-то другой. И тебе ничего не остается, как хорошо и качественно сделать свою работу. А других вариантов у тебя просто нет, Кира…
– Ну да… Киллера тоже нанимают для того, чтобы он хорошо и качественно сделал свою работу. И деньги ему за это платят…
– Ну знаешь! – весело-возмущенно округлил на нее глаза Линьков и даже руки развел в стороны, опешив от такой наглой аллегории. – Ну ты даешь!
– Кира! Кирочка! К телефону тебя! – как во спасение прозвучал громкий капризный голос Клары Борисовны из общей комнаты. – Иди быстрее, мама спрашивает!
Не забыв прихватить под руку пластиковую папочку, Кира торопливо покинула кабинет адвоката Линькова и бросилась на этот зов, и сердце тут же запрыгало в нехорошем предчувствии…
– Кира! – обрушился на нее крайним возмущением мамин голос. – Ты что такое творишь, девчонка противная! Совсем с ума сошла? Если меня нет в городе, это значит, тебе все позволено? Кого ты в дом привела? Хочешь мать без последней рубахи оставить, что ли? По миру пустить?
– Мам… Мам… Успокойся… Ну не надо, мам… – испуганно оглянувшись на застывшую в шаге от себя любопытным изваянием Клару, тихо залепетала в трубку Кира. – Ну послушай, я тебе сейчас все объясню, мам…
– Что, что ты мне объяснишь?! Да я чуть с ума не сошла от страха, когда утром дверь в квартиру открыла! Вываливается мне навстречу мужик совсем незнакомый… Да у меня же инфаркт вместе с инсультом мог запросто случиться! А тут еще и ребенок какой-то… Что это, Кира?
– Мам, не кричи так! Здесь все слышно.
– Да наплевать мне, где и что там слышно! У меня до сих пор руки дрожат… Где у нас валерьянка, Кира?
– Мам, ты не кричи на них, пожалуйста. Это мои друзья…
– Да я и не кричу! Еще не хватало – кричать я буду! Я их просто выставила за дверь, и все!
– Как это – выставила?! А куда они пошли?
– Да я откуда знаю! Ты бы лучше поинтересовалась, как я себя чувствую!
– Ладно, мам, успокойся. Я приеду сейчас, и мы во всем разберемся… Мамочка, а может, ты их догонишь еще? Может, они не успели еще далеко уйти?
– Боже, Кира, ну что ты говоришь… Я еще и догонять кого-то должна…
– Все, мам! Я сейчас приеду!
Схватив свою сумку и торопливо засовывая туда пластиковую папку с бумагами по иску Татьяны Никитиной о передаче ей сына Егора Никитина на воспитание, Кира решительно прошагала к двери. А закрыв ее за собой, бегом припустила по коридору, будто боясь, что ее грозно окликнут в спину. Ее и окликнули. Только не грозно. Растерянный голос Кирилла догнал ее уже на крыльце, и она обернулась торопливо и виновато:
– Мне некогда, Кирюш… Прости… Потом поговорим, ладно?
– Что значит – потом? Что происходит вообще? Вы что, вместе с отцом из меня дурака делаете? – запыхавшись, спустился Кирин бойфренд со ступенек и тут же вцепился ей в руку повыше локтя, пытаясь развернуть лицом к себе. – Объясни мне сейчас, сию секунду, что происходит!
– Да ничего не происходит, Кирилл… Вернее, ничего такого уж особенного. Просто я не люблю тебя, и все. Да и ты меня тоже, наверное…
