Девятое Правило Волшебника или Огненная Цепь - Гудкайнд Терри (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Посмотри на те места, где есть пробелы.
Энн сосредоточилась на книге. Прочла несколько строк, предшествующих одному из пробелов, потом — то, что следовало за ним. Это было очередное пророчество о Ричарде. Она наугад выбрала другой пробел, повторила ту же проверку. Опять текст касался Ричарда. Проверив третий пробел, она сказала:
— Похоже на то, что пустые страницы появляются там, где речь идет о Ричарде.
Натан раздражался все сильнее.
— Так получается потому, что в «Глендхиллской Книге» говорится в основном о Ричарде. Если ты посмотришь другие книги, эта закономерность не соблюдается.
Энн всплеснула руками:
— Тогда я сдаюсь. Я не вижу того, что видишь ты.
— Мы оба ничего не видим, в том-то и загвоздка! Пробелы — вот в чем суть дела!
— Что заставляет тебя думать так?
— А то, — с ударением произнес он, — что у этих пробелов оч-ч-чень странные свойства!
Энн заправила прядку седых волос, выбившуюся из узла, закрученного, как всегда, на затылке. Намеки Натана доводили ее до изнеможения.
— Странные? Например?
— А вот скажи мне… Я не сомневаюсь, что «Глендхиллскую Книгу» ты знаешь назубок и можешь свободно цитировать.
— Что же из этого? — Энн пожала плечами.
— О, и я тоже могу цитировать ее. Во всяком случае, тот экземпляр, что был у нас в хранилище. И вот я стал вспоминать эту книгу, проверяя свою память.
От волнения у Энн подвело живот. Ей стало страшно: а вдруг экземпляр, хранившийся во дворце, содержал ложное пророчество на пустом месте, оставленном автором оригинала? Но такой ужасный обман не укладывался в ее сознании.
— И что же ты обнаружил? — спросила она осторожно.
— Я могу цитировать этот оригинал в точности. Ни больше, ни меньше.
Энн облегченно вздохнула.
— Натан, это прекрасно! Это значит, что в нашей копии не было сфабрикованных пророчеств. Даже если ты не можешь припомнить содержание пустых страниц, что за беда? Они же пустые, здесь ничего нет! И запоминать нечего!
— В нашем экземпляре не было пробелов.
Энн задумалась, вспоминая.
— И впрямь не было. Я хорошо помню. — Она тепло улыбнулась пророку. — Но как же ты не видишь — если ты можешь цитировать и из этого экземпляра, но запомнил это все по нашей копии, значит, тот, кто делал копию, просто совместил текст, чтобы не воспроизводить бессмысленные пробелы, оставленные пророком в оригинале. Возможно, автор решил оставить их на случай, если его осенят новые видения, продолжающие тему предыдущих пророчеств, и придется делать новые записи. Очевидно, этого не случилось — и пробелы остались пробелами.
— Я твердо знаю, что в нашей копии здесь были исписанные страницы.
— Кажется, я снова чего-то не уловила?
На этот раз руками всплеснул Натан.
— Энн, будь внимательнее! Посмотри! — Он развернул книгу в ее сторону. — Здесь мы видим предпоследнюю ветвь пророчества. Она занимает одну страницу. Далее следуют шесть пустых. Можешь ты припомнить хоть одну столь короткую ветвь пророчества в нашей копии «Глендхиллской Книги»? Все они занимали по несколько страниц. Они были очень сложными. Вот так: ты знаешь, что пророчество было длиннее, и я это знаю, но в моей голове так же пусто, как на этих страницах! То, что отсутствует здесь, в книге, пропало также из памяти. Попробуй процитировать хорошо известную тебе часть пророчества — в твоей памяти оно сохранилось?
— Натан, однако я… просто не знаю, где… — в полном смятении пролепетала Энн.
— Возьми вот это, — сказал он, выхватив книгу из другой стопки. — «Собрание Истоков». Уж это ты должна наизусть помнить!
Энн благоговейно приняла книгу из его рук.
— О, Натан, конечно, я ее помню! Просто невозможно забыть такую короткую, но замечательную книгу!
«Собрание Истоков» представляло собой чрезвычайно редкий образец пророчеств, записанных в виде связных прозаических рассказов. Энн любила эту книгу. Склонность к романтике была ее слабым местом, хотя она никому в этом не признавалась. Поскольку эти романтические повести одновременно служили пророчествами, она по служебному положению обязана была ознакомиться с ними.
С умиленной улыбкой Энн раскрыла обложку маленькой книжицы.
Страницы были пусты. Все до одной.
— Итак, — сказал Натан тихо и властно, как свойственно всем мужчинам из дома Ралов, — расскажи мне, о чем повествует «Собрание Истоков»?
Энн раскрыла рот, но не издала ни звука.
— Произнеси же, — продолжал Натан глубоким, грозным голосом, казалось, способным дробить камень, — хотя бы одну строку из любимого тобою сочинения. Расскажи, о ком оно толкует. Отрывок из начала, с конца или из середины!
Она ощутила полнейшую пустоту в памяти. Пронзительный взгляд Натана не отпускал ее.
— Ну, хоть что-нибудь ты помнишь? — нависая над нею, требовательно спросил он.
— Натан, — наконец сумела прошептать она, широко раскрыв глаза. — Натан, ты ведь подолгу держал эту книгу в своей комнате. Ты знаешь ее лучше, чем я. Что ты помнишь о «Собрании Истоков»?
— Ни-че-го.
Глава 12
Энн сглотнула комок в горле.
— Натан, как могли мы оба забыть книгу, которую так любим? И почему забытые части текста соответствуют пробелам в здешних книгах?
— Вот это наконец правильный вопрос!
— Заклинание! — ахнув, вдруг догадалась она. — Видимо, на книги наложено заклятие!
Натан состроил гримасу:
— Что?
— Многие книги защищают заклятиями. С книгами пророчеств так не делают, но содержание пособий по обучению магии часто прикрывают подобным образом. Это место создавалось как тайное укрытие. Возможно, здесь применили еще и этот способ защиты…
Такие заклинания вступали в действие, когда кто-либо, кроме человека, имеющего на это право и необходимые умения, открывал книгу. Иногда заклятия даже снабжались ключом, настроенным на определенную личность. Правда, обычный способ защиты, если книгу брал кто-то другой, заключался в том, что все увиденное просто стиралось из его памяти. Человек смотрел на книгу и тут же забывал о ней. По крайней мере, этот способ встречался Энн чаще всего.
Натан не ответил, но его сердитый взгляд смягчился, когда он обдумал ее предположение. Она видела, что он сомневается в правильности этого вывода, но не хочет спорить — во всяком случае, сейчас; ему явно хотелось перейти к более серьезному вопросу.
И в самом деле, он постучал пальцем по небольшой стопке книг, лежащих отдельно от прочих.
— Все эти книги, — сказал он многозначительно, — посвящены в основном Ричарду. Большую часть из них я никогда прежде не видел. Мне не нравится, что такие книги кто-то спрятал в подобном месте. И в большинстве из них есть обширные пробелы.
То, что столь большое количество книг пророчеств, тем более о Ричарде, не попало в свое время во Дворец Пророков, и в самом деле настораживало. Пять столетий подряд Энн прочесывала мир в поисках хотя бы копий любых книг, где хоть что-то говорилось про Ричарда, а они пылились тут…
Размышляя над возможными последствиями, Энн почесала бровь:
— Что-нибудь новое узнать удалось?
Натан снял томик с верха стопки и раскрыл его.
— Ну, во-первых, вот этот символ, здесь, очень меня беспокоит. Такая форма пророчества встречается крайне редко. Обычно пророки прибегают к ней, когда их посещает великое озарение и видения обрушиваются лавиной, а они не успевают записывать, боясь упустить проносящиеся в мозгу образы. Так возникают символические рисунки, наподобие этого.
Энн имела лишь смутное представление о рисованных пророчествах. Она видела всего несколько образцов в хранилищах дворца — но Натан прежде никогда не упоминал при ней, что они существуют; видимо, другие о них тоже мало что знали. Еще один маленький секретик Натана тысячелетней выдержки!
Склонившись пониже, она рассмотрела сложный рисунок, занимавший почти целую страницу. Ни одной прямой линии — лишь дуги, завитки, спирали, росчерки, объединяющие завихрения в круг. И казалось, будто круг этот движется. Здесь и там под яростным нажимом руки расщепленный конец пера разделялся и врезался в пергамент, прочерчивая по нему глубокие царапины. Энн поднесла книгу поближе к свече, обнаружив посреди рисунка засохшую чернильную кляксу и впившийся в лист крохотный осколок металла: здесь перо воткнулось в пергамент, сломалось, и пишущий не удосужился вынуть застрявшее острие. Дальше неизвестный выводил линии новым пером — намного чище, но с той же поспешностью.
