Постдемократия - Крауч Колин (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

МОБИЛИЗАЦИЯ НОВЫХ ИДЕНТИЧНОСТЕЙ

Как бы ни были велики успехи постдемократии, мало­вероятно, чтобы она смогла воспрепятствовать фор­мированию новых социальных идентичностей, осо­знанию ими своего аутсайдерского статуса в полити­ческой системе и громкому, четкому провозглашению стремления войти в политику, гибельного для мира традиционной постдемократической электоральной политики, превратившейся в спектакль, идущий под громкими лозунгами. Как мы уже видели, совсем све­жий и очень показательный пример тому дают феми­нистские движения. Другим примером могут служить экологические движения. Существование в рамках де­моса возможностей для новой подрывной креативно­сти служит для эгалитарных демократов главной на­деждой на будущее.

И феминистское, и экологическое движения сле­дуют классическим шаблонам мобилизаций (Delia Porta and Diani, 1999; Eder, 1993; Pizzorno, 1977). Иден­тичность вырабатывается и определяется различ­ными авангардными группами; недовольные исклю­чением из политики, некоторые из них склоняются к экстремизму и даже к насилию. Но если их движе­ние находит какой-то отзвук в людских массах, оно ширится; его требования проникают в язык и мыс­ли простых людей, которые обычно не склонны вста­вать под чьи-то знамена. Затем движение становится непоследовательным и внутренне противоречивым. Застигнутый врасплох мир официальной политики не в силах управлять движением, объявляет его не­демократичным; в его рамках формулируются и про­возглашаются новые требования; элите удается най­ти на них ответ; движение входит в политику, вслед за чем испытывает череду побед и поражений.

Такой взгляд на новые движения решительно про­тиворечит традиционным представлениям политиче­ского мира о том, что есть демократия, а что являет­ся ее отрицанием. Столкнувшись с трудновыполни­мыми и подрывными требованиями новых движений, выборные политики способны дать на них лишь один ответ: объявить самих себя воплощением демокра­тического выбора, внушая нам, что у нас есть шанс производить этот выбор, раз в несколько лет участвуя в голосовании, и что всякий, кто создает проблемы, требуя решительных перемен в иное время или иными способами, тем самым нападает на саму демократию. (Любопытно, что они никогда не упоминают о посто­янном нажиме со стороны деловых кругов, требую­щих от них политических поблажек, но об этом было уже достаточно сказано в своем месте.) С этой точки зрения творчески беспокойный демос является анти­демократической толпой.

Здесь мы должны быть осторожными. В настоящее время, помимо феминистских и экологических дви­жений, в число групп, стремящихся привлечь к себе внимание, входят экстремистские группировки за­щитников прав животных, радикальные участники антикапиталистической (антиглобалистической) кам­пании, расистские организации и различные зарож­дающиеся движения линчевателей — борцов с пре­ступностью. Было бы ошибкой радоваться всякий раз, как политическому классу больно ощиплют пе­рья: так мы придем к одолевающему многих искуше­нию расточать абсурдные и опасные восторги в адрес австрийца Йорга Хайдера, голландца Пима Фортей-на и подобных им популистов и расистов из Бель­гии, Франции, Дании и других стран. Всякий раз нам следует делать выбор, причем на двух уровнях. Пер­вый — это решение о том, признать ли за данным но­вым движением его совместимость с демократией и способность вдохнуть в граждан энергию, не по­зволяя политике превратиться в игрушку для манипу­лирующих ею элит. Второй уровень — решение о том, следует ли оказывать личную поддержку целям этого движения, выступать против них или сохранять ней­тралитет.

Есть разница между тем, что мы приветствуем как демократы, и тем, что мы реально поддерживаем как эгалитарные демократы. Но я настаиваю, что мы дела­ем решения и выносим суждения именно в этом отно­шении, а не в отношении того, к чему стремится при­влечь наше внимание политический класс, желающий внушить нам, что демократическими могут считаться только те группы и вопросы, которые уже полностью переварены его аппаратом. За образом деструктивно­го негативизма, который преследует новое антигло-бализационное движение, на самом деле скрывается много конструктивных и инновативных идей и групп, заинтересованных не в насилии и в противодействии экономическим переменам, а в серьезном поиске но­вых форм демократии и интернационализма, кото­рый бы не сопровождался эксплуатацией жителей третьего мира. Эти движения скорее «неоглобальны», чем «антиглобальны», по словам Делла Порты, одного из самых проницательных и восприимчивых наблю­дателей (Delia Porta, 2003). Все, озабоченные будущим не только демократии, но и просто достойной чело­веческой жизни, должны внимательно прислушаться к тому, что зарождается в этом плане.

Существует риск того, что вопросы мобилизации, которые будут определять дальнейшее развитие лево­центризма, в частности судьбу кампаний против по­следствий бесконтрольного глобального капитализма, не получат должного внимания или вовсе будут про­игнорированы некоторыми реформаторскими дви­жениями. В результате инициатива оглашения новых проблем переходит к ультраправым. Если эта тенден­ция продолжится, правые не только сумеют сфор­мулировать и аранжировать немногие формы выра­жаемого недовольства, получившие политическую значимость, но и смогут заявлять о своей мнимой непричастности к замкнутому миру политического класса, выступая непосредственно от имени народа и обращаясь к народу, и формировать идентичности из бесформенной усредненной массы современно­го электората. Расистские и популистские движения уже играют новую, респектабельную роль в полити­ке современных западноевропейских стран. Они мо­гут не опасаться того, что умеренные партии вступят с ними в конкуренцию и попытаются отбирать голоса у ультраправых, имитируя их враждебность к иммиг­рантам и этническим меньшинствам, хотя большин­ство умеренных поддается этому искушению. Сама по себе борьба с расизмом тоже не представляет угро­зы для ультраправых. Нам требуются альтернативные разновидности движений и выражения недовольства, которые бы стали соперниками и конкурентами дви­жений, организованных популистами. Ультраправые тоже говорят о проблемах глобализации и мондиа-лизации, но призывают решать эти проблемы за счет иммигрантов, которые сами являются величайшими жертвами глобализации, а не причиной заявленных проблем. Внимание недовольных следует привлечь к истинным причинам проблем: к крупным корпо­рациям и погоне за наживой, разрушающим сообще­ства и порождающим нестабильность по всему миру.

Не удастся одолеть популизм и попытками выйти за рамки политики идентичности, к чему призывают нас сторонники третьего пути с их стремлением от­казаться от самой идеи идентичности. Как указывал Пиццорно (Pizzorno, 1993, 2000), политические пар­тии, претендующие на то, чтобы представлять народ­ные массы, должны делать это, формулируя идентич­ность данных людей и тем самым определяя проблемы и интересы выделяемой таким образом группы. Нуж­но отметить, что с такими идентичностями не связа­но никаких неотъемлемых черт личности и что многое зависит от мобилизационных навыков политиков, ре­шающих эту задачу. Но пусть эти идентичности носят искусственный характер, последствия успешного фор­мирования идентичностей оказываются вполне ося­заемыми. Если людей поощряют к построению своей идентичности на основе оппозиции конкретным ра­совым группам или государственным служащим, а ос­новной причиной их недовольства называются имен­но эти группы, то политики сосредоточат свой огонь по этой мишени, забыв обо всех остальных проблемах. Существует много потенциальных идентичностей, формирующихся вокруг новых профессий и новых форм семейной жизни, которые создаются в постин­дустриальной экономике. Отставание с их формиро­ванием и мобилизацией связано не с отсутствием по­требности в репрезентации, а с нежеланием суще­ствующих организаций выявлять эти идентичности и с проблематичностью создания новых организаций в контролируемом, перенаселенном пространстве со­временной политики. В частности, для левых органи­заций отрицание своей роли в формировании иден­тичности за пределами узкого круга элиты означает отказ от важнейшего источника собственной жизне­способности (Pizzorno, 2000, 2001).