Разбитое сердце богини - Вербинина Валерия (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
По-моему, он был рад любому предлогу удрать от своей жены.
Глава 20 Предатель среди нас
Владислав брел впереди, мы следовали за ним. Спина его ссутулилась, плечи поникли. Мне невольно стало жаль его. Если у мужика много денег и много власти, но в жены ему досталась редкостная стерва, будьте покойны – она устроит ему такую жизнь, что и деньги, и власть потеряют для него всякую притягательность.
Охотник шагал со мной рядом, ступая практически бесшумно, и мне казалось, что я щекой чувствую его дыхание. Возле двери, ведущей в комнату, куда мы пришли, сидел охранник и рассеянно листал журнал. Он окинул нас цепким взглядом и дал войти. На столике возле него лежал автомат Калашникова.
Что ж, как говорят французы, на войне как на войне. И тут я решилась.
– Как тебя зовут? – спросила я у Охотника.
– В смысле? – Он слегка нахмурился.
– Ну я не спрашиваю паспорт или фамилию. Мне имя нужно. А то ты меня зовешь по имени, а я все – Охотник, Охотник. Глупо как-то.
– Можешь называть меня любым именем, – ответил мой спутник.
– Дурак, – обиделась я.
И отвернулась, чтобы показать, что я действительно обижена.
Ипполит Сергеевич о чем-то оживленно спорил с Калиновским, стоя возле стола. Кроме них, в комнате находился Никита Боголюбов, по пухлому лицу которого катился пот, и неизвестный мне человек лет пятидесяти в золотых очках, который беспрестанно улыбался. Его черные волосы вились картинными кудрями, но на макушке уже виднелась круглая проплешина.
Владислав указал нам, куда садиться, и мы устроились напротив всесильного пирата. Тотчас же как из-под земли вырос дворецкий, поставил перед нами стаканы, бутылки, тарелку с бутербродами и убыл в неизвестном направлении.
– А зачем тебе мое имя? – неожиданно спросил Охотник.
– Что?
– Какая тебе разница, как меня зовут?
– Глупости ты какие-то говоришь, – проворчала я. – Имя есть имя. Вот ты, например, на Александра похож. Ты мне так и представился при встрече.
– Я не Александр.
– Ты только что разбил мое сердце, – серьезно сообщила я. – Клей есть? Чтобы склеить осколки?
Он улыбнулся.
– Клея нет.
– Ладно, тогда так и останусь с разбитым сердцем. – Я протянула ему руку, и он, улыбаясь, слегка пожал мои пальцы.
Тут я спохватилась, что Ипполит Сергеевич уже давно закончил беседовать с капитаном и сурово смотрит на меня. Если бы он сейчас был на своем корабле, то наверняка заставил бы меня прогуляться за борт по доске за то, что я смела так забыться в его присутствии.
– Вы уже закончили, Татьяна? – сухо осведомился он. – Тогда будьте так любезны, расскажите нам о том, что же все-таки произошло сегодня ночью. – Он поднял палец. – Не упуская ни единой мелочи, слышите? Ни одной!
Это было как провал во времени. Я снова превратилась в несчастную школьницу, которую омерзительная учительница вызывает к доске отвечать урок, которого я не знаю. Однако я овладела собой и, сцепив пальцы, глухим голосом перечислила все события этой безумной ночи.
Когда я закончила, установилась полная тишина. Владислав Шарлахов застенчиво кашлянул в кулак.
После меня с рассказом о своих приключениях выступил Охотник. Если бы я его не знала, то могла бы подумать, что он хвастает – тех, кого он убил, в его рассказе было не меньше, чем в голливудском боевике.
– Прекрасно, – улыбнулся пират. – А теперь, Данила Викторович, ваш черед.
Данила Викторович, он же капитан Калиновский, поднялся, предъявил найденный план, рассказал о своих подозрениях насчет того, что наводка на дом была осуществлена изнутри, и добавил, что допрос тех из нападавших, кто остался в живых, не дал ничего существенного.
– Их наняли, чтобы убить женщину с приметами нашей Татьяны, – закончил он свою речь. – Заплатили щедро. Платили через посредника, который им был хорошо известен. План дома дал он же.
– Надо допросить посредника, – веско уронил человек в золотых очках.
– Хорошо бы, – вздохнул капитан, – да вот беда: к тому времени, как мои люди добрались до него, он был уже не в состоянии отвечать на вопросы.
– Простите, – насторожился Владислав, – это надо понимать так, что он был мертв?
– Я предпочитаю термин «летальный исход», – любезно сообщил Калиновский, – который наступил в результате трех выстрелов, произведенных неизвестным в голову и грудь потерпевшего между часом и тремя ночи.
– Чудненько, – пробормотал Владислав, совершенно ошеломленный этой информацией.
– Кто-то заметает следы? – прищурясь, спросил Ипполит Сергеевич.
– Да, – помедлив, согласился капитан. – И это очень странно.
– Почему?
– Потому что мы знаем, что Ангела Смерти нанял Белозеров, да он и не скрывает этого. Значит, именно Белозеров прислал боевиков этой ночью. Зачем же ему убивать посредника? Обычно от посредника избавляются, чтобы нельзя было выйти на заказчика.
– А если заказчик сам Ангел? – подал голос Никита Боголюбов. – Он-то как раз не очень жаждет, чтобы его узнали.
– Такое в принципе тоже возможно, если бы не одно «но». Насколько мне известно, у Ангела одно время было несколько посредников, но он всегда устраивал свои дела таким образом, чтобы те не могли ничего о нем узнать. Нет у него привычки убивать тех, кто, в сущности, дает ему хлеб.
– Ну, это только ваши домыслы, – отрывисто бросил Ипполит Сергеевич. – Как бы то ни было, посредник нам уже ничего не скажет. Так что же – у нас не осталось никаких следов, чтобы отыскать этого Ангела и заставить его… успокоиться?
– Упокоиться, – пробормотал Никита.
– Почему же, – спокойно возразил Калиновский, – самый главный след нам дала дражайшая Татьяна Максимовна.
– Александровна, – поправила я его.
– Бесценная Татьяна Александровна, – согласился этот прохвост, махнув рукой. – Она вспомнила, что у нашего клиента не хватает одного сустава на правом мизинце. Как вы понимаете, в Москве не так много людей с подобным недостатком. Думаю, очень скоро мы его найдем.
– В самом деле? – иронически осведомился пират. Пальцы его правой руки нервно постукивали по столу.
– Согласитесь, не так-то много людей умеют виртуозно обращаться со взрывчаткой и стреляют, как снайпер-профессионал. Стало быть, это бывший военный, а все военные где-то учтены. Другой вариант попросту невозможен. Возраст нашего стрелка нам известен, остается только проверить все соответствующие базы данных в поисках человека, потерявшего фалангу правого мизинца. Верьте мне, он от нас не уйдет.
– Мы вам верим, верим, – убийственно вежливо отозвался Охотник.
– Куда больше, – продолжал Калиновский, сделав вид, что не замечает его сарказма, – меня волнует сообщник Ангела Смерти. Тот самый, который вручил посреднику карту дома, где находилась ваша приманка… и, судя по всему, это человек из вашего окружения, Ипполит Сергеевич.
– А эту карту нельзя достать у архитектора? – поинтересовалась я. – Или в каких-то государственных органах?
– Я уже думал об этом, – ответил капитан. – Но эта карта нарисована явно не архитектором, ее набросал человек, не имеющий понятия о масштабе и прочем. Кроме того, по сравнению с первоначальным планом кое-что на даче было переделано, и эти переделки на плане тоже есть. Нет, это именно человек, который вхож к вам в дом, Ипполит Сергеевич. Не знаю, кто это, но ясно, что у киллера или у Белозерова – что в данном случае одно и то же, поскольку они действуют сообща, – в вашем окружении есть осведомитель.
Ипполит Сергеевич тяжело провел рукой по лбу.
– Осведомитель, – ровным голосом продолжал Калиновский, – он же фактически сообщник Ангела Смерти, по каким-то причинам переметнувшийся к нему. И для нас жизненно важно найти его, не мешкая.
– Это мог быть любой из охранников моей дачи, – проскрипел Ипполит Сергеевич, ни на кого не глядя.
– Допустим, – ухватился за эту возможность неутомимый капитан. – Вот здесь на плане отмечена комната, в которой поселили Татьяну. То есть охранник узнал об этом и отлучился, чтобы передать план кому надо. Между тем, насколько мне известно, в день приезда Татьяны и позже, когда было совершено нападение, никто с дачи не отлучался, все находились в полной боевой готовности.
