Идеальный любовник - Хенли Вирджиния (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
Сегодня Эмма особенно остро ощутила, что попала в ловушку. Прошлой ночью Джеку пришлось два часа заниматься с ней любовью, прежде чем он удовлетворил свое желание, и муж так разозлился, что сгоряча высказал, насколько она не удовлетворяет его как жена.
— Ты не просто холодная, ты фригидная! С тобой что-то не в порядке, Эмма, ты ненормальная!
— Тебе не следовало на мне жениться, — ответила несчастная Эмма, от всей души желая, чтобы так оно и было.
— Так не может дальше продолжаться. С завтрашнего вечера все пойдет по-другому. Мне надоели твои слезы. Ты будешь отвечать мне, Эмма, выкажешь хоть немного тепла! Заниматься с тобой любовью все равно что ласкать труп!
Ровно в половине пятого, охваченная обычным чувством страха и испытывая приступ тошноты, Эмма схватила плащ и сбежала из особняка. Вместо того чтобы обойти площадь кругом, она пошла на Бейкер-стрит, где редкие наемные экипажи и одинокие прохожие на широкой улице не создавали такой раздражающей толчеи, как на Портмен-сквер.
Вдруг Эмма увидела, что какая-то карета приблизилась к тротуару и остановилась рядом с ней. Это сразу же отвлекло ее от рассеянных мыслей, и она взглянула на экипаж. Дверца распахнулась, и ей навстречу вышел мужчина. Ее зеленые глаза на тонком личике в форме сердечка широко распахнулись, когда она в изумлении уставилась на него.
— Эмерелд!
Ее взгляд медленно осмотрел каждую черту этого кельтского лица. Острые скулы натянули смуглую кожу, а от стальных глаз, как заметила Эмма, не укроется ни одна мелочь. В одежде только черное и белое. Высокие черные сапоги, узкие черные бриджи и черный плащ на широких плечах. Белоснежная рубашка и черные лайковые перчатки дополнял наряд.
— Шон, — произнесла молодая женщина, понимая, что это не может быть никто другой.
Он протянул руку, затянутую в черную перчатку:
— Давай прокатись со мной, Эмерелд.
Она заколебалась. Эмма понимала, что ей не следует так поступать. Она замужняя женщина, это просто неприлично. Она не видела Шона О'Тула больше пяти лет. Он ирландец. А значит, тот, кого ее учили презирать и ненавидеть. Эмма почувствовала себя такой робкой, стоя рядом с ним. Разве О'Тул не понимает, что теперь у них нет ничего общего? Они оба изменились, обстоятельства изменились вместе с ними. Ничто не могло повториться.
Эмма посмотрела на его протянутую ладонь и вложила в нее свою руку.
Не говоря ни слова, Шон помог ей сесть в экипаж и постучал в крышу тростью из черного дерева, давая сигнал извозчику.
В ее мозгу теснились вопросы. Он стал совершенно другим человеком. Его юность ушла. У него теперь лицо мужчины, самоуверенно-мужественное и опасное. Скульптурно вылепленные и суровые черты, даже его губы, столько раз целовавшие ее во сне. Тело тоже стало худым и сильным, излучающим мощь и власть.
— Посети вместе со мной “Серу”, Эмерелд.
— Меня теперь зовут Эмма.
Не отрывая от нее своего серебристого взгляда, Шон произнес:
— Нет, тебя теперь зовут Эмерелд. Отныне и навсегда ты будешь Эмерелд. Это красивое имя.
Она тоже считала свое имя красивым, особенно когда он произносил его. Молодая женщина вдруг поняла, как ей не нравилось называться Эммой. Это так банально и некрасиво звучит.
— Мне не следует ехать к Темзе… Я должна вернуться домой.
— Почему? — мягко спросил ее спутник. — Тебя там кто-нибудь ждет?
Эмерелд подумала о Портмен-сквер и внутренне содрогнулась. Ей совсем не к спеху возвращаться домой, хотя она знала, что если опоздает, то неприятностей не избежать.
Словно читая ее мысли, Шон сказал:
— За ягненка накажут так же, как и за овцу.
Эмерелд подумала, осмелится ли она посетить “Серу-1”, и вдруг поняла, что сделает это, потому что Шон О'Тул рядом с ней. Когда экипаж остановился, она взглянула в окошко на корабельные мачты и услышала хриплые крики чаек, летавших над судами, привезшими сельдь.
Шон снова протянул ей руку в черной перчатке:
— Пойдешь со мной, Эмерелд?
Она позволила ему помочь ей выйти из кареты на причал. О'Тул не выпустил ее руки, пока они не оказались на шхуне. Шон увидел, как Эмерелд подняла голову, как расширились ее ноздри, вбирая соленый запах моря. Она вдыхала его, словно эликсир жизни, как будто ее только что выпустили на свободу. Все эти дни Шон вел себя точно так же, поэтому он догадался о чувствах Эмерелд.
Он смотрел на нее не отрываясь и замечал, как тоска в ее глазах исчезает от одного только вида судов на реке, как ее пальцы ласкают красное дерево поручней, пока она спускается в трюм. Он увидел, как вспыхнули ее щеки, когда она вспомнила, как застала его с совершенно голой Бриджет Фитцжеральд.
— Я ясно помню все, словно это произошло вчера.
— Но это было не вчера, Эмерелд, а пять лет назад.
Она обернулась и взглянула на него:
— Я думала, что никогда больше не увижу тебя. После того как моя мать… умерла… отец отвез нас в Лондон, и мы зажили совсем по-другому. Я ничего не знаю о твоей семье. Где ты провел эти пять лет? Что ты делал?
Он, нахмурившись, посмотрел на нее, потом сказал:
— Я расскажу тебе все во время нашего путешествия в Ирландию.
— Что? Не хочешь же ты сказать… — Эмерелд вдруг поняла, что корабль плывет, и побежала на палубу. Она увидела, что “Сера-1” отчаливает. — Что ты делаешь? Я не могу позволить тебе увезти меня в Ирландию!
В его глазах появились веселые искорки.
— Я краду тебя, Эмерелд. У тебя совершенно нет выбора.
— Ты с ума сошел, Шон О'Тул? Я замужем!
Он еще больше развеселился.
— Да, ты замужем за моим врагом, Джеком Реймондом. Мой другой враг — твой отец, Уильям Монтегью. У них есть кое-что общее, что они высоко ценят и чего я намереваюсь их лишить.
— Что же это?
— Ты, Эмерелд.
— Ты сумасшедший! Ты не можешь этого сделать! — воскликнула она.
Эмерелд подбежала к поручням как раз в тот момент, когда “Сера-1” выходила из устья Темзы в открытое море.
Не отрывая от нее потемневших глаз, Шон подошел к ней и встал рядом. Ее зеленые глаза расширились в тревоге, когда его рука в перчатке дотронулась до ее головы. Он сорвал с нее парик и позволил ветру унести его прочь. Черные кудри Эмерелд рассыпались в беспорядке, пока она, не веря своим глазам, смотрела вслед накладным волосам. Потом она неожиданно рассмеялась.
“Держу пари, что дочь Монтегью смеется впервые за эти пять лет”. Шону хотелось увидеть, как Эмерелд даст волю чувствам и начнет радоваться своей свободе. Ему были знакомы все ее ощущения, потому что он чувствовал себя так же, когда сбежал из тюрьмы. Мир так хорош, что вам хочется все потрогать, краски так ярки, что превращают все в роскошь, богатство и красоту. Так хорошо просто смотреть, что слезы наворачиваются на глаза. Он это знал.
— Монтегью превратили тебя в бледную чопорную английскую леди. Я намереваюсь содрать с тебя все это, пока ты не превратишься снова в сияющую ирландскую красавицу.
— Но Монтегью ненавидят и презирают ирландцев.
Шон широко улыбнулся:
— Я знаю. Такая сладкая месть.
Эмерелд вдруг ясно поняла, что именно хотел сказать ее похититель. Он украл ее и везет с собой в Ирландию. И, как Шон заметил, у нее нет выбора. На нее нахлынули воспоминания. В тот день, когда они впервые встретились, шестнадцатилетняя девочка подумала, что однажды О'Тул приплывет за ней на большом корабле и они уплывут в Ирландию, где будут жить счастливо до конца дней. Она верила в это, и этот день пришел, и это было сегодня.
Шон О'Тул просто дьявол! Он всегда совершал такие сумасшедшие, невозможные, невероятные поступки. И все-таки в глубине души она радовалась, что ей не придется сегодня вечером возвращаться на Портмен-сквер и встречатьа с Монтегью, населяющими этот мавзолей.
Глава 14
— Эмерелд!
Она подскочила, как только Шон произнес ее имя. Молодая женщина провела на борту шхуны уже два дня, но едва виделась с ним.
— Что тебе нужно?
