И все-таки это судьба (сборник) - Райт Лариса (книга регистрации TXT) 📗
– Мам, ты чего? – Заспанный Валерка возник за ее спиной. Он любил днем поспать, словно барин. – Плачешь?
– Бабуле сделали операцию, но все хорошо. Я сейчас суп сварю – и в больницу.
– Поехать с тобой?
– Нет, она в реанимации. Тебя все равно не пустят.
– Хочешь, я пропылесошу или в магазин схожу?
– Сходи, Валерочка. – А может, и не так все страшно? Выйдет из Валерки толк. Вон как подхватился. И разволновался, и помощь свою предлагает. Значит, и потом в трудную минуту плечо подставит.
– Схожу, мам. Ты только скажи, что купить.
– Я список напишу.
– Ага. Мам!
– Да? – Шура взглянула на сына и буквально обалдела: каким же удивительно взрослым стал ее мальчик.
– Не называй меня, пожалуйста, Валерочкой.
Шура крепко обнимает сына и с нескрываемой гордостью произносит:
– Не буду, сынок. – И тут же пугается: – А сынком можно?
– Можно.
Валерка убегает в комнату, а Шура продолжает плакать, но уже от счастья. Похоже, судьба начала принимать погашение кредита.
После субботника Дина никак не могла дойти до дома. Она сама себя не узнавала. Почему-то хотелось петь в голос. И не песнопения Баха, а простенькую и милую «Королеву красоты». А еще остановиться посреди улицы и исполнить зажигательный твист. Или сбацать летку-енку, или закрутить горячую сальсу. Она понятия не имела, как это делать, не знала ни одного движения, но не было ни малейших сомнений – у нее получится.
Дина сходила в кино. Тысячу лет не была. Она никогда и не предполагала, что сможет смеяться над какой-то безвкусной молодежной комедией, в которой нет никакого высоко духовного смысла. И при этом еще громко жевать попкорн, запивая его газировкой. Мелькнула, конечно, мысль о диете, но Дина ее безжалостно прогнала. Вот сегодня оторвется, а завтра уже ни-ни. Только правильное питание. С этой установкой после кинотеатра отправилась в кафе, где с удовольствием выпила чай с огромным куском шоколадного торта, которому сообщила:
– А ужинать я сегодня не буду.
Из кафе уже собиралась идти домой, когда вдруг в витрине магазина увидела сногсшибательное платье. Сразу подумала: «Антону оно бы понравилось». Почему так подумала? И почему за все время своей неожиданной прогулки ни разу не вспомнила о том, что понравившийся вроде бы мужчина так и не пришел на субботник, и не пожалела об этом? Жену его пожалела, но и то как-то мимоходом. Симпатичная женщина. И он тоже симпатичный. Жаль, что у них не складывается.
А платье было потрясающим. Длинным, вкусно-фиолетовым, из того самого плотного материала, что только подчеркивает достоинства фигуры и скрадывает недостатки. Дина хотела померить, но ее размера не было.
– Остались только маленькие. Вы заходите на следующей неделе, мы закажем – еще привезут.
– Не надо. – Она достала кошелек и решительно оплатила платье на размер меньше нужного. Первый шаг к преображению сделан. И она точно знает: будет второй, и третий, и еще столько, сколько потребуется. И почему же так легко, так радостно, так светло на душе?
Бабушка, открыв дверь, развела руками:
– Это точно ты?
– Я, бабуль. – Дина ввалилась в прихожую, а вместе с ней с осенней улицы впорхнула весна.
– Ну ладно. – Бабушка поджала губы так, что невозможно было понять, нравится ей облик внучки или не очень. – Иди! – Она махнула головой в сторону кухни. – Тебя там ждут.
Дина даже не спросила кто. Она знала. Впорхнула в кухню невесомой бабочкой, улыбнулась ярким светом:
– Привет.
– Привет, – ответил Антон просто, словно они договаривались, что он будет вот так всегда сидеть на этой кухне и ждать Дину. – Я оставил здесь свой чемодан.
– Понятно. Будешь забирать?
– Даже не знаю. А ты как думаешь?
– Давай определимся за ужином. Я что-то проголодалась. – Неужели это она подмигивает своим умело накрашенным правым глазом? Она. Она! Так и есть, потому что Антон принимает это кокетство и отвечает на него лукавой улыбкой:
– Сейчас приготовлю.
Мила сидела за рабочим компьютером. Отчет не желал выстраиваться в схемы, формулы и показатели. Он не клеился, как не клеились целый месяц совещания, доклады, брейнстормы и фокус-группы. Мысли Милы витали вокруг Кирилла, бурный роман с которым цвел пышным цветом и угрожал непременно перерасти в нечто очень серьезное.
– Ты влюбленная дура! – довольно ругалась Алка.
– Ага! – так же довольно соглашалась Мила.
Она все время думала о том, что могла бы запросто проспать свое счастье. Уж слишком велико было искушение.
– Ты понимаешь, что это судьба? – спросила она у Кирилла сегодняшним утром?
– Что именно?
– Да все. Наша встреча, мое колесо.
– Вовсе это не судьба, Мил. Это я.
– Что ты?
– Я твое колесо проколол.
– Ты? Зачем?
– Увидел симпатичную женщину, решил подъехать. Но не на хромой козе, а на хромом колесе. По-моему, шикарно получилось.
– Ага. А главное, как просто! – покачала Мила головой, а Кирилл засмеялся. Конечно, владельцу автосервиса проще простого доставить к себе на работу машину с проколотым колесом и починить ее. С Кириллом вообще все просто, легко и замечательно.
– Ты поедешь со мной в Барселону?
– Хоть к черту лысому.
– Нет, – смеется Мила, – Барселона мне нравится больше.
– А мне нравишься ты.
Мила сидит у компьютера и улыбается. Она открывает почту, находит сообщение месячной давности, открывает его и подмигивает снимку Владимира Вихрова:
– Удачи тебе и спасибо.
Она удаляет сообщение и, прежде чем вернуться к отчету, еще раз мечтательно улыбается и уверенно произносит:
– И все-таки это судьба.
Рассказы
День знаний
Дина проснулась от хлопка входной двери. Сон от испуга пропал моментально. Она резко села на кровати и тут же вспомнила, что Лиза вчера предупредила: «Уйду рано. Договорились с Алиской друг другу марафет навести». А что Дина? У Дины в одно ухо влетело – в другое вылетело. Она была занята прикладыванием рубашек к детскому костюму. В ответ на заявление дочери только рассеянно кивнула и снова погрузилась в раздумья: какую же предпочесть – кипенно-белую или все-таки светло-голубую?
– Мишань! – позвала она сына.
В ответ, естественно, тишина. Зачем откликаться? Маме, как обычно, требуется какая-то ерунда. А на ерунду отвлекаться от новенького конструктора, конечно, неохота. Но ведь все равно придется.
– Мишаня! – Новый оклик Дины звучал предупредительно грозно, и уже через минуту в проеме двери возникла голова сына. Глаза хитрые, волосы взъерошены, в углах рта – шоколад. Дина только головой покачала. Ну какой из него школьник? Дите дитем. – Иди сюда, померить надо!
– Ну, мам! – Сын попытался скрыться из виду, однако не успел.
– Михаил! – тихо, но твердо прозвучало за его спиной, и ребенок послушно подошел к матери, навесив на лицо самое недовольное из арсенала своих выражений.
Дина на это внимания не обращала. Быстро прикладывала к груди сына рубашки. То одну, то другую. Сначала белую, потом голубую. И снова белую, и опять голубую. В белой, наверное, торжественней, но смуглый и вдобавок отлично загоревший за лето Мишка смотрится в ней буквально негритенком.
– Наверное, все-таки, голубая, – пробубнила Дина себе под нос. – Или белая? Дима! – Дина не выдержала своих мучений.
Мужа хотя бы не пришлось долго ждать. Он появился на пороге по первому зову, но стоял, прислонившись к косяку, не отрывая взгляда от экрана своего телефона.
– Дим, посмотри, пожалуйста, лучше голубая или белая?
– М-м-м… – донеслось от двери.
– Понимаешь, в белой ребенок похож на трубочиста, а в голубой тоже как-то не очень смотрится.
– Угу.
– Так какую ему надеть?
– Ага.
– Дима! – Ноздри Дины затрепетали. – Я тут… а ты, ты…
