Мир Авиации 2002 02 - Журнал Мир Авиации (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Что касается моих снимков, то в кадре четко просматривалась левая плоскость и 3/4 фюзеляжа, двигатель и даже некоторые детали самолета. Дистанция была настолько мала, что левая консоль и хвостовое оперение не вписались в кадр. К сожалению, эта пленка и запись радиообмена у меня не сохранились.
Далее вплоть до нашего с Ф.М.Зиновьевым награждения в ютербогском доме офицеров орденами Красного Знамени 4 апреля 1964 года события развивались уже без нашего участия где-то в высших сферах восточных и западных столиц. Многие подробности стали известны гораздо позже.
Первое. Воздушные акции 28 января и 10 марта 1964 года были не случайны и связаны с пролетами первого ИСЗ-разведчика «Феррет», запущенного 19 января с американской базы Ванденберг. Оба самолета-нарушителя играли роль «возмутителей» радиолокационного спокойствия, вызвав интенсивную работу средств ПВО в боевом режиме. Пентагону, ЦРУ, АНБ, видимо, не терпелось получить результаты использования новых средств космической разведки. На пути реализации этих планов и встали передовые части ВВС ГСВГ.
Второе. Менее чем через сутки по факту нарушения воздушного пространства ГДР в Москве была вручена нота протеста Правительству США.
Третье. По свидетельству бывшего Посла СССР в ФРГ Фалина в книге «Без скидок на обстоятельства», американцы потребовали доказательств разведывательных функций сбитого RB-66, полагая, что вся документация уничтожена, аппаратура разбита. Однако его довольно крупные обломки были доставлены на аэродром Стендаль, разложены в ангаре и тщательно изучены нашими военными специалистами и МАПовцами. Многое из оборудования и носителей информации удалось восстановить, и спецслужбы вообще засомневались в целесообразности передачи материалов американцам. Окончательное решение принял Хрущев, и такая передача состоялась.
Четвертое. Американская сторона была вынуждена признать факты, хотя по официально выдвинутой версии, самолет должен был совершать тренировочный полет над Северным морем, но в условиях плохой видимости из-за навигационной ошибки отклонился на 800 км к востоку. 28 марта 1964 г. Президент США Линдон Джонсон объявил о данном им распоряжении принять дополнительные меры, исключающие возможность подобных нарушений. Со стороны ФРГ ввели 30-мильную зону, запретную для пролета самолетами стран НАТО.
Пятое. После описанных событий 12 июня 1964 года последовало подписание в Москве Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи между СССР и ГДР.
Насколько действия истребительных полков «стратегического» сдерживания повлияли на эти процессы – история умалчивает. Но, как говорится, из песни слов не выкинешь – что было, то было.
Что же касается вопроса о приоритете в уничтожении RB-66, то он представляет интерес не в плане личностном, а как результат коллективных действий на уровнях полк-дивизия-корпус. В своей книге «Труженики неба» И.Пстыго пишет, что RB-66 сбил Ф.Зиновьев, а награжден также был его ведомый (!?). Об «авторстве» Зиновьева говорят и некоторые западные источники, и тому есть основания. Дело вот в чем:
Полтора месяца вывод генерала Моляева не подвергался сомнению: для уничтожения воздушной цели типа RB-66 требуется минимум два истребителя, что и было зафиксировано в представлении на награждение. Но 29 апреля 1964 года личный состав 35-го иап неожиданно собирают в клубе для встречи с «живой легендой» – Главным маршалом авиации КА.Вершининым. Помнится, дряхлеющий Главком сел в первом ряду и объявил о цели визита – познакомиться с личным составом и «уточнить» некоторые детали событий 10 марта. Вызвали меня на сцену и предложили повторить все перипетии того дня. После доклада Вершинин встал и заявил буквально следующее: «После дополнительного анализа всех обстоятельств руководство ВВС пришло к выводу, что разведчика сбил Зиновьев. Все. Никаких комментариев». Поднялся и уехал.
Обстоятельства, вызвавшие такую переоценку, стали мне известны тут же. Намечались значительные кадровые перемещения в высшем звене руководства ВВС,'для чего потребовались заключения об уровне компетентности руководства частями в звене дивизия-корпус. Но если Зиновьевым 10 марта непосредственно руководил командир корпуса дважды Крой Советского Союза генерал Скоморохов Н.М., то мной – только ответственный дежурный КП 126-й иад. Наш комдив А.Микоян прибыл на командный пункт уже после выполнения перехвата, тут же снял трубку телефона и напрямую доложил Пстыго: «Товарищ Командующий, мы сбили американский самолет-разведчик». Эта нескромность Командующему, человеку порядочному и справедливому, очень не понравилось.
Фигура генерала Алексея Микояна, принадлежавшего к всесильной правительственной элите, со всеми вытекающими особенностями его поведения и отношения к летному делу, во многом не устраивала командование ВВС. Признание его равной со Скомороховым роли в пресечении полета разведчика могло открыть ему перспективу выдвижения в высшие эшелоны авиационного командования, и этого не могли допустить. Вот и вся подоплека, суть которой мне разъяснили примерно так: «А что ты хочешь, старик? В войну тоже коллективные действия приписывали кому- то одному. У человека 15 сбитых, на Героя надо 16. В групповом бою сбивают врага, наземные войска подтверждают падение, и все участники указывают на того, кого нужно. В другой раз и он отдаст свой лично сбитый… Жизнь. Никуда не денешься».
Со второй половины 1964 года 2-я аэ пополнилась молодыми летчиками из Черниговского училища и начала освоение первых МиГ-21Ф-13 – без радиолокационного прицела, с пушками, НУРС, двумя УР с тепловыми ГСН Р-ЗС. Это перевооружение следует рассматривать в контексте поступления на вооружение частей ВВС НАТО нового самолета F-4 «Фантом». К апрелю 1965 года 2-я аэ освоила новую технику настолько, что полк в полном составе был задействован при спецмероприятии, в свое время наделавшем много шума (в буквальном смысле), но оставшемся малоизвестным историкам авиации.
Проблема Западного Берлина являлась тогда ключевой в раскладе политических сил Европы 60-х годов и рассматривалась в контексте общегерманской проблематики. Угроза Хрущева заключить мирный договор с ГДР еще при Кеннеди встречала резкую реакцию Соединенных Штатов. Такой поворот означал для них потерю завоеванных и договорно оформленных прав на оккупационный режим, престижа и доверия союзников. Дело доходило до подготовки американской танковой бригадой прорыва возможной блокады, а в случае сопротивления советских войск – подрыва тактического ядерного боеприпаса на одном из полигонов Восточной Германии. Не получила развития и идея Хрущева придать «прифронтовому городу» статуса «вольного города».
И вот теперь, через год после описанных событий, советское руководство решило «проиграть» вариант блокады Западного Берлина в новых политических реалиях. Сбылась заветная мечта опального уже Хрущева показать западникам «кузькину мать»…
Повод для проведения военной акции предоставило само правительство ФРГ, решившее провести 9 апреля 1965 г. заседание Бундестага в берлинском Конгрессхалле, расположенном в центре Берлина у здания Рейхстага. В тот день «Правда» вышла с подзаголовком «Провокаторы терпят провал», и командование Группы советских войск в 1ермании приступило к операции по срыву «реваншистской затеи», а по существу – к реализации плана фактической изоляции Западного Берлина.
Были полностью перекрыты границы, шоссейные и железные дороги, закрыты пропускные пункты. Наземные войска заняли районы сосредоточения, а летный состав ВВС ГСВГ приступил к выполнению триединой «боевой» задачи. Ему предстояло «воспрепятствовать» доставке транспортными самолетами «делегатов» и грузов путем их облета-сопровождения с преднамеренно-демонстративным занятием отведенных натовцам эшелонов («вытеснение» за пределы воздушной «трубы» автоматически делало их нарушителями). Второй задачей было патрулирование с воздуха основных автострад. Наконец, часть истребителей и истребителей-бомбардировщиков выделялась для самой «экзотической» задачи – «выставления» оконных стекол и воздействия на барабанные перепонки (кто-то же придумал!) путем производства мощных аэродинамических хлопков – «выстрелов» сверхзвуковой «волной» новых Су-7 и МиГ-21. Основная часть боевой авиации была брошена на «штурмовку» здания Конгрессхалле с целью срыва заседания Бундестага путем создания «шумовых эффектов».
