Позолоченные латунные кости - Кук Глен Чарльз (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
— Итак, что ты в действительности делаешь?
«Я работаю внутри мозга Плеймета, чтобы прекратить боль, которая отвлекает его от того, чтобы взять остаток жизни в свои руки. Параллельно я исследую познания мистера Колды в травах, надеясь обнаружить нечто именно против рака Плеймета».
— Есть успехи?
«Возможно. Но вместо этого сведения исходят из разума брата Хото. Ему известен яд рептилии, который яростно атакует опухоль тканей».
— И где мы найдем яд ящерицы?
«Это тропические виды. В моем мозгу возник образ броско раскрашенного существа, напоминающего саблезубую игуану».
— Помню это создание по островам. Опасная тварь. Стоит ей дохнуть, и тебе крышка.
«Как всегда, если нет свидетелей, способных тебя опровергнуть, ты преувеличиваешь. Тем не менее яд и вправду сильный. Возможно, несколько таких ящериц живут в Танфере».
В бизнесе Колды кто-то тайком держал таких ящериц. А может, кто-то из Детей Света, продающих диковинки богачам.
«В Королевском зверинце есть дом экзотических рептилий».
А, да. Члены королевской семьи и вправду коллекционировали странных созданий. У одной из принцесс имелся специальный дом для мотыльков и бабочек. Никто из нас, низких типов, никогда не приходил посмотреть на подобные штуковины.
«У тебя есть связь с принцем».
У меня она и вправду была. В некотором роде.
«А я тем временем покопаюсь в брате Хото в поисках полезных сведений, способствующих дальнейшему пониманию того, кто, что и почему стоит за злоключениями мистера Дотса».
— Почему бы просто не сорвать эти сведения в голове Морли?
«Эти плоды не произрастают там, чтобы их сорвать. Возможно, его ударил камень, упавший с неба, и он будет не в состоянии рассказать нам ничего, когда очнется».
— Но он очнется?
«В течение двух дней. Возможно, и раньше. Исходя из того, что брату Хото известен яд. Теперь ты можешь продолжать, Синдж».
Он дал Синдж работу, не проконсультировавшись со мной.
Я начинал чувствовать голод. Уже некоторое время я не видел Дина.
«Теперь ты знаешь то же, что знаю я. Здесь ты ничем не можешь посодействовать. Проверь мистера Дотса. Иди на кухню. Отдохни немного».
Прежде чем уйти, я хорошенько рассмотрел Плеймета. Этот человек был одним из моих старейших и самых надежных друзей. Мы помогали друг другу бессчетное множество раз. Он ворчал, когда я его о чем-нибудь просил, но никогда не подводил меня и всегда появлялся. Я сделаю все, что смогу, чтобы быть ему таким же добрым другом.
Морли спокойно спал. Его лицо уже не было таким бледным. Доллар Дэн сообщил, что Морли что-то сказал — одно слово, которое стражи не поняли.
Прогресс!
Я нашел Дина на одном из стульев за кухонным столом — он спал, положив голову на руки.
Я умял остатки коллекции безвкусных объедков.
Похоже, я чем-то заразился от одного из наших посетителей, несколько из них шмыгали носами. Что бы я ни подхватил, болезнь развивалась быстро.
Поднимаясь по лестнице, я чувствовал слабость и подумал: это потому, что я выпил слишком много пива.
Уже в полусне я уловил озабоченные мысли Покойника. Его что-то беспокоило. Это беспокойство касалось всех нас, а не кого-то в отдельности.
44
Я проснулся посреди ночи. В окно дул прохладный ветерок.
Виндвокер, Неистовый Прилив Света, сидела, скрестив ноги, на краешке кровати у меня в ногах, не касаясь их. Я растянулся в постели по диагонали. Она куда больше походила на принцессу фейри, чем когда-нибудь удастся походить Тинни.
А еще она выглядела как королева искушения.
Виндвокер зажгла лампу.
Света было достаточно, чтобы озарить вспышку ее зубов, когда она улыбнулась при виде предательского огонька в моих глазах.
Она могла бы получить меня прямо сейчас. Если бы захотела.
Но я чихнул.
Это показалось ей смешным.
— Я нечаянно.
Я молился, чтобы она не разожгла любовный жар.
Я видел, как она превратила целую бригаду строителей в капающих слюной идиотов, даже не стараясь сделать это намеренно.
«Я — преданный мужчина, — сказал я себе. — Я не могу очертя голову ринуться в такое…»
И снова чихнул.
Она вытащила изящный носовой платочек.
— Спасибо.
Голова у меня была словно набита ватой. Хорошая сторона заключалась в том, что чихающий и пытающийся прояснить мозги мужчина — не слишком интересная мишень для женщины-вамп.
И все-таки я спросил:
— Как насчет того, чтобы ты перешла к делу, прежде чем я спячу?
Тень улыбки. Она была довольна. Она уверилась в своих силах. Она была желанна.
У этой женщины были серьезные проблемы, но ни одна из них не имела отношения к интересующим нас сегодня.
— Дело. Да. Это мне тоже нужно.
Она закрыла глаза и сделала видимое усилие стать несексуальной. Преуспела не полностью, но мне и вправду стало легче рассматривать что-то помимо возможности нашей близости.
Я снова высморкался.
— Я повидалась с принцем Рупертом, — сказала она.
— Ты говоришь мрачно. Встреча прошла плохо?
— Вообще-то лучше, чем я ожидала. Просто все пошло не так, как я надеялась. Он не назвал никаких имен и ни на кого не указал пальцем. Он признался, что на него давят, чтобы он держался подальше от заварушки на северной стороне. Он бравирует, но боится. Думаю, на него давит брат.
— Король?
Я чихнул. Простуда может стать отвратительной штукой. Наверняка скоро начнется и кашель.
Король вряд ли был преступником. С тех пор как разразился мир, он мало чем занимался, кроме как пировал всю ночь и спал весь день.
— Знаю, — ответила на мои доводы Виндвокер. — Итак, у кого есть власть орудовать королем? Я возглавляю десятку претендентов, и я им не орудую. Я едва смогла добиться встречи с Рупертом.
— Зачем ему поддаваться?
Я посмотрел на нее и с трудом удержался, чтобы не обшарить ее взглядом.
— Будь здоров.
Да. Будь здорова обыкновенная простуда. Мою честь спасли сопли.
Я повернулся так, чтобы смотреть на что угодно, только не на Виндвокер.
— Сегодня все-таки случилась одна хорошая вещь, — сказала она. — Я убедилась, что Кеванс ни в чем не замешана.
— Я счастлив за тебя.
Я не был так уверен, что Кеванс ни при чем.
У дочери Виндвокер были серьезные проблемы с головой, из-за которых она не контачила с обществом и его правилами.
— Первое доказательство, что она ни при чем, — никто бы не стал покрывать ее так, как покрывается это дело. И у нее есть алиби для обеих ночей, когда случались сумасшедшие вещи.
Судя по голосу, Виндвокер это не очень радовало. Она сказала, что отдалилась и от своего отца, и от дочери. Может, ее папа и был алиби Кеванс.
Должен был быть. И это алиби могло не выдержать.
Виндвокер и вправду не хотела больше полагаться на отца. Она вытолкала его из фамильного особняка на Холме.
Барат Алгарда (который был во всех отношениях самым достойным подражания человеком, какого только можно встретить) внушил своей дочери настолько огромное чувство неуверенности в себе, что она считала: ее единственное по-настоящему ценное качество — это способность быть чьей-то игрушкой для секса.
Об этом я и думал, когда она сказала:
— Я — одна из десяти самых могущественных колдуний Танфера.
Но маленькая девочка внутри нее не измеряла свою цену подобным образом.
— Здесь я это сознаю!
С этими словами она ударила себя кулаком по голове.
— Итак, вопрос будет заключаться в следующем: кто пугает Руперта больше, чем ты? — спросил я.
Этот вопрос вызвал удивительно девчоночью улыбку.
— Угу. Но тебе нужно помнить, что Руперт все равно останется независимым человеком. Даже если кто-то заставляет его наложить в штаны. Он смахивает на тебя в этом отношении.
Я ощутил слабое, очень слабое веселье.
Виндвокер продолжала болтать:
— Он без слов дал мне понять, что надеется: я буду продолжать помешивать в котле. Он намекнул, что на задворках есть люди, которые вряд ли отступят из-за того, что власти не хотят, чтобы они разнюхивали.
