Во имя Долга (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
Просторная гулкая зала с полукруглыми сводами была освещена довольно тускло, стены и потолок терялись в вечном сумраке. Мёртвые не любят яркого света, а здесь живые были гостями. Сюда порой приходили за спокойствием и советом, в надежде привлечь внимание кого-нибудь из Мудрых и получить ответ на свои вопросы. Только в последнее время Мудрые молчали: им нечем было утешить своих потомков.
Кимир-Нариш решил не углубляться далеко в Залу, остановившись при входе. Здесь стояли, бесстрастно взирая мёртвыми глазами на далёких потомков, Яр-Нариш и Чиур-Нариш; первый отдал распоряжение о постройке Залы Первых, а второй закончил это дело к закату своей жизни, через много лет после смерти своего отца.
Вдоль широкого коридора, уходящего в глубину Залы, тянулось два ряда широких каменных скамей, над которыми висели тусклые голубоватые фонари. Пространство же между скамьями и теряющимися во мраке стенами было отдано мертвецам. Обработанные специальным составом тела напоминали статуи и не были подвержены тлену. Тускло отблёскивающие льдистой коркой, одетые в чёрные традиционные наряды, они стояли почётным караулом, чутко прислушивались и наблюдали за происходящим вокруг.
Вождь сидел на одной из скамей и о чём-то тихо переговаривался с Ируном-Шаан. Встречать гостей собралось немного желающих; около десятка сородичей находились здесь по долгу службы, ещё десятка полтора привело любопытство. У остальных было слишком много дел, чтобы попусту тратить время.
— Рад видеть тебя в добром здравии, Тур-Рааш, — кивнул Кимир отцу. — Рури, — взгляд Вожака обратился ко мне. — Спасибо, что нашла возможным прийти.
— Ты в самом деле думал, что я могу отказаться? — я удивлённо вскинула брови. Кимир-Нариш едва заметно улыбнулся и пожал плечами.
— Со слов Ируна я понял, что тебе проще перегрызть себе горло, чем ещё раз пересечься с землянами, — пояснил он. — Скажи, как думаешь ты? Они действительно могут помочь вот так? Просто прийти и дать нам то, в чём мы нуждались больше всего, и на поиски чего потратили столько сил и времени?
— Не знаю, — тяжело вздохнула я, опускаясь рядом с ним на скамью. — Кимир, я за пять лет не сумела разобраться в одном-единственном человеке, находясь рядом с ним. Я уже ни в чём не уверена! Особенно, в своих способностях понять и предсказать людей.
— Тогда спрошу немного по-другому. Есть ли шанс, что все их слова — правда?
— Мне кажется, есть, — вздохнула я. — Они умеют лгать, но при этом умеют быть честными и даже благородными. В любом случае, другого выхода у нас нет, так ведь? И они это прекрасно знают.
— Пожалуй, — медленно кивнул он.
— Они пришли, — невозмутимо вставил Ирун.
— Наконец-то, — проворчал Кимир, оборачиваясь к высокой створке двери, и через пару мгновений та открылась, впуская делегацию землян с парой сопровождавших лиц. Я с иронией отметила, что гостей больше, чем хозяев, даже с учётом праздношатающихся зевак.
Я скользнула взглядом по человеческим лицам, читая выражения; пришельцы тихонько оживлённо шушукались, оглядываясь по сторонам с любопытством, удивлением, восторгом, недоумением и жалостью. Разные были выражения. Вплоть до нейтрально-спокойного у невысокого сухощавого мужчины, лицо которого показалось мне смутно знакомым, — кажется, это был тот самый Авдеев, — и ещё одного человека. При виде которого сердце моё, запнувшись, сбилось с ритма, в груди встал ком, а из головы разом испарились абсолютно все мысли.
Семён Дмитриевич Зуев совершенно не изменился с нашей последней встречи, разве что в гражданской одежде выглядел очень странно и непривычно. Такой же холёный, невозмутимый, самодовольный как раньше, он шёл рядом с Авдеевым и что-то тихо ему говорил. Поймав мой взгляд, майор в лёгком удивлении вскинул брови, едва заметно приветственно кивнул как старой знакомой, одарив лёгкой ироничной улыбкой, и отвернулся.
Щекам стало холодно, кровь отхлынула от лица, в глазах потемнело, а не успевшая толком сформироваться радость встречи всколыхнулась злостью на этого циничного бездушного мерзавца, которого я никак не могла выбросить из головы и сердца. Злость сменилась горечью понимания: я ведь подобного и ожидала, да и глупо было надеяться на чудо.
Но всё это спустя мгновение смыл страх от мыслей о Яре. Если Зуев здесь, то где мой малыш? Если он, как я подозревала, отказался от ребёнка, это было пол беды. Но вдруг так и не узнал? Вдруг что-то случилось с малышом или с монахинями, которые обещали о нём позаботиться?!
Я была готова вскочить и кинуться к землянину с вопросами прямо сейчас, наплевав на окружающих и цель встречи, но мне помогли взять себя в руки. Находившиеся рядом мужчины заметили мой страх и постарались поддержать. Почти одновременно я почувствовала, как плечо ободряюще сжала ладонь стоявшего сбоку отца, а мою руку окутало чьё-то тепло. Бросив взгляд вниз, я с удивлением заметила, что когда-то успела изо всех сил вцепиться в предплечье Кимира, и это именно Вожак нашёл нужным меня успокоить, накрыв мои пальцы большой ладонью.
Все эти события и мысли уложились в пару мгновений, а потом Кимир-Нариш заговорил, и у меня появилась возможность хоть немного взять себя в руки и попытаться успокоиться.
— Рад приветствовать гостей пред лицами живых и мёртвых, — слегка наклонив голову, проговорил Вожак на уверенном и весьма чистом галаконе. — Что вы принесли на мою землю, люди?
Я видела, как при этих словах майор что-то насмешливо фыркнул себе под нос, но Авдеев даже бровью не повёл в его сторону. Точно так же вежливо склонив голову, ровно ответил.
— Мы принесли мир и помощь, если твой народ захочет их принять.
— Человеческим словам трудно верить, — медленно, с расстановкой проговорил Вожак. — Я смотрю на тебя и вижу спокойствие, уверенность и пустоту. Мир пахнет иначе, а это запах смерти, — задумчиво продолжил Кимир. — Но я поверю твоему имени, Защитник Людей; тот, кто оберегает ценой своей жизни, достоин уважения.
— Я услышал твои слова, Кимир-Нариш, — согласно склонил голову человек, разглядывая Вожака очень пристально и, как мне показалось, заинтересованно.
— Тогда присядь рядом со мной, как гость, — разрешил Кимир, кивнув на место по правую руку от себя, которое тут же невозмутимо освободил Ирун. Я тоже попыталась встать, но Вожак придержал мою руку. Намёк был более чем ясен, хотя я так и не поняла, почему мне не позволили уйти, и какая от меня могла быть польза в этой беседе. Мне показалось, Кимир гораздо лучше понимал людей, чем я после нескольких лет жизни среди них. Впрочем, на то он и Вожак.
Поэтому я молча сидела, слушала и пыталась успокоить свои страхи. И изо всех сил старалась не смотреть на своего давно уже бывшего начальника. Благо, он стоял за спиной главы делегации, и бросить на него взгляд украдкой не было никакой возможности; а от явных попыток я вполне могла себя удерживать.
Семён Зуев.
Прежде лично пересекаться с Авдеевым мне не доводилось, но уже тот факт, что он бессменно занимал свой пост дольше, чем я вообще прожил на свете, заставлял задуматься и проникнуться уважением. В свои восемьдесят три Александр Сергеевич был весьма бодр, спокойно-деятелен и обладал феноменальной работоспособностью. А ещё он был убийственно дотошен, невозмутим, любознателен и систематичен.
Уже на второй день пути министр внешних связей Земной Федерации заслужил моё искреннее восхищение, уважение и желание оказаться от него как можно дальше. Потому что он задался целью выжать из меня вообще всю информацию о зверушках и местах их обитания, и своими уточняющими вопросами относительно всего подряд основательно меня доконал. Пришлось рассказать всё, что я знал, потом — вспомнить то, что благополучно забыл за ненадобностью, а потом — и то, чего, кажется, никогда не знал.
Трусливые подленькие мыслишки о побеге я быстро вытравил из себя волевым усилием, и ни на минуту об этом не пожалел. Огромный опыт Авдеева по части контактов с чужими культурами и традициями был достоин преклонения. Все вопросы, которые мне казались незначительными и лишними, на практике оказывались важными и необходимыми штрихами в общей картине того мира, с которым нам предстояло столкнуться. Они выстраивались в стройную систему представлений о народе со всей его историей, обычаями, привычками, достоинствами и недостатками, что, в свою очередь, облегчало понимание. Надо думать, именно такой подход позволял министру находить общий язык с совершенно разными видами и народами.
