Легенды, рассказанные у костра (СИ) - Кузнецов Константин Викторович (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Последнюю фразу он произнес уже чуть тише, но и тогда я смог разобрать слова оберегающей молитвы.
Мимо меня калейдоскопом проносились поля и овраги, крохотный деревянный мост и нескончаемый покошенный забор кладбища - а голос возницы, выкрикивающий предостерегающие молитвы разлетался по округе все громче и громче.
Я почувствовал, как отчаянье и ужас поглощают меня. Видимо, мне так и не суждено добраться до Россвела.
***
- Треклятая ось! - возница зло ударил по колесу и совершенно некстати чертыхнувшись, отошел в сторону.
Меня колотил озноб, но я все же нашел в себе силы посмотреть на перевернутую повозку.
- Что! Что же нам теперь делать?
Возница наградил меня острым как бритва взглядом. Я осторожно подобрал с земли свои дорожные сумки и виновато опустил голову.
- Ладно, - сжалился Филджи. - Давайте собирать вещи, господин штудиоз. Нечего нам делать в этой дыре, если хотим остаться целы...
В ответ я бодро закивал головой, соглашаясь с тем, что оставаться на ночлег в этом богом забытом месте, полное безумие.
Отвязав коней, мы быстро, - а оттого и достаточно плохо, как это бывает в спешке, - сгрузили на них вещи и направились вдоль холма.
Трудно сказать какая неведомая сила вела вперед моего возницу не хуже запряженных лошадей, - но шли мы очень скоро.
Вскоре зарядил дождь. Я заметно сбавил шаг, постоянно спотыкаясь о коряги и заслоняясь от хлестких холодных капель. Возница, то озирался, то косился на тянущиеся по правой стороне могилы.
Признаюсь честно, я и помыслить не мог, что бывают столь огромные кладбища. Казалось, здесь похоронили целый город со всем близлежащими деревушками, да и этого, наверное, было маловато.
- Поспешайте, поспешайте, господин штудиоз! - подгонял меня голос возницы.
Его бледное лицо напоминало тесто - одутловатое и слишком уж белесое.
Я кое-как поспевал за ведущим, стараясь не выпустить из рук вожжи.
- Больше не могу! - в какой-то момент прохрипел я в ответ на очередной призыв Филджи двигаться быстрее.
И собственно говоря, с какой такой стати я должен будто собачонка бежать за этим выжившим из ума идиотом?! Тот странный незнакомец, наверняка не догонит нас, учитывая, какой мы проделали путь на повозке, да и не проще ли разбить ночлег и дождаться утра!
И в подтверждение собственных мыслей, я зло прорычал:
- Все хватит! С места не сдвинусь!
Все тяготы и невзгоды дороги навалились на меня таким комом, что я рухнул на землю и будто ребенок начал биться в истерике. Страх уже давно отступил на второй план. В конце концов, сколько можно бояться собственной тени? Сбежали от спасительного костра, чуть не умерли - разломав повозку, теперь вот сляжем с неизлечимой болезнью из-за таких вот ночных прогулок, а что дальше...
- Хватит! Я сказал, хватит! Или ночлег! Или...
Не успев выдвинуть ультиматум полностью, я в один миг получил от возницы две, а может быть даже три здоровенные затрещины.
-Вот что я тебе скажу, господин штудиоз! Ни за какие деньги и тому подобную шелуху, не собираюсь еще раз встречаться с душеприказчиком! Поэтому тебе придется встать и идти за мной следом, если не хочешь оказаться на этом кладбище не в качестве гостя!
Не знаю, отчего меня затрясло больше - от сказанных слов или полученных затрещин, но всю серьезность происходящего я понял с первого раза.
***
Дождь уже не казался мне таким ледяным и мерзким, а ноги сами собой находили верную дорогу, минуя изогнутые корни, торчащие из самой земли. Но сколько бы мы не шли: поднимаясь вверх, а затем, спускаясь в темные лощины - кладбище продолжало сковывать нас плотным кольцом могил.
Церковь мы заметили случайно. Она будто выросла среди покрытых мхом надгробных плит, и казалась для нас единственным спасением. И мне почему-то отчаянно хотелось верить, что за ее стенами безумный морок рассеется, и все угрозы исчезнут с первыми лучами солнца.
Прерывисто дыша, я привалился к тяжелой резной двери: ноги дрожали от усталости, руки сами собой кинули на землю тяжелые сумки. Вокруг мрачно возвышались обломки деревянных крестов и массивные пирамиды древних склепов.
Возница захлопнул за нами дверь и скрепя зубами задвинул проржавевший от времени засов.
- Кажется все, господин штудиоз! Спасены!
Я в ответ тяжело выдохнул. По лицу текли капли дождя, а тело наполнила усталость: ни страха, ни злости.
Привязав лошадей, Филджи, кажется, первый раз за эту бесконечную ночь улыбнулся:
- Переждем. Мученица Мария! Святые стены защитят нас! Все... Только не шумите, господин штудиоз!
Пустые, холодные камни, украшенные выцветшими ликами святых, отозвались звучным эхом, заставив меня невольно вздрогнуть. Лошади в один голос заржали, и в церкви воцарилась гробовая тишина: лишь деревянные фигуры украшенные ореолом звезд мрачно взирали на двух испуганных путешественников, и монотонный звук дождя пробивался сквозь тонкую крышу.
Церковь была слишком большой и промерзлой - перевернутые верх тормашками скамьи создавали ощущение жуткого бардака, будто здесь прошелся огромный великан, разрушив часть стен и крышу. Да и затхлый резкий запах видимо жил здесь не один год - а стало быть, люди уже давно покинули эту святую обитель.
***
Трудно сказать, что пугало людей больше - ожившие мертвецы или живые трупы. Первые были чем-то из области ночных страшилок, и редко, кто видел их на самом деле, а вот вторые - к ним то, как раз и относились душеприказчики. Люди, отмеченные клятвенной печатью, страшили окружающих не хуже треклятой чумы. Что придет в голову умирающему старцу на смертном одре? Чем он решит омрачить жизнь своего душеприказчика? Какие грехи придется отмолить несчастному?
Я часто слышал, как толстопузые преподаватели пугали студентов историями о хитрых душеприказчиках, которые передавали свои обязанности первому встречному, сваливая на голову незнакомца тридцать три несчастья. Но и эта теория держалась лишь за счет многочисленных слухов, переданных от одного любителя "почесать языком" его болтливым друзьям. Может быть поэтому, душеприказчики и были сродни ужасным болезням - никто не знал, откуда они берутся и как от них избавиться. Потому и сторонились этих мрачных людей как прокаженных, только завидев на их щеке огненную печать.
Вскоре меня перестало знобить, и я осторожно взял лист бумаги и попробовал рисовать. Тревожные мысли окончательно покинули мою голову, и лишь неровные линии складывались в образ маленького забавного зверька, который почему-то восседал на каменном изваянии какого-то мифического чудовища, толи горгульи, толи огромного гренделя. Я с трепетом следил за собственной рукой - какие еще фигуры, в обход моей воли, возникнут на девственно чистом листе.
Филджи, кажется, задремал: на его лице читались детская безмятежность.
Мой взгляд на миг остановился на дальнем остове стены, где сквозь непроницаемую пелену дождя и ночной мрак виднелось огромное надгробие, на котором властно словно король, восседал огромный черный ворон.
Я зажмурился, а когда открыл глаза, птица уже исчезла. Да и была ли она на самом деле? Или это мое измученное воображение сыграло со мной злую шутку?
Тем временем на листе бумаги появились несколько могил - одна большая и две поменьше. Что это означало: я не знал, но карандаш выпал из моих рук и я устало откинул голову назад. Сон обрушился на меня снежным комом, погрузив в мир ночных грез.
***
Проснулся я также внезапно, как и засыпал. Кто-то зажал мне рот рукой и я, вытаращив глаза, со страхом взирал на горящую адским огнем цифру три.
