Порожденная иллюзией (ЛП) - Браун Тери Дж. (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Мистер Дарби покашливает:
– В следующий раз, мисси, когда пойдете куда-нибудь, могли бы заглянуть и поинтересоваться, не нужно ли мне чего. Чашечка вот этого чая была бы утром очень кстати.
Он кивает на мою корзину, все еще полную, несмотря на столкновение с Колином. Мой рот непроизвольно открывается. Это действительно тот самый сосед, который последние несколько недель только и делал, что на меня ворчал? Странный старикашка. Из его квартиры днем и ночью доносится чудовищный шум, и я понятия не имею, что это может означать. Сосед продолжает сверлить меня взглядом.
Коул неожиданно начинает смеяться, и этот звук наполняет переднюю, снимая напряжение. Может, Арчер Третий и выглядит как директор английской школы, но смех у него чудесный.
– И вы еще меня упрекали за отсутствие хороших манер! – говорит он мистеру Дарби.
– Я старик, мне все сходит с рук.
– В следующий раз я обязательно захвачу для вас пачку чая, – обещаю я, направляясь к лестнице.
И тут меня осеняет: приличные девушки, вероятно, не должны торчать в передней вместе со странными молодыми людьми. Конечно, благодаря тому, чем я занимаюсь, в моей жизни было достаточно странных мужчин, но новым соседям об этом знать не обязательно.
– Очень приятно было познакомиться, мисс Ван Хаусен. – Коул протягивает руку.
Я сглатываю. Обычно я стараюсь избегать человеческих прикосновений – так проще всего уклоняться от лавины чужих эмоций. И в отличие от видений, этим «подарочком» я действительно могу управлять, хотя иногда – как сейчас, например – столкновение неизбежно.
– Взаимно, – отвечаю своим самым благопристойным тоном.
Стоит нашим пальцам соприкоснуться, и между нами искры вспыхивают с такой силой, что мое сердце пропускает удары. Мы застываем, пока первое потрясение перетекает в легкие электрические импульсы, что проходят между нашими ладонями и щекочут кожу, словно шипучие пузырьки. Я отдергиваю руку.
От удивления глаза Коула расширяются, но он быстро справляется с собой и склоняет голову все в той же чрезмерно учтивой манере.
Мистер Дарби смотрит на нас с недоумением на морщинистом лице.
Я киваю в ответ. Обычно, когда я прикасаюсь к кому-нибудь, то всего лишь получаю некоторое представление о чувствах этого человека, а никак не электрический разряд. Но если Коул может сделать вид, будто ничего не произошло, то и я могу. Все еще дрожа, я поднимаюсь вверх по лестнице в свою квартиру.
Открывая дверь, украдкой бросаю косой взгляд вниз. Коул смотрит на меня; из все еще распахнутой настежь парадной двери льется свет, создавая вокруг него сияющий ореол. Сосед еще раз кивает мне, я вхожу в квартиру под дикий стук собственного сердца и раздраженно прислоняюсь спиной к двери.
Необычное видение, возвращение в город Гарри Гудини и странный парень, поселившийся на первом этаже. И ведь еще даже не полдень. Возможно, жить тихо и достойно – задачка посложнее, чем я себе представляла.
Войдя в квартиру, первым делом прислушиваюсь. Где же мама? Воспоминания о видении и ее испуганном лице все еще крутятся в моей голове. Из гостиной доносятся обрывки разговора, и облегчение, которое я испытываю при звуке родного голоса, быстро сменяется раздражением, стоит расслышать французский акцент нашего нового импресарио.
Встряхнувшись, я отправляюсь на кухню, разбираю покупки и вытираю полки. Надеюсь, что такие рутинные бытовые дела со временем станут привычными, ведь я приехала сюда успокоить нервы. Прежде у меня никогда не было собственной кухни, и хотя эта похожа скорее на камбуз, чем на комнату, она солнечная и яркая. И я люблю ее обыкновенность.
Но, несмотря на то, что мои руки заняты, мысленно я вновь возвращаюсь к нашему новому соседу. Конечно, произошедшее не назовешь нормальным общением с парнем… С другой стороны, что я знаю о нормальном общении с кем бы то ни было?
Но теперь все изменится. Предполагается, что мы с матерью должны войти в светское общество. Добавив себе немного респектабельности, мы сможем расширить круг потенциальных клиентов, включив в него сливки нью-йоркского общества, и как следствие, сможем брать все больше денег за свою работу.
Нахмурившись, я ставлю чайник и чашки на поднос и вместе с ним выхожу в коридор.
– Доброе утро, дорогая, – приветствует мама, когда я вхожу в комнату.
Я не знаю, как будет воспринято мое присутствие, но мама спокойно благодарит меня за чай, и ни в чем не чувствуется вчерашнего напряжения.
Жак встает и забирает у меня поднос. Ставит его на стол и наливает себе чай в мою чашку.
– Доброе утро, Анна. Надеюсь, ты хорошо спала, oui?
От его слов веет ледяной вежливостью, и я отвечаю тем же:
– Да, сэр. Благодарю.
– Пожалуйста, Анна, зови меня Жак.
Я улыбаюсь, но ничего не говорю. Мы с месье Мовэ настороженно кружим друг возле друга уже несколько месяцев, с тех пор, как впервые встретились в Чикаго. Жак творит чудеса для нашей карьеры, но это не значит, что он обязан мне нравиться хоть сколько-нибудь. Как по мне, так это просто еще один агент из длинной череды льстивых мошенников, что мечтают нас обокрасть. Глядя на мать, я вскидываю бровь.
Мама знает, как мне любопытно, что здесь делает французишка, но ничего не говорит. Сигаретный дым окружает ее темноволосую голову словно ореол. Ниспадающие локоны, с которыми я играла когда-то в детстве, остались в прошлом. Мода диктует свои правила, и сегодня женщины стараются стричься как можно короче, хотя и не всем это идет так, как моей матери. Я скучаю по ее длинным волосам. Благодаря им она выглядела более… по-матерински.
– Да, Анна, как спалось? Ты казалась немного взвинченной, когда вчера уходила в свою комнату.
Желудок сжимается от беспокойства. Значит, она не забыла прошлый вечер.
– Я же сказала, что спала прекрасно!
К счастью, в разговор вклинивается Жак:
– Ох, чуть не забыл, зачем пришел. Я хочу вставить еще два номера перед вашим выступлением, чтобы в глазах публики ведущая роль в шоу стала еще значимее. Это добавит вам престижа.
Благодарная агенту за своевременное вмешательство, я устраиваюсь в глубоком мягком кожаном кресле напротив мамы и Жака и мысленно возвращаюсь к нашему спору.
Все началось, когда я спросила маму, почему она не позволяет мне расширить свой магический репертуар, добавив более сложные фокусы. Я стояла в коридоре и наблюдала, как она готовится ко сну, сидя перед туалетным столиком и нанося на лицо холодный крем «Пондс».
Мама поджала губы:
– Потому что это пустое. Вся твоя магия является лишь прелюдией к главному событию – моему выступлению. Ну в самом деле, дорогая, мы ведь это уже обсуждали. Почему мы опять к этому возвращаемся?
«Потому что я хочу, чтобы хоть один раз ты признала, что я очень и очень хороша и мои фокусы – важная часть шоу».
Но признания от нее не дождаться, так что я решила сменить тактику:
– Если мы расширим мой репертуар, то сможем охватить большую аудиторию, а значит, шоу станет успешнее, и у нас не будет необходимости проводить частные сеансы.
– Твое сопротивление сеансам становится утомительным. Мы с Жаком разработали план, и сеансы являются важной его частью. Честно говоря, не понимаю, почему они так сильно тебя беспокоят.
Может, потому, что я устала от того, что мою мать в любую минуту могут бросить в тюрьму за нарушение закона? Или потому, что у меня в кои-то веки появился настоящий дом, а скандал будет стоить нам регулярных выступлений? А может, потому, что сейчас у меня есть шанс на нормальную жизнь, и я не хочу, чтобы жажда славы моей матери его уничтожила? Я не смела прямо высказать ни одну из этих мыслей, поэтому просто обиженно замолчала. Как всегда.
Мама хлопает в ладоши, возвращая меня в настоящее.
– Добавить еще несколько номеров в самом начале – потрясающая идея! – говорит она.
Да, идея хорошая, но я не собираюсь сообщать об этом Жаку.
