Девушка из дома на набережной - Кентон Ольга (библиотека электронных книг .txt) 📗
– А мне больше интересно, – вызывающе-вопросительно произнес Костя, – почему вы говорите обо мне в третьем лице, как будто меня не существует? Ему не понравился тот приторно-сладкий подхалимский тон Дины, которым она разговаривала с Ларой, – он чувствовал во всём этом оттенок пренебрежения.
– Есть Константин Гринёв – студент, сын, друг, – спокойно ответила Лара, привыкшая к эмоциям юных дарований. – Но, простите, в моей актёрской базе данных о вас нет. – Женщина усмехнулась. – Конечно же, это не конец света.
– Ну знаете… мне… всё это… – Костю сильно задело только что услышанное «вы» вместо «ты». Он резко встал, готовый уйти. «Что за унижение? Как она может со мной так говорить?» – подумал он, забыв, что ещё несколько минут назад он, стоя на балконе, спокойно разговаривал с Ларой на «вы», не чувствую в этом никакого презрения.
– Сядь! – резко приказала Дина. – Сядь. И молчи.
Костя покорно сел, достал сигарету и закурил, глядя в пол.
– Сколько вам лет? – спокойно продолжила Лара, и Костя заметил едва видимую добрую улыбку на её лице.
– Девятнадцать, – ответил он, подняв голову, и провел рукой по волосам.
– Прекрасно. Значит, контракт сможете сами подписать.
– Ну что, возьмёшься за него? – спросила Дина. – Ты понимаешь, я обещала его маме, что поговорю с тобой. Конечно, я объяснила, что никто золотых гор сразу не предложит, но не может же он вернуться домой ни с чем.
Костя навострил слух. Ему совершенно не хотелось работать с этой Ларой – она казалось ему высокомерной феминисткой, ненавидящей мужчин. От первого чарующего милого впечатления, которое она произвела на него на балконе, не осталась и следа. Если бы она была хоть немного снисходительна, хоть немного понимала бы, как ему сейчас трудно, она не стала бы сейчас с ним так разговаривать. Она поняла бы, как ему страшно и некомфортно, как ему ужасно хочется начать сниматься в кино, стать известным, чтоб его оценили по заслугам, а не ругали, не критиковали. Его мысли прервал ответ Лары.
– Подумаю. – Лара взглянула на диск, лежащий на столе, дотянулась до него и взяла. – Я могу его себе оставить?
– Да, конечно.
Лара посмотрела на обложку диска с фотографиями Кости. А молодой человек очень красив, отметила она про себя. И даже если из него не выйдет настоящего актёра, то с такой внешностью он вполне мог бы сделать карьеру в рекламе.
– Что здесь? – спросила Лара.
– Запись моего выступления в институте в прошлом году, мы делали этюды.
– А вы, кстати, в каком институте учитесь? – Лара открыла один из своих ежедневников, что-то там записала и вопросительно взглянула на Костю.
Костя замялся.
– Вообще-то я учился в «Щуке», но перевёлся.
– Почему?
– Гм… – Костя смотрел то на Лару, то на раскрытый ежедневник, то на Дину, которая умолкла, предоставив Ларе общаться с Костей. – Так получилось… У меня были проблемы с преподавателями, – соврал он.
Лара удивлённо приподняла бровь.
– Что значит, проблемы с преподавателями? Какой-то конфликт или непонимание?
– Ничего серьёзного. – Костя закурил. – Я перевёлся в Славянский институт, завтра занятия начнутся. Но в следующем году планирую восстановиться в «Щуке».
– А зачем так прыгать по учебным заведениям? Надо определиться.
– Ну понятно, что «Щука» мой дом родной, у меня там друзья. Мы до сих пор общаемся.
– Друзья – это хорошо, но при чём тут они? Образование для вас сейчас важнее. А чем занимаются ваши родители?
– Мама – искусствовед, работает в галерее современного искусства. А отец – музыкант.
– Интересно. Вы, что называется, из творческой семьи.
– Да, мой дедушка был актёром, он уже умер. Работал в Театре Вахтангова.
– Прекрасно. Только зачем же тогда вам моё агентство? Вы, наверное, и без меня не пропадёте? У вас талант должен быть на генном уровне. – Лара улыбнулась, но Костя посчитал это очередной насмешкой.
– Хочу всего добиться сам.
– Но ваша мама попросила Дину со мной поговорить.
– Ну да… – Костя замялся. – Так немного проще. Ведь в ваш продюсерский центр так просто не попадёшь – несколько кастингов нужно пройти.
– Надо. – Лара посмотрела на этого мальчика. Он ей понравился – то застенчивый, то уверенный, ещё ничего не знающий. Он боится сказать лишнее слово, не хочет показаться глупым. Что-то было в нём интересное. – Считайте, что вы его наполовину прошли. Я посмотрю диск, и давайте встретимся в конце недели, в эту пятницу, седьмого числа. Вечером где-нибудь в центре. Вот копия контракта. – Лара протянула несколько скреплённых листков, на каждом в верхнем углу стояло название её продюсерского центра – «Lara Modern Cinema Production». – Почитайте пока до пятницы. Чтобы, если я решу подписать, вы уже знали, о чём идёт речь.
– Я подпишу не думая, – воодушевлённо сказал Костя, рассчитывая тем самым вселить в Лару уверенность в нём.
– Зато я буду думать, Костя, – строго сказала Лара. – Просто так я никого не беру, даже по чьей-то просьбе. Я работаю с крупными компаниями, и не только в России, но и за рубежом. Поэтому требования очень жёсткие. Пятнадцать процентов любого гонорара будет отчисляться в продюсерский центр, за это мы обязуемся продвигать вас во всевозможные кино– и рекламные проекты, вовлекать в различные шоу на телевидении, в журналы. Одно из самых главных условий: вы не имеете права искать что-либо самостоятельно, заключать контракты от своего имени с другими продюсерскими компаниями и любые не выгодные моему центру сделки. Ваше поведение должно быть таким, чтобы не пятнало репутацию моего центра. И так далее. Все условия, штрафы, неустойки, причины, по которым центр может перепродать контракт, расторгнуть его, – всё это изложено здесь. Так что читайте внимательно, хорошо?
– Хорошо, – согласился Костя, но почувствовал себя разочарованным.
– То, что вы так сильно хотите работать, – Лара решила его похвалить, – приятно слышать. Но одного желания мало. Актёрская профессия – тяжёлый труд. А сейчас, когда снимают фильм, это труд целой команды. Поэтому, если кто-то в команде делает что-то неправильно, это отражается на всём коллективе. В том числе и на мне.
– Я понял. – Костя залпом выпил остатки коктейля.
– Вот и отлично. Я позвоню в четверг и сообщу, где мы встретимся. – Лара встала, открыла дверь кабинета. – А сейчас, если хотите, присоединяйтесь к нам. У меня небольшая вечеринка.
– Спасибо большое, я тороплюсь, – смущённо ответил Костя, желая побыстрее уйти. Несмотря на расположенность Лары, он чувствовал себя здесь неловко.
Идя по набережной Москвы-реки, Костя вернулся в своё привычное мечтательное состояние, представляя, что через несколько дней его жизнь изменится: он подпишет контракт с Ларой, и всё пойдёт по-другому. «У меня будет работа, деньги, я прославлюсь! – раздавалось в его голове. – Знаменитый актёр Константин Гринёв… Московский кинофестиваль, Канны… „Оскар“… Спасибо моей маме, спасибо Ларе, которая открыла мой талант…» – Всё это кружило голову, хотя никто не гарантировал, что приз Московского или Каннского кинофестиваля ему обеспечен.
Глава 2
Несмотря на перевод в другой институт и клятвенные обещания родителям взяться за ум и не прогуливать, Костя не стремился их выполнять. Вместо того, чтобы ехать в «Славянку», предпочитал обивать углы старого вуза на правах завсегдатая. «Ещё успею», – говорил он себе, уверенный, что в любом случае, как бы ни повернулась жизнь, всё будет отлично. В свои девятнадцать Константин по-прежнему зависел от родителей, но иногда находил это вполне удобным и выгодным. Он наслаждался сибаритством, понимая, что многие в его возрасте уже вынуждены зарабатывать себе на жизнь, а он, молодой и красивый, делает только то, что хочет. Поэтому, появившись пару раз на занятиях, Костя решил, что для начала этого достаточно, и отправился встречаться с друзьями на Старый Арбат.
Костя остался в приятельских отношениях со всеми, кого знал, но близкими друзьями, с которыми он обычно проводил время, были Даниил Абрамов и Фиолет (такое прозвище носил Денис Фиолетов). Даниил был сыном преуспевающего бизнесмена, жил на Рублёвке и приезжал в институт на машине из отцовского гаража, меняя «мерседес» на «бентли» или «порше» и так далее. Студентки не только первого, но и последнего курса смотрели на него, пуская слюни. Многие пытались познакомиться с ним, на что Даниил, обожающий женское внимание, шёл охотно. Он же был главным «кошельком» в их компании, а Костя – «обаятельной мордашкой», с которым друзья проходили любой фейс-контроль. И если в Данииле ещё было какое-то обаяние довольного жизнью молодого мужчины, то Денис на фоне друзей смотрелся куда печальнее: худой, с выпирающими костями, ярко-рыжими волосами и кожей, сплошь усыпанной веснушками, он напоминал измученного узника концлагеря. Его бледная, почти прозрачная кожа всегда вызывала недоумение у тех, кто его не знал: «Вы что, больны?» За эту аристократическую бледность, равнодушное отношение к жизни и из-за фамилии друзья его прозвали Фиолетом.
