Мертвый час - Введенский Валерий (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗

Крутилин вернулся к столу, сел, положил в рот кусочек колотого сахара, покатал, пока тот не распался на крупинки, сделал глоток чая. Ух, какое дело нехорошее. Хуже и не бывает. Личность убита известная, можно сказать, знаменитая, репортеры накинутся, что мухи на экскремент. Писать им летом не о чем – затишье, все, кому кошелек позволяет, на дачах или в Крыму. Вот и будут каждый день смаковать: «Загадочное убийство все еще не раскрыто», «Труп из сундука взывает к возмездию», «Чем занята полиция?»

Кстати, а что в газетах?

Новый чиновник для поручений, Арсений Иванович Яблочков, словно ждал команду их принести. Иван Дмитриевич быстро просмотрел криминальные колонки. Шило, конечно, утаить в мешке невозможно, в каждой газете имелась маленькая заметка о том, что в Москве найдена мертвой актриса Екатерина Красовская. Но без подробностей.

«Молодец Барбасов», – проникся уважением к московскому следователю Крутилин. – И расследование провел на ура, и протокол умудрился переслать, и репортерам лишнего не сболтнул».

Яблочков деликатно кашлянул.

– Шо тебе?

Крутилин, выбившийся в надворные советники с самых низов, когда с начальниками говорил – слова подбирал, а вот с подчиненными простецкий свой говор скрывать не пытался.

– Тимофей Саночкин, дворник с Артиллерийской, доставлен.

Крутилин нахмурил кустистые брови:

– Допрежь [11] меня прочел? – спросил он, указав на телеграмму.

– Простите, сдуру, – смутился под грозным взором Яблочков. – Курьер от обер-полицмейстера сообщил, что дело срочное, а вы, ваше высокоблагородие, задерживались. Но впредь ни-ни. Как лучше хотел…

– И впредь так поступай, – оборвал его Крутилин. – Мало ли где я задержался? Может, меня и на свете этом больше нету. Служба у нас, сам знаешь, – всякое может приключиться. А шо тебе не положено знать – в запечатанных конвертах приносят.

Окончательного мнения о Яблочкове Крутилин пока не составил. Из положительных качеств: умен, образован, с интуицией порядок (в сыщицком деле она ох как необходима), инициативен. Из отрицательных: желания Ивана Дмитриевича стремится предугадать. Что для розыска – беда. Сыскарей вечно подгоняют, начальству хочется более высокому начальству доложить о поимке убийцы-грабителя-насильника! Мол, хоть и допустили, уже исправили. Однако поспешность в розыске чревата. Чай, не блох ловим: которую задавил, ту и ладно. Преступника надо вычислить наверняка, иначе невиновного засадишь, а истинного злодея упустишь.

– Двоих агентов отправил за дворником, двоих за ломовиком, полюбовником Маланьи.

– Молодец, – похвалил Арсения Ивановича Крутилин. – Может, еще какие соображения имеются?

– Имеются, однако поперед целесообразно дворника с извозчиком допросить. Оба могли убить. И порознь, и вместе.

– Могли, – согласился Крутилин.

Дворника Иван Дмитриевич почему-то из виду упустил. А ведь подозрителен. Почему, интересно, пьян был с утра? На их службе злоупотребление не приветствуется. А вдруг потому, что деньгой разжился? Увидел ночью, как Варфоломеева из дома уходит, пробрался во флигель через открытое окошко, выстрелил…

Опять этот хренов револьвер. Откуда он, черт побери, у дворника?

Нет, но почему Красовскую не задушили?

Крутилин от злости сломал карандаш, который вертел в руке:

– Ты каучук не тяни. Излагай соображения.

Яблочков затараторил:

– В Нижний следует агента отправить, труппу опросить.

– Шо они могут знать? Жили от нее отдельно…

– Во-первых, личность ухажера. Наверняка и представления посещал, и цветы дарил.

– А вдруг их было несколько?

Яблочков закатил глаза. Не дай, как говорится… И продолжил:

– Во-вторых, почему именно ухажер? А вдруг кто-то из труппы Красовскую убил?

– С какой такой стати?

– Народец в театрах собран сумасшедший. Из-за выигрышной роли любую пакость друг дружке способны сделать. Даже убить.

– Шо ты говоришь, – не поверил Крутилин.

– Ей-богу, Иван Дмитриевич. Чего только актеры не вытворяют. И слабительное конкурентам подмешивают, и битое стекло в туфли запихивают…

– Откуда знаешь?

Яблочков покраснел:

– Мечтал об актерской карьере. Однако судьба распорядилась иначе.

– Жаль, актер бы из тебя вышел знатный.

В прошлую среду к Крутилину явился осведомитель. Опустившаяся личность, горюн [12] Степка по кличке Кобель. Пришел с обычной бедой – пропил сапоги. А сапоги для горюнов ценность исключительная. Траурные фрак и брюки им старосты выдают, а вот сапоги надо иметь свои. Пропьешь – из горюнов вон. Что со Степкой и приключилось. Пришел он к Крутилину просить на сапоги, а взамен шепнул, что в известном трактире на Лиговке, где нищие собираются, прячется варнак [13] Студеный, осужденный пару лет назад за убийство и грабеж.

Трактир, кроме парадного, имел множество невоскресных [14] входов, потому силами сыскного его не обыскать. А чтоб полицейский резерв привлечь, уверенность должна быть, что варнак и вправду там. А ее как раз и не было, словам оставшегося без сапог Кобеля доверять опасно.

Пойти в трактир самому, чтобы проверить, Крутилин не мог, его там в любом гриме узнают. Помощники Ивана Дмитриевича тоже люди в сих сферах известные. Все, кроме новенького, Яблочкова. Ему и поручили. Переодевшись в лохмотья, Арсений Иванович отправился к Знаменской церкви [15]. Туда его, конечно, не пустили. За тем, чтобы «сверхштатные» нищие «штатным» не мешали, сторож бдит. Яблочков, пристроившись у оградки, достал из кармана медные крестики на веревочках и образки на кисточках (купил у знакомого целовальника [16]) и, когда после службы народ повалил из храма, заверещал:

– Кому образки за алтын [17]? Кому крестики за грошик [18]?

Выторговал Арсений Иванович жалкий пятак, однако лишь площадь опустела, к нему подскочили двое:

– Эй, хлопец. У нас и без тебя перебор. Катился бы ты…

– Выпить хотите? – без предисловий взял быка за рога Яблочков.

Один из нищих усмехнулся:

– На пятак три стакана не нальют…

Арсений Иванович разжал кулак и продемонстрировал желтенькую депозитку [19]. Нищие переглянулись: человек, видать, сурьезный, достоин, чтоб выслушать.

Известный трактир был неподалеку, туда и пошли. Крутилин наблюдал за перипетиями из кареты с зашторенными окнами, остановившейся неподалеку. Задание у Яблочкова было простым – убедиться, что варнак Студеный и впрямь обитает в трактире. Но Арсений Иванович превзошел ожидания. Примерно через два часа вышел оттуда в обнимку со Студеным. Оба еле держались на ногах, попеременно падали и поднимали друг друга, однако, хоть и медленно, двигались вдоль Лиговского канала в сторону Кузнечной. Когда туда свернули, Крутилин скомандовал:

– Брать.

Варнак был столь пьян, что сопротивления не оказал.

Яблочков же наутро попросил у Крутилина в долг червонец. Угощая нищих, спустил остаток жалованья – осторожный варнак долго не показывался, однако, узнав, что в чистой половине всех угощает новенький, не выдержал и спустился. Быстро его напоив, Яблочков предложил Студеному пойти на «верное» дело – ограбить ювелирный магазин на Коломенской, где сторожем служит его кум. Забыв во хмелю осторожность, Студеный покорно поплелся за Арсением Ивановичем.

– Спасибо за комплимент, Иван Дмитриевич, – улыбнулся Яблочков.

– Комплименты я дамам высказываю. А подчиненным – оценки. В трактире проявил себя орлом. Того же жду и в этом деле.