Неукротимый - Дюбэй Сандра (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
– Но… Как же… – испуганно запротестовала Шайна. – Вы же не можете…
– Иди, – жестко приказал Ле Корбье. – Его зовут Габриель Форчун. Он капитан «Золотой Фортуны», и отныне ты принадлежишь ему.
Несчастная и подавленная, Шайна посмотрела на красивое, улыбающееся лицо своего нового хозяина. Габриель Форчун усмехнулся, и глаза его блеснули.
– Все в порядке, детка, – мягко сказал он, и от улыбки резко обозначились складки на его щеках. – Отныне ты моя.
2
Пираты встретили появление Шайны на борту «Золотой Фортуны» диким визгом и непристойными шуточками. Габриель, шедший сзади, заметил густую краску, залившую щеки девушки.
– Не обращайте на них внимания, – спокойно сказал он. И добавил, продолжая идти вслед за Шайной по сверкающей палубе своей двухмачтовой бригантины: – Они не причинят вам никакого зла. В сущности, они неплохие парни.
– Но они – пираты! – неприязненно ответила Шайна.
Габриель рассмеялся.
– А почему бы и нет? – Его зеленые глаза спокойно встретили негодующий взгляд Шайны, когда девушка обернулась через плечо.
Габриель вежливо наклонился, жестом предлагая Шайне войти в раскрытую дверь каюты, и добавил:
– Прошу прощения, миледи. Я не думал, что вы так враждебно настроены против людей моей профессии.
– Мне нет дела до людей вашей, как вы говорите, профессии, – возразила Шайна и злобно продолжила: – Просто сейчас я должна была бы быть с моими…
– С вашими? – Габриель вопросительно взглянул на нее, уловив замешательство девушки.
– С моими хозяевами, – твердо закончила фразу Шайна, окончательно решив придерживаться роли горничной по имени Меган Гордон.
– О, моя дорогая, – ответил он, играя вынутым из кармана ключом, – вы слишком красивы, чтобы проводить свои дни в таких скучных занятиях, как полировка мебели и чистка каминных решеток.
Он повторил приглашающий жест, предлагая Шайне пройти в каюту.
– Такая красивая и молодая леди, как вы, не должна быть прислугой. Мне было бы ужасно неприятно увидеть ваш прелестный носик испачканным сажей.
– В чем будет испачкан мой нос, вас совершенно не касается, мистер Форчун, – холодно ответила Шайна.
Габриель немного помолчал, изучающе глядя на нее своими яркими зелеными глазами.
– Вы утверждаете, будто вы служанка, мисс Гордон, но при этом ведете себя так, словно вы графиня. – Он увидел, как от этих слов исчезает с лица девушки вызов и оно из надменного становится растерянным. – Вокруг вас я чувствую какую-то тайну, загадку, – продолжал размышлять вслух Габриель. – И я постараюсь ее раскрыть. А пока что чувствуйте себя в безопасности и устраивайтесь поудобнее. Я покину вас на время – пора выбираться из этой дыры и брать курс к дому.
Он вышел из каюты и тщательно запер за собой дверь.
Оставшись одна, Шайна испытала чувство острой досады.
«Осторожнее! – сказала она самой себе. – Ему хватило одного часа, чтобы понять – ты совсем не тот человек, за которого себя выдаешь. Спокойствие и осторожность!»
Затем любопытство взяло свое, и Шайна принялась осматривать каюту, в которой ее заточил Габриель Форчун.
Она была меньше, чем каюта Ле Корбье, но выглядела гораздо аккуратнее. Здесь не лежали на видном месте драгоценности, золотые монеты и прочая добыча, очевидно, свои сокровища Габриель Форчун держал в другом месте. А может, он был настолько хитер, что прятал их от врагов в каких-нибудь тайниках за переборками.
У окна стоял изящный столик орехового дерева, заваленный бумагами. Не в силах побороть свое любопытство, Шайна подошла к нему. Большая часть листов была исписана цифрами и пометками о широте и долготе. Течения, ветры, названия портов и кораблей, перечисление и стоимость награбленного, имена – убитых, раненых, пропавших без вести, смытых штормом. Шайна подумала, что эти записи пирата ничем не отличаются от скучных гроссбухов лондонских дельцов.
Затем ей на глаза попался сложенный пополам лист тонкой дорогой бумаги кремового цвета. Когда она взяла листок в руки, из него на стол выпал золотистый локон, привязанный к листу бумаги тонкой розовой ленточкой. Шайна развернула листок и подошла с ним поближе к лампе, чтобы лучше разобрать в быстро сгущающихся вечерних сумерках мелкие строки, написанные женской рукой.
«Любовь моя! – принялась читать Шайна. – Как много времени прошло с того дня, когда я в последний раз видела тебя! Как много одиноких ночей, проведенных без сна, в воспоминаниях о том свидании в саду, когда ты просил меня стать твоей женой…»
Женой?
Это слово сразу же вызвало у Шайны сотню вопросов. Так он помолвлен? Этот черноволосый зеленоглазый разбойник! Интересно, а его невеста знает, кто он на самом деле? А если знает – одобряет ли его «профессию»? И как ей живется в окружении награбленного женихом добра? Как она чувствует себя в платьях, купленных на ворованные деньги? Как ей живется в доме, купленном ценой чьей-то жизни? Что это за женщина?
Шайна вспомнила женщин в гавани Нью-Провиденса – жалких, жадных, грубых, живущих в вечном окружении пьяных моряков на своем пиратском острове.
Нет, она не могла поверить, что одна из них написала это письмо, хотя бы потому, что, кроме купеческих и дворянских детей, мало кто в такой глуши умел читать и писать. Шайна подумала, что в пиратской империи едва ли одна из сотни женщин способна хотя бы расписаться – большинство же вместо подписи просто прикладывали к бумаге испачканный чернилами палец.
Она подняла со стола выпавший из письма локон: длинный, мягкий, слегка вьющийся. Женщина, которой он принадлежал, была блондинкой, как и Шайна, с тем лишь отличием, что пепельному оттенку не хватало легкого серебристого сияния. Держа локон в руках, Шайна уловила исходящий от него слабый аромат жасмина. Нет, этот локон никак не мог принадлежать какой-нибудь шлюхе из Нью-Провиденса. Женщина, написавшая письмо, наверняка была из хорошей, может быть даже аристократической, семьи. Так кто же она – женщина, собирающаяся стать женой пирата?
И тут Шайна вдруг вспомнила историю великого пирата – капитана Кидда, казненного в 1701 году в Уоппинге. Рассказывали, что в перерывах между своими кровавыми морскими рейдами этот страшный человек жил на суше как добропорядочный джентльмен, вел светскую жизнь и принимал гостей из лучших американских фамилий в своем роскошном доме на углу Перл и Ганновер-стрит на Манхэттене. Еще говорили, что у него была красивая любящая жена, подарившая ему двоих ребятишек, и пират был для них заботливым любящим отцом. Так, может быть, и Габриель Форчун ведет, как и Кидд, двойную жизнь, преображаясь в аристократа, когда сходит на берег после скитаний по морю в поисках неправедной добычи? Может быть, и он ведет себя на суше как джентльмен: ухаживает за молодыми леди и шепчет им ласковые слова в ночных садах, напоенных ароматом цветов?
Эта мысль почему-то задела Шайну. Может быть, потому, что Габриель был красив – очень красив. Шайна живо увидела его – высокого, стройного, черноволосого, с глазами цвета весенней травы, с обаятельной улыбкой на загорелом лице.
Он выглядел очень мужественно в широкой, свободной рубахе и темных бриджах – в костюме пирата. А, кстати, почему вся его одежда такая просторная. Наверное для того, чтобы не сковывать движений в пылу драки. Ну а если вместо этого тряпья нарядить Габриеля в приталенный сюртук и элегантный шелковый плащ? Интересно, не потеряет он при этом своей красоты, мужественности и силы? Немного подумав, Шайна решила, что не потеряет.
Металлический лязг вставляемого в замок ключа заставил девушку вздрогнуть. Она быстро сложила письмо и бросила его на стол. Положила сверху белокурый локон. Затем перебежала к противоположной стене каюты и сделала вид, что внимательно смотрит на исчезающие за горизонтом контуры Нью-Провиденса.
– Проголодались? – спросил Габриель Форчун, входя в каюту.
