Драконье право (СИ) - Орлова Анна (полные книги txt) 📗

Изучив этот вполне стандартный документ, я отложила его в сторону и поинтересовалась:

— Свидетельство оформлено надлежащим образом, с соблюдением всех правил. Здесь допущена ошибка в написании фамилий или дат?

Дедуля, тьфу ты, уважаемый клиент, энергично покачал головой (надеюсь, его не прихватит какой-нибудь радикулит от таких активных движений):

— Нет, я хочу разжениться!

Определенно, сегодня у меня день разводов!

Я еще раз с сомнением посмотрела на дату свадьбы. Триста лет — весьма солидный брачный стаж!

Почему-то считается, что адвокат легко пойдет на любую низость, лишь бы заплатили денег побольше. Видимо, подразумевается, что совесть мы сдаем на хранение в коллегию в обмен на свидетельство о праве на занятие адвокатской деятельностью…

Однако я попыталась отговорить клиента от неразумного шага:

— Вы хорошо подумали?

Заслуженный муж оставался непреклонен: хочет развестись, и точка!

Следует заметить, что такие клиенты нередко причиняют адвокату множество неприятностей. Начиная от ночных звонков для «срочных» консультаций, и заканчивая пространными жалобами в коллегию, а также сетованиями на бедность и требованиями скидок для пенсионеров. Однако работа мне предстоит одна и та же, разводятся бабушка с дедушкой или восемнадцатилетние юнцы.

Однако каков бы ни был клиент, он все же остается клиентом.

Пришлось брать чистый лист бумаги и записывать под диктовку необходимые сведения.

Наконец пришел черед строчки «причины прекращения брачных отношений».

Обычно на этом этапе начинаются жалостливые рассказы о том «какой он козел» или «какая она стерва», а ведь «казалось, что любит». В сухих строчках искового заявления все это трансформировалось в нейтральную формулировку «вследствие отсутствия любви, уважения и взаимопонимания».

Но сегодняшний клиент явно решил меня добить:

— Она, гадина такая, загуляла. С соседом мне изменяет!

От избытка чувств он подался вперед и стукнул кулаком по моему столу.

Откровенно говоря, от такого ответа я едва не упала со стула.

— Позвольте, но, судя по вашим документам, вам уже триста семьдесят лет, а вашей супруге — триста сорок!

Это соответствует примерно восьмидесяти пяти и восьмидесяти годам для людей. По-моему, причины для ревности в столь преклонном возрасте уже весьма сомнительны… Тут уж даже «просто полежать» сложно!

Я живо вообразила бабулю: сморщенную, в очках, согнутую, в кокетливой мини-юбке, с подкрашенными губами, заигрывающую с таким же стареньким соседом…

Представляю, так сказать, процесс прелюбодеяния, то и дело прерывающийся по причине радикулита и прочих старческих хворей!

Усмехаясь про себя, я еще раз попыталась отговорить дедулю от поспешного решения, но клиент упорно настаивал на своем: он жаждал развода!

Признаться, несчастную бабулю было жаль, так что я приложила все усилия, чтоб отсоветовать клиенту разводиться.

Под конец он даже пригрозил, что пойдет к другому адвокату, так что пришлось все-таки пообещать составить желаемый иск.

Хм, представляю реакцию его супруги, которая получит повестку из суда…

Не зря говорят: «Жен хвали только на костре» [2], надо думать, к мужьям древняя мудрость тоже относится.

Полагаю, гоблинше вскоре представится возможность поупражняться во владении боевым стилем «скалкой-по-морде».

И только выпроводив из кабинета и убедившись, что он ушел достаточно далеко, я позволила себе расхохотаться.

Да уж, «клиент всегда прав», даже если у клиента маразм…

Глава 2

Отец — это тот, кто платит алименты

Я сидела в консультации, со скуки листая «Юридический вестник» и «Адвокатскую правду», где печатали по большей части теоретические статейки о путях реорганизации судебной системы и этических проблемах адвокатуры.

Перевернув очередную страницу «Юридического вестника», я уставилась на знакомую насупленную физиономию и подпись жирным шрифтом: «Адвокат-оборотень покусал судью!». Статья содержала минимум подробностей, зато изобиловала нападками на оборотней, которые якобы совсем распоясались.

Я хмыкнула, прекрасно зная пострадавшего судью. По правде говоря, временами меня саму тянуло его покусать…

В «Адвокатской правде» эту ситуацию представили в совсем ином ключе.

«Не будите во мне зверя!» — гласил заголовок под фотографией интеллигентного юноши в очках (видимо, того самого оборотня). Подробное описание измывательств судьи над бедным адвокатом заканчивалось риторическим: «Доколе?» Мол, неудивительно, что недавно превращенный оборотень не совладал с инстинктами!

Закончилось все тем, что «злодея» лишили свидетельства о праве на занятие адвокатской деятельностью. Однако, похоже, он сам был совсем не против, окончательно разочаровавшись в выбранной профессии…

Откровенно говоря, на первых порах я тоже была идеалисткой.

Многочисленные шоу и детективы представляют адвокатов эдакими суперменами на службе у клиента, способными выиграть любое дело посредством головокружительных (и зачастую незаконных) трюков, верных друзей и неистребимой любви к справедливости. Вероятно, именно поэтому некоторые клиенты предпочитают нанимать исключительно адвокатов-мужчин, видимо, опасаясь, что хрупкая женщина не справится с погонями и перестрелками.

Жаль, но полной приключений работа рядового адвоката бывает только в фильмах, в реальности нам приходится довольствоваться изучением многочисленных бумаг и разнообразных юридических тонкостей, о которых обыватели даже представления не имеют. Романтические перипетии расследований существуют лишь на экране. На самом деле в адвокатуре необходима педантичность и внимательность, а возможности адвоката много меньше, нежели это живописует голубой экран. Законными методами нелегко отстоять интересы клиента, однако ничего иного мне попросту не остается.

Я сидела в консультации на очередном дежурстве и мрачно размышляла о перипетиях адвокатской жизни, которые так эффектно рисуются в воображении обычных граждан.

Прошедшая неделя выдалась нелегкой. Сначала я три вечера провела в райотделе, стремясь доказать нашей доблестной милиции, что права задержанных надо блюсти даже в отношении малолетних наркоманов, что мне в конце концов удалось, однако лишь с привлечением прокуратуры и ценой собственных истерзанных нервов. Потом было судебное заседание по гражданскому делу, где истца представляет ненавистный орк Доргот. Чего мне стоило спокойно улыбаться в ответ на слова наглого коллеги моим клиентам, что, мол, после того, как он выиграет дело, непременно повезет меня отдыхать на море… От одного досадного воспоминания об этом во рту стало горько. Эх, тяжела жизнь адвоката…

Я с тоской посмотрела на часы, но они не слишком порадовали: до конца дня оставалось полтора часа. Вроде бы совсем немного, но в эту пятницу у меня совершенно не осталось никаких сил на дежурство. Оставалось лишь уповать, что мне повезет, и остаток дня пройдет безмятежно. Но мои надежды были тщетны: ровно за полчаса до конца рабочего времени раздался какой-то очень мелодичный стук в дверь, и в кабинет вошел ослепительно красивый эльф. Он эффектно остановился на пороге, явно намеренно давая мне вдоволь налюбоваться на его умопомрачительную персону, а потом, не спрашивая разрешения, уселся в кресло и начал нагло меня рассматривать, презрительно морщась.

Откровенно признаться, столь неуважительное отношение меня разозлило, и вполне оправданно. Безусловно, отношение большинства эльфов к людям снисходительно-покровительственное, но все же не до такой степени! Визитер демонстрировал столь ярый снобизм, что это попросту оскорбительно. Неудивительно, что у молодого красавца, к тому же, как и все его сородичи, принадлежащего в верхушке общества, образовалось несколько преувеличенное представление о собственных достоинствах, однако это нисколько его не извиняет. Падать ниц перед эльфом я не собиралась, невзирая на его знатное происхождение и яркую внешность.