Хозяин Заброшенных земель (СИ) - Лифановский Дмитрий (е книги txt, fb2) 📗
Но напрасно я думал, что стоит мне только лечь, и я тут же усну. Я лежал в своей палатке, наблюдая, как играют на ткани входного полога тени от пламени костра и думал о нашем разговоре с профессором, о тайнах Заброшенных земель, о древних легендах, ушедших цивилизациях и пробоине в пространственно-временной структуре. Мысли ворочались в голове, как валуны в селевом потоке, грохоча и болью отдаваясь в виски. Проснулся кто-то из парней, подбросил дров в затухающий костер и пошел менять Отхона. Я слышал, как вернулся молодой воин. Он что-то тихонько напевал себе под нос, швыркая травяной чай, аромат от которого добрался и до меня. Так под это едва слышное заунывное пение степняка я и провалился в тяжелый сон, больше напоминающий забытье.
Утром проснулся с головной болью. Лагерь уже кипел деловой суетой. Работы распределили еще с вечера, и каждый знал, что ему делать. На кочевниках охрана и разведка, на Герде с девочками дрова и приготовление пищи, профессор с племянником продолжили перетаскивать вещи на склад, а я после завтрака занялся подготовкой снегоходов. Надо было навесить на них защитные амулеты, которые Юнг прозвал не поэтично, но в корне верно — стабилизаторами манопотоков. Придумать, как к этим стабилизаторам подцепить обычную физическую и магическую защиту так, чтобы они не конфликтовали между собой. При этом еще и надо защитить от хаоса пещеры, приспособленные под жилье и склады. Вобщем, дел было не переделать и все довольно спешные. Ничего, глаза боятся, а руки делают. Благо ночной буран к утру совсем затих.
Я взялся за первый снегоход. Едва успел наметить схему расположения артефактов, как меня отвлек крик часового:
— Тревога!
Глава 2
Тихий зябко повел плечами и подбросил в начинающий слабеть огонь несколько полешек. Дров осталось совсем мало, но от мысли, что нужно идти на улицу в ледяную хмарь, по телу пробегала крупная дрожь. Где-то вдалеке, пробирая до печенки, жутко завыл зверь, ему вторил такой же разрывающий душу вой. Встрепенулся и приоткрыл сонный глаз Белый, но, найдя взглядом товарища, тут же снова провалился в тяжелый сон. Заворочалась и застонала в забытьи Мирка. Стас поднялся, закусив губу от боли в опухших суставах, и приложил руку ко лбу девушки. Жар! Её бы знахарю показать, или ещё лучше лекарю. Только где их взять в Заброшенных землях? Да и зачем себя обманывать, ещё дня три-четыре, и им всем конец. Аномалия просто выпьет из них жизнь.
Он с обреченной тоской посмотрел на лежащих вокруг очага людей. Белый, Возгря, Яр, Мирина… — все, кто пока ещё живы из их привокзальной банды. Полма, Третьяк и Мытарь уже отправились — кто в Ирий, кто в Вальхаллу, как и полагается воинам — с оружием в руках. Остались на берегу Камы, чтобы дать возможность уйти остальным. Они вместе росли, дружили, дрались с центровыми и компотовскими, вместе щипали залетных фазанов, возомнивших себя великими охотниками. Пока не нарвались на того странного парня.
Потом, спустя некоторое время, не раз прокрутив в голове ситуацию и ее последствия, он понял, что в тот день Боги осенили их своей благодатью. Не по масти выбрали они себе добычу. Повезло, что Федор оставил их в живых. Предположения Тихого довольно быстро подтвердились. Сначала, когда сам Ворон стал крутить дела с Реем, а потом, когда Рей вытащил самого Ворона и его подручных практически из петли. На том громком деле и Тихий заработал себе неплохой авторитет, как среди городского криминала, так и среди вольных охотников.
Ох, и забегали тогда эллины со своими шавками! Повальные облавы, обыски, аресты. Пришли и к ним с мамой. Мирины не было дома, ушла по делам. Гвардейцы рода Лакапиных ворвались в их маленькую квартирку, все перевернули, Стаса избили, а мать… Маме после этого стало совсем плохо, и на следующий день она умерла. Избитый до полусмерти, он даже не смог её похоронить. На погост маму увезли друзья. А Тихий отлежался и стал мстить.
Он и раньше не жаловал захватчиков, но и воевать, особо, не рвался. Разве что подворачивалась оказия, тогда возможность напакостить незваным гостям Стас не упускал. Просто за порушенный с их приходом хорошо налаженный маленький криминальный бизнес. А тут, словно с катушек слетел — поджоги, диверсии, убийства одиноких солдат и гвардейцев родов-ренегатов. Особенно доставалось Лакапиным. К этим у него был особый счет. Но попусту парень не рисковал. Жизнь Стас любил, и попадать в лапы оккупантов и их прихлебателей не собирался.
Как-то само получилось, что к тихой мести Тихого постепенно присоединились друзья. Эллины рвали и метали, пытаясь поймать новоявленных подпольщиков. Парней выручало знание города и окрестностей, а также деятельная поддержка местных. Вольнолюбивые кочковцы не простили захватчикам прокатившиеся по городу аресты и репрессии. Тем не менее, долго так продолжаться не могло. Рано или поздно на ребят должны были выйти эллинские ищейки. Что и произошло. Хорошо, что родных, у кого они имелись, заранее удалось уговорить покинуть город и пристроить у родственников в окрестных селах. Захватчики легко могли отыграться на ни в чем не повинных людях.
О том, что отряд раскрыли, им сообщила подруга матери Белого, работавшая в комендатуре уборщицей. Повезло. Женщина случайно услышала разговор двух гвардейцев-ренегатов о планируемых арестах и успела через маленькую дочку передать весточку Белому. Им не хватило времени совсем чуть-чуть. На выездах из города уже поставили усиленные посты, а на улицах начались повальные облавы. Прорываться пришлось с боем.
И все же тогда удалось уйти без потерь. Но на хвост плотно сели отряды карателей. Их преследовали по пятам, отрезая от обжитых мест и прижимая к Заброшенным землям. Ни спрятаться, ни оторваться от неприятеля не получалось. Среди загонщиков имелись егеря и маги. Пришлось уходить в аномалию, куда зимой старались не соваться даже опытные охотники. Тихий с друзьями никогда не были ватажниками, но, как, наверное, и все кочковцы мужского пола, по Заброшенным землям походить успели. Потому и найти заметенную снегом едому — охотничью избушку — труда не составило. Небольшой запас продуктов у них был, да и в хижине нашлась ячменная крупа и сушеное мясо. Не много, но продержаться пару-тройку дней хватило.
Когда они решили выбираться из Заброшенных земель, их ждала засада. Перекрыть выходы из тайги зимой не так уж и сложно. Там и летом-то не везде и не всегда можно пройти, а когда все тропки заметены снегом, лес становится и вовсе непроходимым. Опытные охотники наверняка нашли бы выход. Но среди привыкших к городу ребят таких не было. Отряд попытался прорваться еще в нескольких местах, но везде их ждали наемники или гвардейцы родов-предателей. Проклятые эллины со своими псами взялись за подпольщиков серьезно.
Отойти удалось почти без потерь, лишь Полму слегка зацепило арбалетным болтом, да Третьяка с Мытарем подпалил маг. Стоящие в заслоне каратели большого рвения не проявляли. А зачем? Аномалия сделает за них всю работу — главное не выпустить добычу из кольца. Ранения у парней оказались не серьезные, в городе при помощи знахаря вылечить такие не составило бы никакого труда. Но в Заброшенных землях, когда организм ослаблен сошедшей с ума магией, малейшая царапина или ожог могли оказаться смертельными.
Они сумели продержаться в тайге ещё неделю. Раненым становилось хуже. Слегла Мирина. Да и остальные все сильней стали ощущать на себе пагубное воздействие аномалии. Было решено предпринять ещё одну попытку выбраться из западни, в которую они угодили. В этот раз пошли в обход, сделав крюк северней Кочек по руслу Нартовки, а затем на Добрянку и к Каме. Места там считались гиблые, но другого выхода просто не было. Что здесь, что там их ждала смерть, но так, хотя бы оставалась иллюзия надежды.
У них почти получилось! На пятый день изнурительного пути вышли к Каме и вздохнули свободней — перестала давить, выворачивая душу, проклятая магия. Значит, Заброшенные земли остались позади. Ночью, буквально на брюхе, переползли на левый обжитой берег. Прибрежное редколесье сменилось укрытыми снегом полями. Они уже видели вдали печные дымки деревеньки или хутора, когда на незамеченном из-за наметенных сугробов проселке появился старенький грузовичок с орущими песни пьяными наемниками. Спрятаться в лунную ночь на ровном, как стол поле шансов не было никаких.
