Сказки для взрослых - Бестужева-Лада Светлана Игоревна (онлайн книги бесплатно полные txt, fb2) 📗
Алексей снова долго веселился, а потом сказал, что я размечталась и сегодня данный конкретный самолет никуда уже не упадет. Хотя бы потому, что вот-вот пойдет на посадку, а падения чаще случаются при взлетах. В глубине души я порадовалась тому, что не владела этой информацией в начале полета: тогда она была бы не просто бесполезной, а очень даже вредной. Для моей нервной системы.
Тут самолет действительно пошел на посадку, и это оказалось покруче любой воздушной ямы. Господи, как только окажусь на земле, тут же попрошу политическое убежище. Об обратном перелете даже думать страшно. Как это мой драгоценный полжизни исхитряется проводить в воздушных лайнерах? Да и этот, Алексей, каждую неделю туда-сюда мотается… Гвозди бы делать из этих людей… Все, больше не могу! Все…
Тут-то, судя по всему, наш лайнер и приземлился. Очень вовремя, должна сказать. Какое-то время он попрыгал по уже настоящим, а не воздушным ямкам и, наконец, затормозил почти у самого здания аэропорта. И все пассажиры дружно зааплодировали. Большой театр! Премьера! Шоу с варьете! Что они хотели выразить этими рукоплесканиями, не знаю и знать не хочу. Так ведь можно и машинисту в метро каждую остановку овации устраивать. С вызовом «на бис» за то, что довез в целости и сохранности, а мог бы этого и не сделать, если бы не повезло.
– Ну, сколько ни летели, все же сели, – довольно буднично прокомментировал Алексей. – Сначала найдем вашего шофера, потом будете багаж получать, а я поеду. У меня только кейс.
– А у меня только сумка, – отозвалась я, – вытаскивая из-под сидения свою нетяжелую поклажу. – Тоже предпочитаю путешествовать налегке. Так что багажа ждать не надо…
Аэропорт Анталии действительно поразил мое воображение сразу несколькими вещами. Во-первых, невероятной чистотой и блеском, такого я еще нигде не видела. Во-вторых, отсутствием какой-либо очереди к таможенному барьеру: в Шереметьево-то настоялась всласть. И, в-третьих, там опять нельзя было курить, а я уже испытывала острейшее никотиновое голодание.
В результате я вцепилась в рукав Алексея, который во всей этой обстановке оказался единственным более или менее знакомым предметом (не рукав, конечно, а его хозяин) и так доволоклась до стеклянной будочки, где мне за десять баксов поставили какой-то штампик в паспорте. У Алексея виза была чуть ли не бессрочной, так он мне, по крайней мере, объяснил, так что минуты через три он смог от меня отвязаться: прямо перед нами оказался плотный и смуглый коротышка, державший в руках дощечку с моим именем и фамилией.
– По-русски говоришь? – грозно спросил его Алексей.
Коротышка заулыбался и радостно замотал головой:
– Нет руско. Тюркче конушюрум.
Алексей ошарашено повернулся ко мне:
– Час от часу не легче! Неужели ваш… не мог найти нормального водилу? Они же тут уже через одного по-русски волокут вполне прилично. Мой, например. Ага, есть идея! Один момент, Виктория.
Алексей осмотрелся и начал усиленно махать кому-то рукой, призывая к себе. Его усилия не остались незамеченными: на призыв откликнулся здоровенный чернявый парень, который тут же припустился к нам.
– Керим, – вместо приветствия озадачил его Алексей, – давай, помоги тут немного. Леди по-вашему не понимает, а ее шофер только на нем и лопочет. Как им объясниться?
– Нет проблем, шеф! – обрадовался парень. – Сейчас все проясним.
По-русски он действительно шпарил почти без акцента, то есть так, как говорят у нас в Москве все смуглые граждане на базарах и в ларьках. Он обернулся к коротышке и о чем-то быстро и довольно эмоционально с ним переговорил, а потом доложил результат:
– Его зовут Одан. Он отвезет госпожу прямо к дому, ключи от квартиры у него. Если что-то не так, он немножко понимает немецкий.
– Проще на пальцах объясняться, – вздохнула я.
И ведь хотела в самолете посмотреть русско-турецкий разговорник, специально купила и положила наверх в сумке. Нет, вместо этого устроила банкет и кадрежку. Теперь, соответственно, и получаю.
– Да все будет хорошо, – с жаром заверил меня Керим. – Одан отвезет вас в квартиру, все там покажет, а с утра пораньше сами разберетесь. У нас в Кемере каждый второй по-русски говорит или понимает.
Ну, мне, конечно, попался каждый первый. С другой стороны, не будет в дороге на разговоры отвлекаться – определенный плюс. Который раз говорю: нельзя иметь все сразу.
– Где госпожа должна остановиться? – поинтересовался Алексей у Керима.
– Да в новом доме, рядом с отелем, который только строится. Ну, в этом, где балконы на море выходят. Этаж третий, апартаменты тоже номер три. Блеск, а не квартира!
– Теперь я знаю, где вас найти в случае чего, – успокоил меня Алексей. – Между прочим, мое приглашение в ресторан остается в силе. Завтрашний вечер годится?
– А не боитесь, что я вас скомпрометирую? – осведомилась я. – Стукнет кто-нибудь законной супруге-то, что вы с посторонними дамами время проводите…
– Вряд ли она очень уж удивится, – довольно буднично отреагировал Алексей. – Не те у нас отношения, чтобы она ревность изображала. И потом когда еще ей кто-то что-то сможет рассказать: она сама завтра из столицы в командировку отправляется по своим делам. То ли в Сыктывкар, то ли в Тьмутаракань какую-то, не вникал, врать не буду. А свидетельские показания, не подкрепленные конкретными уликами…
– Ладно, уговорили, – сказала я, отсмеявшись. – Завтрашний вечер вполне годится для чего угодно. И как это будет выглядеть в плане встречи?
– Элементарно. Как стемнеет – зайду за вами, адрес знаю. Постарайтесь к этому времени быть уже дома.
– Вряд ли я буду одна по вечернему городу бегать.
– Кемер – это не Москва, в нем и глубокой ночью можно в бриллиантах по улицам в одиночестве разгуливать. Они берегут туристов, это же верный кусок хлеба, а сезон вообще весь год кормит. Ну, значит, завтра после восьми. Форма одежды парадная. Заметано?
– Заметано, – протянула я ему руку для прощального пожатия.
Тут Алексей меня сильно удивил: руку он мне поцеловал, причем не без изящества. Что-то в его, как бы он сам выразился, «показаниях» не срасталось. Милиционеры, даже подполковники, руки дамам обычно не целуют. И в рестораны не приглашают: наоборот, норовят сами в гости напроситься, причем непосредственно в вечер знакомства. Куют, то есть железо, не отходя от кассы.
В общем, если он и «мент», то неправильный и нестандартный. Впрочем, какое мое дело! А до завтра еще надо дожить. К тому же вдруг произойдет невероятное и мой драгоценный прилетит уже завтра. Вот будет интересно! Ничего, в другой раз трижды подумает, прежде чем нарушать обещания и отпускать подругу одну в неведомую даль.
Мы с Алексеем разошлись по своим машинам и через три минуты я уже наслаждалась несколькими приятными вещами сразу. Во-первых, в машине был кондиционер, и ощущение липкого жара, охватившее меня при выходе из здания аэровокзала, бесследно исчезло.
Во-вторых, предусмотрительный Одан предложил мне запотевшую от холода банку пива и жестами показал, что курение в салоне машины отнюдь не возбраняется. Ну и, наконец, я наслаждалась ночным пейзажем: дорога долгое время шла параллельно морскому берегу, над морем висел ярко-желтый серп луны и во все стороны от него небо было буквально усеяно звездами.
В жизни не видела подобной красоты и только теперь поняла Ахматову, которая назвала месяц «алмазной фелукой». Тут он действительно был похож на драгоценную восточную лодку, плавно скользящую по волнам. Дух захватывало от такого зрелища, только ради этого можно было терпеть весь кошмар перелета. А помимо этого где-то высоко-высоко в горах я углядела горсточку ярких огней и, показав на нее Одану, спросила, мобилизовав свой скудный запас «хох-дойча»:
– Вас ист дас?
Однан ответил довольно длинной фразой, из которой я поняла только два слова «ресторан» и «высоко» (вот где пригодилось знание выражение «хенде хох!»). Из чего я сделал вывод, что там, на огромной высоте, размещается какой-то кабак. Интересно, много ли охотников забираться туда на машинах, и как они доставляют провизию? Впрочем, их проблемы, не мои.
