Ящик с костями - Кейн С.В. (книга регистрации TXT, FB2) 📗
Симмонс кивнул.
– Знаю, звучит безумно, но из-за снега здесь очень тихо. Наверное, я мог бы даже услышать, как испражняется муравей.
Андерсон улыбнулся.
– Понятно.
– И что вы сделали потом? – спросил Кирби, гадая, какие звуки издает испражняющийся муравей.
Симмонс помолчал, а потом ответил:
– Я испугался. Не поймите меня неправильно, я не трус, но от этого места у меня мурашки по коже. Я на секунду прямо-таки застыл на месте. А потом подумал: «Соберись, Лерой, это всего лишь телефон». Так что я вошел. Жалею, что сделал это.
– Что заставило вас пойти наверх – звук шел оттуда?
– Не-а. Он прекратился, когда я зашел внутрь, – сказал охранник. – Потом я услышал жужжание, которое бывает, когда кто-то оставляет голосовое сообщение. Не знаю, может, хозяин телефона глухой, и ему нужен громкий звук… – Он замолчал, снова перекрестившись. – И тут на кровати я увидел ее.
– Вы узнали женщину? – спросил Кирби.
Симмонс выглядел искренне потрясенным.
– Конечно же нет. Откуда я мог ее знать?
– Вы к чему-нибудь прикасались?
– Шутите? Я дал деру и позвонил вам.
– Вы в последнее время видели кого-нибудь на территории больницы, рядом с главными воротами? Возможно, когда приходили и уходили?
– Нет, никого не видел, – произнес охранник, сворачивая «Мир карпов» в еще более тугую трубку.
– Что насчет детишек или вандалов? Они пытаются залезть сюда?
Симмонс покачал головой.
– Так вы никогда не видели здесь посторонних?
– Нет, не видел. Никто не приходил и не уходил прошлой ночью. Я проверил камеры, пока ждал, когда вы приедете. У нас их только две, одна на главных воротах и одна на Дейлсфорд-роуд.
– Вход со стороны Дейлсфорд-роуд все еще используется? – Кирби вспомнил: проезжая мимо в последний раз, он видел маленькие ворота, ржавые и заросшие.
– Ах да. Ими пользуется мистер Свит.
Кирби поднял взгляд от «Молескина».
– Кто такой мистер Свит?
– То есть вы не знаете? Он живет здесь, у реки, – охранник показал пальцем себе за плечо. – В старом доме привратника. Он тут с тех пор, как это учреждение закрыли.
Кирби взглянул на Андерсона – тот выпрямился и уже держал телефон наготове.
– Больницу закрыли более двадцати лет назад, – произнес Кирби. – Уже прошло столько времени, как тут мог остаться кто-то из персонала?
– О, так он не из персонала, – ответил Симмонс, переводя взгляд с одного детектива на другого. – Он был здесь пациентом.
Глава 3
Снег приглушил все звуки, и из-за этой тишины, пробравшейся в его сны, Рэймонд резко проснулся. Он лежал в кровати с бешено колотящимся сердцем и пытался понять, что же изменилось. Затем он осознал, что не слышит ни сирен, ни птиц, ни выхлопов машин; даже гул самолетов, вылетавших ранним утром, доносился откуда-то издалека. Просачивавшийся в комнату свет тоже был каким-то другим. Приподнявшись на локте, мужчина выглянул в окно – и не поверил своим глазам. Прошлой ночью он видел несколько снежинок, но ни за что в жизни не поверил бы, что пойдет такой густой снег. На него нахлынуло облегчение – снегопад был как нельзя кстати, – и он снова опустился на подушку. На его лице играла улыбка.
Рэймонд прожил на территории психбольницы «Блэквотер» почти двадцать три года, а до этого находился здесь в качестве пациента. В больницу он попал вскоре после того, как его мать погибла при пожаре. Ему тогда было всего семнадцать. Когда двадцать семь лет назад «Блэквотер» закрылась, Рэймонд так и не покинул больницу. Официально – да, как и все остальные пациенты, вот только он продолжал возвращаться сюда снова и снова. Он просто не мог жить вдали от лечебницы и в конце концов обосновался в старом доме привратника, что стоял на небольшом пятачке близ реки. Поначалу никто не знал, что он там живет, а если и знали, то им было все равно. Он никого не беспокоил и занимался своими делами, избегая любых конфликтов. А затем появились они, бесконечная вереница. «Они» – это застройщики, и Рэймонд ненавидел их всех до единого. Естественно, все они хотели избавиться от него, но это было не так-то просто. По правде говоря, «Блэквотер» была ему не просто домом – для него она была целым миром. Покинуть ее было все равно что уничтожить себя. Рэймонд уже сбился со счета, сколько планов застройки сорвалось за все эти годы. Этот сценарий повторялся вновь и вновь, столько раз, что он искренне поверил: больница «Блэквотер» живет собственной жизнью. Она могла поглотить тебя – и, если ты ей не понравишься, выплюнуть. Чтобы ее уничтожить, недостаточно одного застройщика в модном костюмчике, охваченного жаждой наживы. По крайней мере, так Рэймонд считал, пока не появился Патрик Колдер.
Сначала тот ничем не отличался от остальных, и Рэймонд не особо обращал на него внимание, но через несколько месяцев стало ясно, что Патрик Колдер из другого теста. Осознав, что тот не собирается повторять ошибки своих предшественников, Рэймонд впервые за двадцать с лишним лет поверил, что, возможно, всему настал конец. Почти потеряв всякую надежду, он последовал совету своей подруги, миссис Муир из пансиона «Лаванда» (туда он собирался перебраться, если «Блэквотер» закроют), и обратился за юридической помощью. К его удивлению, оказалось, что у него есть права поселенца на незанятой земле – в конце концов, он прожил там более двадцати лет, и это означало, что небольшой клочок земли, на котором стоял старый дом привратника, теперь принадлежал ему по закону. Рэймонду все еще не верилось, что он выиграл, что он и правда победил такого человека, как Патрик Колдер. Колдер был в ярости и дал понять: если Рэймонда увидят на территории «Блэквотер» за пределами отведенных границ, последствия будут серьезными. Это не пугало Рэймонда: он по-прежнему мог делать что хотел. Просто нужно было вести себя осторожнее, чтобы его не поймали.
Через несколько минут он поднялся с кровати и принялся искать спички, чтобы зажечь газовую плиту и приготовить чай. Он размышлял о сложившейся ситуации. С его домом ничего не сделают, это точно, но теперь беспокоили другие моменты, связанные с его пребыванием в «Блэквотер». Строители должны были начать работу прямо сегодня – а значит, у него будут определенные проблемы с передвижением. Вдобавок ко всему, в последние месяцы кто-то еще повадился приходить в «Блэквотер» – тот, кого он прозвал Пронырой. Снег может остановить на несколько дней подрядчиков, но не Проныру. Тот сам себе закон.
Рэймонд схватил с сушилки кружку и потянулся за стоявшей на полке банкой с чаем. Пальцы коснулись урны, которую он поместил между банкой и сахарницей. Мужчина улыбнулся. Он опустил чайный пакетик в кружку и вернул банку на полку.
– Хотел бы я, чтобы ты была рядом, – пробормотал он.
Забравшись обратно в постель, Рэймонд натянул одеяло до подбородка, поскольку было очень холодно, и подождал, пока закипит чайник. За все эти годы у него развилось сильное шестое чувство: нарушители, незваные гости, сталкеры, вандалы – называйте как хотите, – он всегда знал, когда они здесь. Последние несколько месяцев, однако, сюда постоянно наведывался кто-то еще, и Рэймонд снова видел его прошлой ночью. После пары таких визитов он решил, что это просто еще один нарушитель, или вандал, или даже кто-то из шпионов, но месяцы шли, и в его душу начали закрадываться сомнения. Те посетители редко приходили поодиночке и обычно плохо ориентировались на территории. А еще они не появлялись здесь каждую неделю – в отличие от Проныры, кем бы он ни был. Или, скорее, чем бы он ни был: недавно Рэймонд пришел к заключению, что Проныра – привидение. Это было единственно возможным объяснением; свыкнувшись с этой мыслью, он почувствовал себя немного спокойнее.
Чайник закипел – Рэймонду с кровати было видно, что пар затуманил окна маленькой гостиной. Мужчина встал, налил в кружку кипяток и стал наблюдать, как чайный пакетик плавает в воде, окрашивая ее в почти что черный цвет. Потом он вытащил пакетик и бросил его в раковину. Тот издал хлюпающий звук и остался лежать там, словно маленький зверек, ставший добычей кошки. Рэймонду удалось вытряхнуть несколько капель молока из замерзшей упаковки. Потянувшись за сахаром, он снова задел пальцами урну. Добавил две ложки сахара, быстро отхлебнул из кружки – и сразу же обжег язык.
