1881 - Акунин Борис (читаем книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Гости – с полдюжины чопорно одетых дам и господ – расположились в креслах. Некоторые перешептываются. Играет тихая индийская музыка.
РАДДА-БАЙ (громко)
Омммммм…
Все вздрагивают.
В одной руке спиритки откуда ни возьмись появляется мундштук с пахитоской. В другой руке сам собой вспыхивает огонь – будто загорелся палец.
Все вскрикивают.
Мадам прикуривает, выпускает к потолку струйку дыма, и дым начинает сочиться отовсюду. Сцена словно окутывается туманом.
«Мадам Радда-Бай» (псевдоним Елены Блаватской)
В гостиной ахают.
Входят с одной стороны Кузнецова и Юрьевская; с другой – сосредоточенно разговаривающие Константин Николаевич и граф Воронцов, очень просто одетый, похожий на писателя Тургенева. Кузнецова прикладывает палец к губам: «Шшшш».
Кузнецова, Юрьевская и великий князь садятся в кресла, расположенные ближе всего к спиритке. Воронцов остается сзади и во время всей сцены стоит, прислонившись к колонне. Иногда усмехается, покачивает головой.
Радда-Бай с неожиданной легкостью, без помощи рук поднимается с пола, садится к столику, накрытому скатертью до пола. На столике посверкивающий шар из зеркальных осколков и гонг.
РАДДА-БАЙ
Я готова. Я наполнилась Силой, Которая Знает Всё. Спрашивайте, Сила ответит моими устами. Только прошу вас, не беспокойте ее пустяками.
КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ
Что ж… Ну, скажем: что сулит нашей России недавно начавшийся год, от рождества Христова тысяча восемьсот восемьдесят первый?
Радда-Бай кивает. Прикрывает глаза.
РАДДА-БАЙ (говорит с закрытыми глазами, прерывисто)
Этот год особенный. Роковой. Он определит судьбу России и остального мира на долгие годы… Одно потянется за другим, колесо завертится, и уже не остановится, не остановится, не остановится… Всё дело в девятках… Это магическая цифра во многих верованиях… Девятка число Создателя Брахмы… В девятый час на кресте испустил дух Иисус Христос… У пифагорийцев «девять» худший из знаков… «1881» делится на две зеркальные части: восемнадцать и восемьдесят один. Восемнадцать – это дважды девять. Восемьдесят один – девятью девять… Страшное, страшное сочетание…
ВОРОНЦОВ
Это кто сейчас говорит: вы, мадам, или «Сила, Которая Знает Всё»?
РАДДА-БАЙ (открывает глаза; обычным голосом)
Это говорю я, используя знания, почерпнутые в сокровенных книгах.
КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ (с облегчением)
То есть, не как медиум, не как спиритка?
РАДДА-БАЙ
Я не спиритка. Я спиритуалистка.
КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ
А в чем разница?
РАДДА-БАЙ
Спиритуализм выше. Мы не инструмент Невидимой Силы, мы ее исследователи. Но прежде я была и медиумом. Я умею включать надсознательное зрение. Видеть невидимое. Для этого мне нужно войти в особенное состояние, приподнимающее дух и даже тело над суетной Землей. Хотите, чтобы я это сделала?
ВСЕ
Да-да… Просим ваc!.. Nous vous prions, mada-me! [5]
КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ
Я читал поразительные отчеты о ваших полетах и откровениях. Сделайте милость, мадам, загляните в невидимое!
ВОРОНЦОВ (взглянув на часы)
Да, приподнимите тело над суетной Землей, и покончим с этим.
Радда-Бай снова закрывает глаза. Бьет в гонг. Раздается удивительно глубокий и долгий звук. Крутит шар. По сцене и по всему зрительному залу бегут разноцветные блики. Мадам рывком поднимается, будто притянутая магнитом. Вся вытягивается кверху и начинает медленно подниматься – выше, выше. Она парит в воздухе. Газовый свет дрожит и трепещет. Слышатся странные звуки.
РАДДА-БАЙ (широко раскрыв глаза, смотрит куда-то за край сцены)
Боже, это она! Она! Как страшно!
Все оборачиваются, но в той стороне только темнота.
КУЗНЕЦОВА
Кто «она»? Мы никого не видим.
РАДДА-БАЙ
Она, она! Богиня Ужаса! (Простирает руку.) The Goddess of Terror! [6]
Левитация
В углу сцены вспыхивает белый свет. Там неподвижно стоит Девушка в Черном. Звучит уже знакомая нам леденящая музыка.
Гости переглядываются. Они ничего не видят.
ВОРОНЦОВ
Принесите воды. Спиритуалистка вогнала себя в истерическое исступление.
Радда-Бай делает магический жест. Свет на сцене гаснет.
КУЗНЕЦОВА
Опять отключился газ. Свечи, зажгите свечи!
Там и сям зажигаются свечи. ДвЧ исчезла. Мадам сидит за столом, обессиленно уронив голову на руки.
Входит лакей.
ЛАКЕЙ
Ваше высочество, граф Лорис-Меликов. Попросили отвести в кабинет. Ждут.
КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ
Михаил Тариелович? В такое время? Иду.
Занавес закрывается на половине гостиной и открывается на другой половине. Там кабинет великого князя.
II. Великий кукольник
Лорис-Меликов стоит, рассматривает макет корабля. Входит Константин Николаевич.
КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ
А, наш «бархатный диктатор»! Полагаю, вы пожаловали не на спиритический сеанс?
ЛОРИС-МЕЛИКОВ ( [8] отвечая на рукопожатие)
Вся моя жизнь – спиритический сеанс, ваше высочество. А также болгарский танец на углях, хождение по канату и заклинание кобр. И, право, уж вы-то меня «диктатором» не припечатывайте. «Прислуга за всё» – такова моя должность… Хорош корабль. Красавец!
КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ (с удовольствием)
Двадцатипушечный бриг «Улисс». Моя первая в жизни команда. В семнадцать лет стал капитаном. Что страху в первом плавании натерпелся! Ничего, Бог милостив. Не потонули.
Граф Лорис-Меликов
ЛОРИС-МЕЛИКОВ
А потом повели в плавание и всю Россию. В великое плавание. В какие порты заходили! Освобождение крестьян! Судебная реформа! Земство! Капитан – это призвание.
КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ
Ну, в великом плавании капитаном был государь, я всего лишь старшим помощником… Теперь вахтенный начальник – вы, Михаил Тариелович. Вам и штурвал в руки.
