Аполлон - "Алекс Д" (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
– Каролин, подойди сюда, – я даже подпрыгиваю от удивления, когда меня окликает сам Роберт Мейн. Вернувшись с небес на землю, я удивленно встречаю его нетерпеливый взгляд. Оглядываюсь по сторонам, на всякий случай, но рядом других Каролин не наблюдается.
– Живее, Кэрри, – начинает раздражаться Роберт, и я быстрее передвигаю ногами. – Садись, – приказывает он, когда я подхожу и показывает на стул напротив. Я начинаю смутно догадываться о причине его заинтересованности. Было огромной глупостью подсунуть под дверь его кабинета свой сценарий, над которым я работала три месяца. Он сырой, немного наивный, но… Никаких «но». Не знаю, о чем я думала, когда решилась на подобную глупость. Мейн поднимает на меня внимательный острый взгляд. У меня хватило ума подписать свою «домашнюю работу» настоящим именем. Какая же дура! Мучительно краснею, опуская глаза. Неловко убираю за ухо выбившуюся светлую прядь из высокого хвоста. Волосы – мое единственное достоинство. Длинные, густые, шелковистые. Я блондинка от природы, но если к данному факту не прилагаются длинные ноги, тонкая талия и глаза на пол-лица, то единственное достоинство скорее всего не заметят. Полные прыщавые щеки и жирный зад бросаются в глаза быстрее, чем красивые волосы.
Мейн напряженно молчит, а я всё больше нервничаю. Ну всё, сейчас он меня осмеет и вышвырнет с площадки. Главное, чтобы никто не увидел моего позора. Я вздрагиваю, когда знакомая толстая папка ложится на мои колени. Опускаю голову ниже, сгорая от стыда.
– Твоя работа? – резко спрашивает он. Я неопределённо дергаю плечами, шмыгнув носом и начинаю трястись в нервном ознобе. – Что тебя вдохновило, Кэрри?
Мотаю головой, не смея посмотреть в суровое лицо знаменитого режиссера.
– Прекрати дрожать и ответь на вопрос, – рявкает он, теряя терпение. – Ты слышала, что я говорил о своих планах в отношении Красавина, или это твое личное желание? Или, может, фантазии? – добавляет вкрадчиво.
Набравшись смелости, поднимаю голову, испуганно глядя в светлые безжалостные глаза Мейна.
– Я слышала. И я подумала… – сбивчиво начинаю я, и Роберт стиснув челюсти, наклоняется вперед, наводя на меня еще больше ужаса. Но именно страх заставляет меня сказать правду. – Я давно наблюдала за ним. И подумала что, если бы ты решил снять фильм с участием Красавина…. То он бы мог сыграть кого-то, похожего на себя. Поэтому я собрала те факты, которые знала и собственные наблюдения.
– Никогда бы не предположил, что из одержимой фанатичной влюбленности в кумира может выйти нечто толковое, – обрывая меня на полуслове, бросает Мейн. Это жестоко и больно. Но он прав. Стоп… Толковое? Он сказал «толковое»? Удивлённо смотрю в невозмутимое хладнокровное лицо режиссера, отказываясь верить собственным ушам. – Это твой первый сценарий? Или ты пробовала раньше? – продолжает меня допрашивать Мейн.
– Я пишу с детства, но всерьез начала год назад, когда готовилась к поступлению в университет, – смущаясь, и, краснея, лепечу я. – Я прочитала много литературы о том, как правильно создавать сценарий.
– Меня не интересует, когда и почему, – обрывает Роберт. – Я задал конкретный вопрос. Первый или нет?
– Нет, – растеряно качаю головой. Мейн проводит ладонью по седеющей шевелюре, в его глазах глубокая задумчивость. – Есть другие.
– Я хочу посмотреть, – заявляет он, и меня снова охватывает ощущение нереальности происходящего.
– Серьезно? – на пару секунд потеряв дар речи, спрашиваю я. Он раздраженно кивает. Пристально всматриваюсь в лицо мужчины, пытаясь разглядеть признаки неискренности. На розыгрыш вроде не похоже. Да и зачем ему тратить свое драгоценное время, чтобы посмеяться над какой-то неуклюжей толстушкой Кэрри.
– Принесешь мне лично. А этот надо доработать. Я оставил пометки на полях. И, вероятно, вносить изменения придётся не раз и не два.
– Ты его берешь? – округлив глаза, изумленно спрашиваю я, оглушенная бешеным стуком сердца в груди, в висках. Все тело вибрирует и бьётся в одном ритме. Это какое-то безумие. Я не лукавила, сказав, что пишу сценарии с детства. Почему сценарии? Моя мать актриса. Я выросла среди артистов, сценаристов, режиссеров, я больше времени провела на съёмочных площадках, чем в детском саду или школе. Кино было моей мечтой, сколько я помню себя. А врождённая наблюдательность и внимательность к деталям, в свое время, удивляли даже маму. И в период обучения в школе у меня сложился определенный опыт. Я никогда не хотела участвовать в школьных спектаклях в качестве исполнительницы роли, но именно мне доверяли организаторскую работу, и я всегда отлично справлялась.
– Не уверен, но, если мне удастся получить Красавина, то такая вероятность имеется. Идея неплохая. Есть одно «но», – категорично начинает Мейн.
– Какое? – впиваясь в него вопросительным взглядом, спрашиваю я.
– Ты никто, Кэрри, – жестко бьет меня словами Мейн. – Студентка, которая подрабатывает девочкой на побегушках. Твое имя на сценарии – заведомый провал фильма. Понимаешь?
Я какое-то время смотрю на него, пытаясь понять, что Мейн имеет в виду, а потом нервно сглатываю образовавшийся в горле комок и киваю.
– Да. Мне все равно. Я… – начинаю мямлить, но он снова затыкает меня.
– Ты получишь неплохой гонорар, но мы подпишем бумаги, согласно которым ты полностью передашь мне права на сценарий. И, в случае утверждения, он будет подписан моим именем. Если не согласна, скажи сейчас.
– Я согласна, – быстро отвечаю я. О чем тут вообще можно думать? Мне всего восемнадцать. И это гребаный звездный час. Время амбиций можно немного задвинуть на неопределённый срок. Сам Роберт Мейн оценил мой творческий порыв. Черт возьми, если я смогу когда-нибудь увидеть фильм по сценарию, созданным моей рукой, мне плевать, чьё имя прозвучит в титрах.
В венах растекается адреналин, и я начинаю понимать, о каких эмоциях говорила Ари, объясняя, почему ей так необходимо гонять по городу на бешеной скорости и влипать в сомнительные истории. Пальцы автоматически тянутся к заколке в волосах, поглаживая камушек. Моя мать когда-то собирала заколки с бабочками, некоторые были инкрустированы драгоценными камнями. Я ношу одну из них в память о ней. Бабочка… Ее так называли многие из ее любовников. Она обожала крылатых красавиц, часто использовала их в качестве принтов в одежде, даже наколола парочку на плече и целый рой крошечных колибри на пояснице. Прозвище ей действительно очень подходило. Прекрасная, тонкая, легкая, она порхала по жизни, пока не сожгла свои крылья и не рухнула…. Жизнь оказалась злее и беспощаднее, чем думала моя мама. Нет, не могу. Не буду думать об этом сейчас, когда напряженный твёрдый взгляд Мейна неотрывно следит за каждой эмоцией на моем лице. Он замечает мой неосознанный жест и смотрит на заколку в моих волосах с мрачным выражением лица. Но зря волнуется, я не откажусь.
– А подумать? – скользнув по мне пристальным взглядом спрашивает Мейн. Я так счастлива, что он впервые не кажется мне отвратительным и раздражающим типом с гадким характером.
– Я уже всё решила, – сияя улыбкой, заверяю я.
– Вот и отлично. Остальные работы я тоже хочу увидеть. Убедительная просьба – больше ничего не оставляй под дверью. Только лично в руки и никому ни слова. Даже самым близким подружкам. Ясно?
– Да, – робко киваю я.
– Тогда возвращайся к своим обязанностям. А, чтобы не было лишних вопросов, назначу тебя своим личным помощником… номер десять, – ухмыляется он.
Марк
Лос-Анджелес. Наши дни.
– Ты кусок дерьма, Марк Красавин, больной ублюдок и неудачник, – визжит Клэр Роудс, яростно дергая запястье, прикованное к кровати наручником. Ее идеальное личико, чарующе улыбающееся с обложек модных журналов, в настоящий момент покрыто красными пятнами и перекошено злобой. Сексуальное стройное тело, которое мегапопулярная актриса с удовольствием обнажает на потеху публики во время откровенных фотосессий, извивается на сбитых простынях в отчаянной и безуспешной попытке освободиться. Фанатичные поклонники были бы неприятно удивлены, увидев секс-символ современности в образе взбесившейся суки. И я, на мгновение, задумываюсь, а не сделать ли мне парочку удачных сэлфи с Клэр Роудс, которые уже через пару минут взорвали бы таблоиды.
