Покер для даймонов. Тетралогия - Бульба Наталья Владимировна (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Его губы тронула легкая улыбка, приглашая меня задать те вопросы, что отразились на моем лице, когда он закончил говорить. Уж больно недвусмысленно звучало его заявление. И это, пусть и не сильно, но ранило меня.
И Айлас, и Вилдор, сами по себе были весьма многогранными фигурами, чтобы не ощущать этого, находясь рядом с ними. Теперь же, когда невольное признание каким-то чудесным образом сделало из слуги тера… боюсь, что этот союз окажется непредсказуемым не только для меня.
— Не уверена, что не предпочла бы остаться там, — давая ему понять, что с откровенностями я намерена несколько повременить, прихватила халат и направилась в сторону купальни. — И я не хотела бы заставлять Ялтара меня ждать. Насколько я могу судить, в этот раз именно его контроль оставляет желать лучшего.
— Наш Ялтар полон сюрпризов, — с той же улыбкой на устах заметил Айлас, следуя за мной.
Но вынужден был остановиться, потому что я перегородила ему дорогу, не давая войти.
— Я тоже.
И… закрыла дверь перед его носом, успев заметить мелькнувшее на его лице чувство удовлетворения. Не знаю, с чем это было связано, но… в чем-то мое поведение его устраивало.
Когда я появилась в гостиной, вопреки своим предпочтениям в качестве наряда для общения с Вилдором выбрав платье довольно простого покроя, не стесняющее движений, оба тера, мой и Ялтара, о чем-то негромко переговаривались, стоя неподалеку от входной двери. И по тому, как блестели при этом их глаза, можно было сделать безошибочный вывод — этот разговор не был им неприятен. Наводя на определенные мысли, которые я предпочла отодвинуть в сторону, уже подозревая, что нити дружбы, когда-то связавшие троих, оказались крепче, чем это казалось. Потому что объяснение всему происходящему было одновременно простым и абсолютно непредсказуемым: моя суть равновесия ответила на признание меня Дарианой "своей'.
Чем это могло обернуться… не дано было узнать никому, пока это не случиться.
С того памятного дня, когда я кинулась под меч главного интригана Дарианы, в его покоях я больше не была ни разу. Да и тогда я находилась не в том состоянии, чтобы наслаждаться красотами, едва замечая то, что меня окружало. В этот же раз я, стараясь, чтобы это не бросалось в глаза, разглядывала все, что попадалось на моем пути. А посмотреть было на что.
Выложенные камнем стены хоть и казались абсолютно белыми, но когда на них падал льющийся их огромных окон свет, наполнялись глубиной, даря странное ощущение, словно смотришь в толщу воду, которая чиста и прозрачна, но чуть искажает, создавая мир иллюзии.
Не менее увлекательно было и рассматривать витражи, создававшие картинку не цветом, а разным преломлением лучей, меняясь, как только смещался угол зрения.
И это вызывало одновременно восторг и… грусть. Раса, так тонко умеющая чувствовать прекрасное… Дальше думать не хотелось.
— Ялтара совершенно не беспокоит собственная безопасность? — от пришедшей в голову мысли я резко остановилась, заставив обоих сопровождавших меня теров повторить мой маневр.
Чем вызван вопрос, разъяснять не пришлось. Взгляд Айласа на мгновение затуманился и… Я не увидела, лишь ощутила, как сдвинулись щиты и небольшой коридор, предварявший вход в покои Вилдора оказался заполненным более чем дюжиной воинов.
Что ж… проведенный эксперимент можно считать удачным.
Задавать глупые вопросы мне сразу расхотелось, к тому же мы уже пришли: дверь приглашающе открылась и… закрылась за моей спиной, оставляя воинов за собой.
— Если бы я не был на базе, сейчас легко мог обмануться твоей беззащитностью, — заметил вышедший мне навстречу Вилдор, окидывая меня быстрым, но уж больно внимательным взглядом.
Я хоть и занималась тем же, разглядывая непривычный наряд, состоящий из черных обтягивающих брюк и свободной длинной рубашки, больше похожей на тунику, но не стала говорить, что его вид не ввел меня в заблуждение по поводу его не опасности.
— Надеюсь, ничего непоправимого не произошло?
Это был совершенно не тот вопрос, который я хотела задать и он не отказал себе в удовольствии это заметить, отодвигая стул у сервированного на двоих стола в большой гостиной, которая никак не вязалась со спартанской обстановкой его спальни, где мне уже довелось побывать.
— Ты хотела спросить, насколько пришлось задержать высадку второй волны? — и легкой улыбкой отметив мое весьма неискреннее недоумение, сразу же и ответил. — Только к следующей ночи магам удалось настроить порталы на другой базе. Многие из них оказались полностью истощены, сдерживая твой выброс силы и не могли выстраивать матрицу перехода.
— Тебе очень повезло. Ты же находился так близко от меня, — заметила я вскользь, принимая из его руки бокал.
— Меня прикрыл Айлас, отбросив за ближайший блокиратор. А вот Талтарам досталось, несмотря на поднятые Сэнаром щиты и их собственную защиту, которая разлетелась в ошметки соприкоснувшись с Равновесием.
— Я очень сожалею, — чуть слышно и опустив ресницы, чтобы он не заметил, а лишь ощутил отголоски моего откровенного лукавства.
Вино коснулось моих губ, языка, обдав незнакомым, но притягательным вкусом, вызвавшим ассоциацию с самим Вилдором: желанным и пугающим.
— Ты заставила их задуматься, — он приподнял бокал, рассматривая игру света в похожей на кровь жидкости. — Две тысячи лет они жаждали мести и оказались не готовы к встрече с человеческой женщиной. Это был хороший урок.
Его голос звучал слегка растянуто, словно подчеркивая ту созерцательную задумчивость, которую он пытался мне сейчас показывать. Но зрачки окрашивали серебряную кайму в алый цвет не отблесками вина, в котором он искал ответы, на какие-то свои вопросы.
— А тебя?
Я отставила чуть пригубленный бокал в сторону и потянулась к блюду с фруктами. После мясного рациона на протяжении четырех дней хотелось чего-нибудь легкого и непритязательного.
Но не успела я еще глазом моргнуть, а он уже выкладывал разноцветные дольки, залитые ароматным соусом на мою тарелку. Заставив меня непроизвольно сжаться не столько от впечатления того, насколько неожиданным и молниеносным это оказалось, сколько удерживая жаркую волну, что прошлась по моему телу.
И мне оставалось лишь надеяться, что если он и заметил мою реакцию, то объяснил ее для себя совсем иначе.
— О том, что этот мир нуждается во встряске, я понимал еще тогда, когда им благополучно правил мой отец.
Его глаза были слишком близко, чтобы оставаться спокойной. Но если еще мгновение назад я таяла, ощущая чуть сдобренный опасностью аромат его тела, то теперь во мне просыпался гнев. В первую очередь на себя.
Его отсутствие на острове сделало свое дело — я не забыла, что являюсь пешкой в его игре, но… сделав ход и оказавшись на какое-то время вне ее, ощутила ее притягательность. Даже понимая, что речь идет не о шахматной партии, а о судьбе двух миров и жизни моих друзей.
— И когда у тебя появилась для этого возможность, не преминул ею воспользоваться, — не то спрашивая, не то утверждая, заметила я.
— Я никогда не ждал милости от обстоятельств.
Он не стал терзать меня своим присутствием рядом и вернулся на свое место. Давая мне возможность нормально вздохнуть.
— Предпочитая создавать их, — и опять, я ничего не утверждала.
Но по тому, как вспыхнули его зрачки, не могла не понять, что мои слова оказались верными. Он создавал ситуации, а не находился в них. Он строил планы, не оставляя места случайности, он плел свою паутину, лишая малейшего шанса из нее вырваться.
И что же должно было в нем присутствовать, чтобы при всем при этом продолжать очаровывать даже тех, в чьих жизнях он ощущал себя всевластным господином.
— А что предпочитаешь ты?
Его ладонь вновь сжимала ножку бокала, которая казалась слишком хрупкой на фоне четких линий его сильных пальцев. Напоминая мне саму себя.
Я не торопилась с ответом, наслаждаясь вкусом сочного плода, в котором сладость и искристая кислинка уживались, подчеркивая друг друга и радуя своим сочетанием. Глоток вина, слившийся с послевкусием растаявшего на моем языке фрукта заставил меня замереть, осознавая мимолетность испытываемого мною блаженства.
