Запретный плод - Вуд Джосс (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
Вчера, после долгого, холодного, трудного дня, он растворился в теле Морган, отгородившись им от воспоминаний о прошлом и уходе отца. Он потерялся в ее гладкой, нежной коже, ее лихорадочных объятиях, ее влажном тепле. И когда вина окутывала его и грозила затопить с головой, когда ему хотелось пробить кулаком стену, ее тихие, искренние слова наполняли его голову.
Миллионы людей скажут тебе, что ты проявил недюжинный самоконтроль, не убив его! Ты был просто мальчишкой, который пытался выжить, и делал все возможное в этой жуткой ситуации.
Морган. Она стала необходима ему, как воздух, и ему хотелось то ли молить на коленях, чтобы она никогда не покидала его, то ли бежать от нее на край света.
Ной заметил движение на той стороне дороги и увидел там вожака местной банды подростков. Он одарил хулиганов своим фирменным взглядом «даже-не-думайте-связываться-со-мной», парни понурили головы и пошли прочь. Ной вздохнул.
Упаси меня, Господи, от доли такой, – уже не в первый раз подумал Ной.
– Пойдем внутрь, Ной, здесь холодно, – предложила Морган, положив ладонь ему на спину.
Ной встряхнулся, вышел из транса и начал подниматься по скрипучим ступеням. Вздрогнул, вдохнув запах разлагающейся еды и отчаяния.
Он автоматически свернул к левой двери и трясущейся рукой попытался вставить ключ в замок. Он не понимал, зачем его вообще заперли; дверь можно было выбить одним хорошим пинком. Так и не справившись с ключом, он решил, что второй вариант тоже неплох.
Морган забрала у него ключ, вставила в замочную скважину и открыла дверь. Она шагнула внутрь, и Ной хотел было предупредить ее, чтобы она ненароком не… что ее отец человек неуравновешенный, зловредный и капризный.
Нет, отец уже мертв. Ной прикусил губу, осмотрелся и выругался. Ничего не изменилось; только старый голубой диван еще больше выцвел, мебель совсем обветшала. И, боже правый, какой же тут бардак! Отец всегда был неряхой, но Ной платил уборщице, платил сиделке.
– Как он тут жил? – прошептал Ной. – Если уборщица не прибиралась, кормила ли его сиделка, мыла ли она его хоть иногда?
Колени Ноя едва не подогнулись от навалившегося чувства вины, и он чуть не рухнул на пол.
Морган скосила на него глаза и направилась к холодильнику. Поморщилась от неприятного запаха, но показала молоко, сыр. Захлопнув холодильную камеру, она открыла морозильник и кивнула:
– Здесь есть домашняя еда, Ной, а в раковине полно грязных тарелок. Он нормально питался. А на холодильнике висит записка. Сиделка уехала в отпуск. Она вернулась в день его смерти. Я так думаю.
– Спасибо тебе. – Ной поддел ногой полупустую бутылку виски. Значит, пить он так и не бросил.
Ной не мог заниматься уборкой вместе с ней… Не мог видеть девочку из высшего света в этой вонючей дыре с грязной посудой, засаленной одеждой и чумазыми окнами. Не мог справиться с жалостью, которая, как ему казалось, читалась в ее глазах. Он хотел поплакать, но при ней он и этого не мог себе позволить – она не должна видеть его слабым.
– Морган, уйди, пожалуйста.
Морган уставилась на него широко раскрытыми глазами:
– Я не хочу. Не хочу, чтобы ты делал это один. Позволь мне остаться, пожалуйста.
Ной опустил голову. Ему почудилось, что стены надвигаются на него. Ему отчаянно хотелось побыть наедине с собой, разобраться в своих чувствах, отыскать правду. К тому же он знал, что настала пора отгородиться от Морган, увеличить дистанцию. Он хотел вернуться к своей жизни, к своему разуму, к самоконтролю. Хотел жить один, как это было всегда. Он должен поверить, что ему это по силам, что ему не нужна эта шикарная блондинка, стоящая в углу.
Зачем он вообще поведал Морган о своем прошлом? Что его к этому подтолкнуло? Или это смерть Майкла так его подкосила? Ему казалось, что он стоит перед ней с распахнутым сердцем и приглашает нанести удар. Пустив ее к себе в душу, он сам вложил в ее руку пистолет и сказал «Стреляй»!
Он ни разу не подходил так близко к обрыву под названием «любовь» и не мог избавиться от одного вопроса: были бы его чувства такими же, если бы не смерть отца, или ему просто кажется, что они стали глубже из-за царившего у него в душе хаоса?
Теперь он мечтал сбежать от непривычного самокопания и вновь стать самим собой. Ощутить себя нормальным человеком.
Морган сложила руки на груди.
– Поговори со мной, Ной, пожалуйста.
– Тебе не понравится то, что я скажу, – предупредил он ее.
– Все равно поговори. – Она присела на краешек расшатанного обеденного стола. Она находилась практически в том же месте, что и он в тот момент, когда приставил нож к горлу отца…
Он уставился в экран старенького телевизора.
– Оба моих родителя мертвы, и я должен почувствовать себя свободным. Но не чувствую.
– Почему?
– Потому что ты здесь.
– Не хочешь объяснить?
Ной запустил пальцы в свою шевелюру и потянул себя за волосы.
– Я не хочу, чтобы ты думала, что между нами происходит что-то серьезное, только потому, что ты здесь. Я не хочу, чтобы ты думала, будто между нами есть отношения…
– Они есть. Если не что-то иное, то мы с тобой друзья.
– Друзья? – фыркнул Ной.
Позволив ей прийти сюда с ним, он привязал себя к Морган, действительно вступил с ней в определенные отношения. Он злился на то, что она сумела пробиться сквозь его броню и вынудила его начать полагаться на нее.
Он обвел глазами комнату, позволяя гневу собраться в комок.
– Я покинул этот дом пятнадцать лет назад и поклялся себе, что больше никогда не буду уязвимым. Бросив его здесь, я дал слово, что больше никогда не буду слабым.
И вот, не успел он похоронить человека, который преподнес ему этот урок, он снова поставил себя в то же положение. С ней.
Какой же он дурак! Он не должен был, ему не следовало никогда ни на кого полагаться… но теперь всем этим розовым соплям с Морган пришел конец.
– Ты не нужна мне здесь. Я хочу, чтобы ты ушла.
Неужели он действительно произнес вслух эти слова? Видимо, да, потому что ее голова дернулась, как от удара, и краска сбежала с милого личика.
– Ной…
– Все это – ты и я – должно прекратиться. Прямо сейчас.
– Ты устал и расстроен, и мысли у тебя путаются, – произнесла Морган через какое-то время, и он видел, как отчаянно она пытается сохранить спокойствие, поддержать разговор, разрулить ситуацию.
Может, в нормальных условиях ее слова привели бы его в чувство, но в том, чтобы стоять в запущенном доме отца под прессом накатывающих воспоминаний, не было ничего нормального. Не будь он в таком взвинченном состоянии, он бы с готовностью признал: для него она всегда находит нужные слова. Она знает, как заставить его смеяться, думать о ней с каждым вдохом, хотеть ее каждую секунду.
Он не хотел хотеть ее так сильно; не хотел поддаваться нежным чувствам, которые только она могла вытянуть на поверхность. Вообще не хотел ни с чем иметь дело прямо сейчас…
– Почему бы мне не предоставить тебе немного пространства? – Морган втянула щеки. – Я подожду тебя снаружи.
Она развернулась и направилась к двери, но его резкий окрик остановил ее на полпути.
– Нет! Я не желаю, чтобы ты ждала меня. Я больше не хочу всего этого – не хочу тебя.
Он увидел, а может, почувствовал, как она внутренне сжалась. Голова ее опустилась. Он подавил желание подойти, обнять, утешить, защитить ее. Ребенок у него внутри закричал, что его никто никогда не утешал, не защищал.
– Я ничего тебе не обещал, наоборот, всегда говорил, что однажды уйду.
Морган развернулась, подняла голову и одарила его испепеляющим взглядом:
– Прекрати вести себя как осел, Ной. Я понимаю, что сейчас для тебя наступили не самые легкие времена, но не надо срывать зло на людях, которые любят тебя.
Ной откинулся назад и вытянул ноги:
– Значит, ты любишь меня?
Глаза Морган превратились в льдинки.
– Я даже не собираюсь отвечать на этот вопрос. Ты злишься, тебе больно, и ты ведешь себя как болван. Ты проходишь разные этапы горя – просто чуть быстрее, чем прочие люди. Сначала шок, через отрицание ты перескочил и теперь предаешься гневу.
