Влюблена и очень опасна, или Кто подставил пушистую зайку - Раевская Полина (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
– Давай ближе к делу. То, что вы с моим братом организовали отряд «тимуровцев», мы уже поняли.
– Ну вот, – буркнул обиженно Сомов. Он, видимо, рассчитывал как минимум на скупую мужскую слезу Креольского и несдерживаемые рыдания чувствительной барышни, то бишь меня. Но, увы, наше представление о его деятельности явно отличалось от картинки, нарисованной мошенником в свое оправдание. – Схема была проста: я подгонял клиентов, Олег оформлял договор купли-продажи. По закону, нотариально заверенные сделки регистрируются в присутствии сторон. Сами понимаете – в регистрационный орган алкаша не приведешь, там на этот счет свои инструкции. Да и клиент у нас специфичный. Помой его, приведи в порядок, дай протрезветь, вмиг смекнет свою выгоду, и, считай, вся работа насмарку. А так все идеально и законно… Почти… – добавил Сомов, перехватив мой удивленный взгляд.
– Понятно… – протянул Креольский, хотя по его лицу было не ясно, как именно он воспринял новость о нечистоплотности брата в делах. – Что же случилось потом? Месть одумавшегося клиента?
– Если бы! – на этот раз в голосе риелтора явственно читалось отчаяние. – Наши клиенты хоть и не самые законопослушные граждане, но мы-то знаем, как с ними справляться. Да и отправляли мы их обычно в такую глушь, из которой просто так не выберешься. Тут хуже дело. Как мы так умудрились влипнуть?.. Я ведь всегда проверяю, чтобы никаких родственников, а тут…
– Да перестань ты вести себя как плакальщица на похоронах, – резко оборвал Олег причитания Сомова, – ближе к делу. Часики-то тикают, время идет, оно не резиновое.
– В общем, попали мы, словно кур в ощип. Был у нас клиент – Волошин Сергей Павлович. Ничем не примечательный дядька. Такой же, как сотни до него, кто ж знал, что у него племянник есть. Да не кто-небудь, а сам Семавас.
Креольский присвистнул, демонстрируя знакомство с загадочным персонажем сомовского повествования. И, хотя в моей памяти это сочетание букв никаких ассоциаций не воскресило, было совершенно очевидно – шеф с его компаньоном встряли в какую-то неприятную историю, финалом которой явилась скоропостижная кончина одного из ключевых персонажей.
– В общем, Семавас тогда на зоне чалился и судьбой дядьки, справедливости ради, не интересовался, иначе мы бы знали. А потом… Потом началось. Оказалось, у Волошина сестра жива. И вот поди ты – мы же своих клиентов тщательно проверяем на всякие там родственные связи, но, чесслово, тут никаких следов не было. Мы же своих пьяниц тщательно пытаем, а то всякое бывает. Правда, такое, конечно, впервые. Ну, случилось пару раз – объявлялась какая-нибудь племянница или там сестра троюродная, но нам-то это по барабану. По документам все чисто, а то, что они о своих пропащих родственниках вспоминали только после их смерти, когда о квартире речь пошла, так это и в суде учитывалось.
– А что, и до суда дело доходило? – не выдержав, поинтересовалась я. Удивительно, но об этой стороне жизни покойного начальника я и ведать не ведала. Шеф оказался просто гением конспирации.
– Было пару раз, но у Юры все везде схвачено… – Сомов запнулся, – было… Опять же, имелся у нас человечек, который с клиентами вел, так сказать, разъяснительные беседы, после которых продолжать судебные тяжбы у них всякое желание пропадало.
– И что, вот так никогда сбоев не случалось? – поинтересовался Олег.
– Никогда! До недавнего времени, – казалось, еще чуть-чуть, и Сомов разрыдается. – В общем, умер Волошин в деревне довольно быстро. Никакого криминала, – словно испугавшись, что мы заподозрим его еще в одном преступлении, добавил мужчина. – Сам скончался, без посторонней помощи. И уж как там власти вышли на его сестру, учитывая, что они никаких связей не поддерживали, то мне неведомо, но факт остается фактом – как только тетка прознала, что братец отошел в мир иной, так сразу и вспомнила и о нем, и о его жилплощади.
– Которая к тому времени уже давно тю-тю… – подытожил Креольский.
– Само собой! Квартиру мы продали. Причем тоже не последнему в городе человеку. В общем, получить ее обратно – вариант нереальный.
– И что Семавас? Неужели не вошел в ваше положение, учитывая, что его способы добывания пропитания тоже далеки от законных? Мягко говоря, – Креольский невесело усмехнулся.
– Какой там… – Сомов в отчаянии махнул рукой. – Он как раз только с зоны откинулся, восстанавливал в городе утраченные было позиции. А тут такой пассаж – его родную мать кинули… Тут уж, как говорится, вопрос чести.
– Это понятно, – неторопливо прервал Олег рассуждения собеседника, – но зачем ему вас убивать? Какой прок? Не логичнее ли получить причитающиеся для начала деньги?
– Так он и получил! – в голосе риелтора явственно слышалось отчаяние. – С лихвой! Мы с вашим братом все подчистую выгребли. Я ж на домик в Испании копил, а Юра… Даже не знаю, на что он деньги откладывал, только пришлось нам отдать все сбережения, которые перекрывали вырученную за злосчастную квартиру сумму. Семавас же нас на счетчик поставил. Со сделки времени минуло немало, так что процентов, разумеется, набежало прилично. Только Семе этого все равно показалось недостаточно. Когда мы ему деньги-то отдали, он еще потребовал. Компенсацию за моральный ущерб. Гад! – если бы силу эмоций можно было перевести в ток, энергии, выброшенной сейчас Сомовым, вполне хватило бы, чтобы осветить небольшой город на Урале. Увы, и этим усилиям было суждено погибнуть напрасно.
– И что же вы? – нетерпеливо поинтересовался Креольский. Похоже, его сомовский эмоциональный всплеск оставил совершенно равнодушным.
– А что мы? Денег у нас больше не осталось, о чем мы и сообщили Семавасу. Вот только его, ясное дело, наши проблемы не волновали. Он милостиво «согласился» забрать Юрину квартиру, у меня-то своего жилья нет.
– Предусмотрительно, – хмыкнул Креольский.
Сомов сначала сверкнул возмущенно глазами, но потом как-то сразу сник.
– Ну да. В общем, Юра взбунтовался. Как с цепи сорвался. Кричал, что это ни в какие ворота и что он ничего платить не будет.
– Вот так Семавасу и заявил? – удивился Олег.
– Да нет. Ему-то он сразу ничего не сказал, зато мне много слов наговорил. Поссорились мы с ним, не спорю. Но я его не убивал, – с отчаянием воскликнул мужчина. – И доказать могу. Алиби у меня на тот день есть. Я на концерт ходил. С девушкой своей. Меня целая толпа народу видела.
– Лихо! – Креольский усмехнулся. – Надо же, как своевременно случилось в твоей жизни культмассовое мероприятие. И главное, самое время по концертам ходить, когда проблем полный воз.
– Да я и не хотел никуда идти, – Сомов устало махнул рукой. – Это все Валя – девушка моя. Пристала, говорит, пойдем да пойдем, дескать, и так никуда не ходим. В общем, почему нет-то? От того, что я бы стал дома сидеть да киснуть, ничего ж не изменилось бы. Так же?
– Угу, – буркнул Креольский, – только уж больно кстати тебе оказалось это алиби, которое, к слову, еще не мешает проверить.
– А и проверяйте! Только в полицию не сдавайте! И вообще не светите меня. Я ж, как узнал, что Юру убили, сразу понял – я следующий. Семавас на все способен, а теперь выходит, что долг-то на мне. Не за себя, а за Валю прошу! У нее мать больная, не может она сбежать со мной. И светить мне ее сейчас никак нельзя – бандиты ведь ни перед чем не остановятся. Пока они о ней не знают, но сдай вы меня ментам, и все… Я-то свое алиби подтвержу, а что с ней будет?
– А что же ты об этом не думал, когда братца моего к ней в дом привел? А ну как за ним уже следили тогда?
– Вы и про это знаете? А, ну да… – Сомов бросил взгляд в мою сторону. – Это ж ты у нее утром была. – Да никто не следил за Юркой. Зачем бы им это? А и следил бы, я ж его в дом к Валюшке привел задолго до истории с Семавасом. Тогда, как говорится, еще ничего беды не предвещало.
– А зачем, кстати? – я вступила в беседу неожиданно для себя и собеседников – на меня тут же уставились две пары удивленных глаз.
– В смысле? – проворчал Сомов. – Ты же и сама это знаешь. Завещание ее отец написать хотел.
