Тайна любви - Гейнце Николай Эдуардович (читать книги полные txt) 📗

Заработок ее, однако, все же служил некоторым подспорьем, и Геркулесовы жили сравнительно безбедно, хотя и остались в прежней комнате на Петербургской стороне.

Когда Феклуша подросла и ей пошел уже шестой год, Агния Петровна снова стала ходить в мастерскую, и заработок еще более увеличился.

Дома за девочкой, по просьбе матери, присматривала квартирная хозяйка.

Когда девочке минуло восемь лет, Виктор Сергеевич стал сам учить ее грамоте, и Феклуша оказалась чрезвычайно понятливой и прилежной.

— Вся в меня! — с гордостью говорил отец.

Они могли бы при заработках Геркулесова жить еще в большем довольстве, если бы не несчастная наклонность Виктора Сергеевича к рюмочке.

Его нельзя было назвать пьяницей, так как один он не пил ни вина, ни водки и даже забывал, порой, выпить рюмку перед обедом, но при всякой случайной даже компании не мог удержаться, чтобы не выпить лишнюю рюмку, а раз ему она попадала в голову, он, как мы видели, напивался почти до положения риз.

В таком-то виде однажды летом он возвращался с приятелями пешком из Лесного, попал под паровую конку, которая и отрезала ему обе ноги.

Несмотря на то, что это случилось невдалеке от клиники, Виктор Сергеевич истек по дороге кровью, и в клинику принесли один обезображенный труп.

Дочери Геркулесова — Феклуше шел в то время двенадцатый год.

Погоревав о потере мужа, Агния Петровна поместила дочь ученицей в ту же мастерскую, в которой работала сама, и стала жить на вдовьем положении в той же комнате на Петербургской стороне, в которой жила с мужем и куда теперь ее милая девочка, как она называла свою дочь, приходила только по воскресным и праздничным дням.

Жить стало, конечно, труднее, и Агния Петровна, из желания побаловать дочку на праздниках сладким кусочком и обновкой, работала не только в мастерской, но и дома, не разгибая спины.

Пять лет такой жизни окончательно подорвали ее силы; к этому присоединилась еще простуда, она заболела воспалением легких.

Отправленная в Обуховскую больницу, она через три недели отдала Богу душу от скоротечной чахотки, развившейся из воспаления.

Смерть любящей матери случилась именно в тот год, когда ее любимая дочь кончила ученье и стала в мастерской такой же мастерицей, как ее мать.

Обе они мечтали о совместной жизни и работе, но неумолимая коса смерти сделала Феклушу сиротой.

Квартирная хозяйка оставила молодую девушку в той же комнате, где жили ее родители, и даже сбавила ей цену. Девочка выросла на ее глазах, она привыкла к ней и любила ее как дочь.

Одиночество — это страшное ощущение окружающей пустоты и беспомощности, несмотря на отношение к Феклуше квартирной хозяйки, охватило молодую девушку.

Возвращаясь из мастерской, она, охваченная холодом пустой, неприютной комнаты, проворно ложилась в постель, пытаясь убить сном скуку долгих, особенно зимних, вечеров.

Феклуша была странная девушка.

В ней бушевали и смутно боролись и страстность, и отвращение к труду, и презрение к бедности, болезненная жажда неизведанного, неопределенное разочарование, страшное воспоминание тяжелых дней при жизни матери, а в особенности при жизни отца; злопамятное убеждение непризнанного писателя, что покровительство достигается низостью и подлостью; врожденное стремление к роскоши и блеску, нежная истома, наследованная от отца, нервозность и инстинктивная леность матери, которая делалась бодра и мужественна только в тяжелые минуты и опускалась, как только проходила беда — все это мучило и волновало ее.

К несчастью, мастерская, куда она ходила, не могла удержать ее, направить и пробудить ее добрые инстинкты.

Женская рабочая мастерская — это преддверие житейского омута.

Феклуша скоро свыклась с разговорами своих подруг.

Сгибаясь над своей кропотливой работой, они находили время болтать без умолку.

Их разговоры не отличались разнообразием — все они вертелись на мужчинах.

Такая-то жила с богачом, столько-то получала в месяц.

И все принимались восхищаться новым медальоном, кольцом или серьгами — подарками любовника.

Все завидовали счастливице и приставали к свои любовникам, чтобы в свою очередь похвастать обновкой.

Такова атмосфера всякой женской мастерской.

II. Падение

Девушка погибает с того момента, как попадает в общество других девушек.

Болтовня мальчишек в школе и в мастерской ничто перед россказнями работниц.

Мастерская — это пробный камень добродетели, золото там редко, преобладают неблагородные металлы.

Девочка падает, увлеченная не любовью, как расписывают романисты, но из зависти и, отчасти, из любопытства.

Фекла слушала о похождениях своих подруг, их забавные и опасные приключения, дивилась их выразительным глазам и лихорадочно дрожащим губам.

Они же подшучивали над ней и прозвали ее «цыпленком».

Послушать их, так все мужчины — дураки.

Одна, например, рассказывала, как она посмеялась над одним человеком накануне, заставивши ее напрасно прождать.

— Ничего, сильней привяжется!

Другая делала несчастным своего любовника, уверяя, что он ее тем сильнее любит, чем больше она его обманывает.

Все путали своих обожателей, вертели ими как волчками и все этим хвалились.

Фекла уже перестала краснеть, когда слышала откровенные, циничные признания.

Она только стыдилась, что не достигла высоты развития своих товарок.

Она уже не колебалась, а ждала только удобного случая.

Жизнь ей стала казаться невыносимой: все работа да работа, а в воскресенье и в праздники томительное одиночество.

Поневоле пойдешь к подруге, которая живет самостоятельно, т. е. с мужчиной.

Случалось, что парочка была молода и сошлась еще недавно и неустанно целовалась.

Положение третьего лица в этом дуэте всегда смешно, а потому ей приходилось уходить и оттуда, еще сильнее опечаленной и возбужденной.

Нет, уже будет с нее такой уединенной жизни, этих вечных адских мук, непреодолимого зуда ласк и денег! Надо чем-нибудь кончить и подумать об этом серьезно.

Такое решение возникло в голове Феклуши.

По вечерам ее почти всегда провожал какой-то старик, суливший ей золотые горы, и еще редко молодой человек, поджидавший на Литейной — мастерская помещалась на этой улице — медицинский студент.

Это был знакомый нам Федор Дмитриевич Караулов.

В выборе не могло быть сомнения.

Старик порешил ее сердечное колебание, тем более, что другой претендент не мог предложить ей ничего, кроме любви и молодости.

Старик между тем бросил вызов кратко, но выразительно:

— Деньги!

Кроме того, старик казался очень благовоспитанным и приличным, что льстило самолюбию молодой девушки, тем более, что у ее подруг любовники были по большей части приказчики из гостиного двора.

Она пала… пала благодаря лишь таким грубым побуждениям, которые, однако, сковывали душу и тело.

Она пала и почувствовала отвращение.

На другой день утром в разговоре с подругами она уже сожалела о прошедшем, но вечером, по выходе из мастерской, с гордостью взяла под руку старого развратника, ее купившего.

Но мужества хватило ей ненадолго.

Нервы не выдержали, и раз вечером она бросила в лицо старику деньги, вытолкала его за дверь и решилась жить по-прежнему.

Это вечно старая история пьяниц, которые сознавая, что им вредно вино, клянутся бросить его и не начинать никогда и — начинают, когда привычка заявляет свои права.

Выпьет рюмочку, хочется другую, а потом и пошло… бросила одного любовника и взяла другого.

На этот раз она выбрала молодого.

Он, пожалуй, даже и любил ее, но был так с ней нежен и почтителен, что это ее злило и она порядком его мучила.

Они расстались, наконец, по взаимному согласию.

Ну, тогда она пошла, как и все прочие: неделя, дня три, даже два — и она уже пресыщалась ласками своего избранника.

Тем временем она заболела и не успела поправиться, как последний любовник ее бросил.