Мне тебя обещали - Сафарли Эльчин (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Нет, только не она. Моя гавань, мое начало и продолжение, другая, совсем не похожая на меня, порой не оправдывающая моих надежд, но все равно часть меня, которая никогда не станет моей половинкой. Эй, сентиментальный болван, ты же не верил в половинки? «Сегодня половинка, а завтра — нет. Что за страсть разбрасываться словами? Есть близкий, любимый, в конце концов, человек, который рядом. Откуда взялись эти четвертинки, половинки? Мы рождаемся целыми!» Забыл свои же слова?
Сложно смотреть ей в глаза. Я прячу взгляд, изображаю задумчивость, лишь бы не задеть ее распирающими меня чувствами. Что это такое? Желанием спастись друг в друге? Или вполне ожидаемый итог продолжительного нахождения рядом? В отношениях сложно удержать равновесие, особенно когда оба сомневаются в том, насколько объективно оценивают происходящее. Что-то обострилось за последнюю неделю. Неужели назревало давно?
Я не выдерживаю груза мыслей, выбегаю на улицу. Когда хожу, думается легче. На часах три ночи, мне бы побольше воздуха — даже такого, перекипяченного дневным солнцем. Ощущение дежавю. Вижу, как каких-то полгода назад так же бежал под утро на воздух. Гулял по пустым мостовым, томился в муторных загвоздках, смотрел на парочки, сидящие в обнимку на набережной, и мне казалось, что уж со мной-то такого не случится.
Часы тянулись утомительно, я возвращался домой, дав себе слово больше не смотреться в зеркала, не глядеть в ночные окна, ни во что вообще гладкое, блестящее. Во всем видел иллюзии, я любил их и одновременно начинал ненавидеть. Такое происходит, когда кого-то любишь безответно. Возможно, любовь сменяется ненавистью для восстановления энергетического равновесия — много хорошей энергии теряешь, без эффекта бумеранга, без понимания. А любовь долго не может так, без обратного адреса.
Сейчас все стало иначе, я снова слышу себя, перестав задавать себе вопросы: честно или нечестно, верно или ошибочно, умно или глупо. Живу в заново открытой жизни, прикасаюсь к легкой свободе внутри и не верю, что она вернулась в меня. И со мной рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки, человек, которого я ждал и буду ждать. Водопад.
А ведь были дни, когда я писал ей в окошке скайпа, как тоскую по нашим живых беседам. С долгими объятиями, красноречивыми молчаниями, многочасовыми увлекательными беседами. «Так много хочется тебе рассказать, Водопад, так многим поделиться... Но я не могу писать — это не то. Когда я приеду в твой маленький город беззвучного ветра, я буду тебе рассказывать. С самого начала и потом, каждую главу, до конца».
Мы по-прежнему дорожим друг другом, но теперь с еще большей силой, и это крещендо пугает, оно непривычно, необъяснимо, но его не изменить — это ж не в магазин сходить. Надо думать, как принять новое и сохранить то, что было.
Мчащиеся мимо такси, пугливые дворняги, порванные страницы вчерашних газет. Я — тень на фоне спящего города. Пустые улицы, которые через считанные часы накроет волной суетливых людей. Я наблюдаю за временем вокруг себя и понимаю, что, наконец, нашел свой смысл. Ни от кого никогда раньше я не получал внятного ответа о смысле — только заезженные фразы вроде «в любви, конечно, в чем же еще».
А сейчас я стою под тихим ночным небом и понимаю, что вся жизнь заключается в свободе. Только это не значит позволять себе то, что не можешь позволить в силу каких-то причин, табу. Это не наркотики на завтрак, обед и ужин. И не поиски спасения в объятиях нелюбимых людей. Свобода — это возможность шагать в любом направлении. Идти и прислушиваться к своим желаниям. Не думать о деньгах и пресловутом моральном долге, условиях, обстоятельствах. Казалось бы, такую свободу нельзя себе позволить — слишком безрассудной выглядит. Но это легко, если захотеть. Надо просто все понять и сделать первый шаг. Вперед.
Выходные самотеком вливаются в будни. Я смотрю на нее спящую — вентилятор с потолка ласково треплет ее густые волосы, и в ее лице я вижу весь прошлый опыт. Он проложил наш единый путь между двумя отдельными тропками, на которых мы поодиночке сражались с валунами-препятствиями, но не теряли друг друга из виду. Это называлось дружбой. Это и сейчас дружба, но еще более глубокая, более спокойная, всеохватывающая.
Сложить усилия — вот что лежит в основе. Наперекор времени, отбрасывавшему нас в совершенно противоположные стороны, в объятия разных людей, но все равно заново соединившему нас. Всегда есть возможность перемен. На этом пути можно выиграть самый главный приз, а можно стать совсем чужими друг другу, особенно если один останавливается в прошлом, а другой спешит в будущее. Спасение в руках — они не должны размыкаться.
Я стал бояться бегущего времени: его так мало и так много недосказанного, несделанного, непрощенного. Не то чтобы опасаюсь ничего не успеть — в спешке тоже немало вреда, суета растрачивает энергию. Меня сильнее пугает вероятность не получить сполна того, что заложено во времени. Ощущения. Надо бы подарить больше тепла, которого внутри, при любой степени недоверия к миру, больше, чем холода. Надо бы встретить больше рассветов — в них концентрат надежд, а мы их ошибочно ищем в ночи. Надо бы смягчить зигзаги разочарований, а мы, потрясенные, с ними не расстаемся, обеспечивая себя горечью на всю последующую жизнь.
Иногда сожалею. Надо было раньше покинуть безвременье. Раньше проявиться в настоящем, выбросив к черту негативы пограничного состояния. Надо было раньше начаться снова. Но, наверное, никогда нельзя успеть — у счастья нет расписания сеансов, оно может начаться даже после выключения проектора. Поэтому глупо бежать за тем, что и так должно случиться, как, впрочем, и бежать от него.
Ничего, никого не искать в толпе. То, что нужно нам, уже находится рядом с нами. Просто мы привыкли смотреть далеко вперед. Лучше было бы присмотреться к тому, что на расстоянии вытянутой руки. Сейчас я вижу окончательную точку своего спасения. И панически не хочу от нее отдаляться — вдруг вернутся дни потертых сидений, перегоревших лампочек и пыльных штор, через которые не видно солнца.
Мое желание быть с ней — не корыстное стремление удержать себя на плаву, потопив в собственной горечи ближнего. Нам хорошо вместе. И неважно, какую форму обретет это «хорошо» — если двоим этого достаточно, то все различия теряют значение.
Едем в такси по утреннему городу, я сижу впереди, Водопад — сзади. Она о чем-то думает, уперевшись виском в окно. Наблюдает за бегущей лентой урбанистических пейзажей с интересом, будто пытается разглядеть свое место в большом городе. Есть ли оно? Не придумано ли оно нами?
— Я буду жить там, где стала собой. Далеко отсюда, от суеты, в доме с воспоминаниями детства. Не могу больше жить во имя светлого будущего — а как же настоящее? Часто мы пренебрегаем им, увлекаясь опытом прошлого или целями будущего... Не так много мне нужно, чтобы отдавать за мифические блага время своей жизни. Буду работать дома, нам с Фредиком хватит. Как я по нему соскучилась! И знаю, дядя Иси присматривает за ним, а все равно беспокоюсь.
Сейчас Водопад находится рядом со мной, но мысленно она там. Здесь ее держу только я, ее погода, меняющаяся в день по несколько раз. Она принимает эти перемены, уважая то, что было до нее. Я хочу верить, что между нами что-то есть помимо объединяющей горечь потери, после смерти тети Эльзы.
Я перекидываю руку через сиденье, дотрагиваюсь до ее руки. Она не отдергивает ее. Мне больше всего хочется прикоснуться губами к ложбинке на ее шее и остаться с ней. С женщиной, которая не будет копить в себе то, что может отдать. Я люблю ее не за эту щедрость. Скорее, за способность перевернуть страницу жизни, на которой сам застрял.
