Любимые дети, или Моя чужая семья - Чемберлен Диана (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗
Мне приходилось вставать по ночам и включать телевизор, чтобы прогнать эти мысли.
Мне показалось, что я увидел какое-то движение в одном из окон второго этажа башни Маркуса.
Я скорчился на сиденье, ожидая, пока перкосет начнет действовать. Если через пять минут не почувствую себя лучше, уеду. Я могу выдержать еще пару дней до разговора с ним. По крайней мере, я надеялся, что смогу.
Я пропускал не только визиты к терапевту, но и школу. Мисс Вичевски, одна из школьных советников по профориентации, пришла вчера в трейлер. Она не позвонила, не предупредила, просто постучала в дверь. Вот так вы узнаете, что стали полным неудачником, или объектом благотворительности, или тем и другим. Может, я нуждаюсь в транспорте, спросила она. Или в наставнике?
Она меня испугала. Если она залезет в мою школьную анкету и узнает, что мне семнадцать, я окажусь в полном дерьме. А вдруг она вызовет социального работника или кого-то в этом роде? Сейчас я существовал относительно спокойно и хотел, чтобы так было и впредь. Копы совсем не волновались обо мне. Мать пропала, но не погибла. По крайней мере, никто не видел ее мертвой, и официального подтверждения не было. Многие дети помоложе нуждались в помощи больше, чем я, так что, возможно, кто-то, зная, что мне семнадцать, оставит меня в покое.
Но мисс Вичевски может вбить себе в голову, что должна спасти меня или что-то в этом роде, и тогда я окажусь в приюте.
– Как насчет того, чтобы пока переехать в дом друга? – предложила она. – Тогда ты мог бы ходить с ним в школу.
– Да, может быть, – кивнул я, пытаясь отвлечь ее. Можно подумать, у меня полно друзей в школе. Некоторые уже успели закончить ее, а многие просто бросили. И, возможно, проводили дни, накачиваясь спиртным или наркотиками. Хотя вряд ли перкосет чем-то отличался от наркотиков.
Входная дверь башни Маркуса вдруг открылась.
– Кит? – позвал он.
Пойман. Теперь обратной дороги нет. Я вышел из машины.
– Привет.
– Я увидел твою машину. Ты в порядке?
– Никогда не чувствовал себя лучше.
Почему люди все время задают мне дурацкие вопросы? Мать исчезла. Лицо у меня как из фильма ужасов. Руки выглядели так, словно закутаны в розовый пластик. Меня могут упечь в какой-то богом забытый приют. И сейчас… – это и было причиной, по которой я пришел к Маркусу, – у меня почти не осталось денег. На сберегательном счету матери было немногим более тысячи долларов, она ничего не снимала, но я не мог до него добраться. В день поисков Маркус дал мне двести долларов. Просто вытащил бумажник и отслюнил десять двадцаток, как какой-то пустяк. Двести долларов казались огромной суммой, но пицца и заказы из китайского ресторана вскоре все съели, и каждый раз, когда я ходил на физиотерапию, приходилось доплачивать то, чего не покрывала страховка. Маркус дал бы мне больше денег, если бы я попросил, но я не хотел просить. Не хотел его денег. Хотел свои.
– Заходи.
Он придержал дверь.
Последний раз я был в башне Маркуса несколько лет назад. Возможно, на десятый или одиннадцатый день рождения Энди. Дом Маркуса был самым крутым на острове или близко к этому. Он занял одну из старых башен Оперейшн Бамблби, которую использовали еще в сороковых, сделал ремонт, выкрасил в светло-зеленый цвет и снабдил потрясающей аудиосистемой на каждом этаже. Комнаты были маленькими. Но каждая выходила на океан, так что какая разница?
Единственное, что мне здесь не нравилось, – крыша. Плоская, без ограждения, и, когда я единственный раз поднялся туда, у меня возникла паника. Я боялся высоты и, конечно, теперь не выносил открытого огня. На этой неделе оставалось добавить к списку фобий страх одиночества. Я не боялся, что кто-то вломится в трейлер и убьет меня, но по ночам у меня появлялось странное ощущение пустоты в груди, словно начинался сердечный приступ. Чем темнее становилось за окном, тем хуже мне было. И это ощущение меня не оставит даже в присутствии приютских лузеров.
Я прошел за Маркусом в гостиную/столовую. Увидел виндсёрферов на волнах. Я не занимался сёрфингом с того дня, как пропала мать.
Маркус сунул руки в карманы.
– Что будешь пить?
– Пиво?
– Ага. Прямо. Вторая попытка.
– Ничего.
Я сел на кожаный диван.
– Мне нужно задать тебе вопрос.
Маркус вытащил из-под кухонной стойки барный табурет и примостился на нем.
– Выкладывай.
– Ты знаешь о моем образовательном фонде, который отдал в распоряжение матери?
Я никогда не говорил с Маркусом о тех деньгах. Никогда не благодарил.
Он кивнул.
– Поскольку мать пропала, мне нужны деньги. Но она всегда говорила, что я могу использовать их только на колледж. Это правда?
Он оперся о стойку.
– Вот как обстоят дела, Кит. Я основал этот фонд с твоей матерью в качестве попечителя и с условием, что деньги могут быть использованы только на образование. В этом случае деньги пойдут колледжу. Если же ты не захочешь учиться, деньги перейдут к тебе по достижении двадцатипятилетнего возраста.
– Но что, если они нужны мне сейчас?
Он покачал головой:
– Ты не можешь получить их сейчас.
Он выпрямился, оперся руками о колени.
– Но, послушай, тебе ни к чему беспокоиться о деньгах. Скажи, что тебе нужно, и…
– Это ты основал фонд, верно? – разозлился я.
– Верно.
– Почему же ты не можешь изменить правила сейчас, когда ситуация стала совершенно иной?
– От меня это не зависит. Как только правила установлены, их нельзя менять. Мне очень жаль.
Я посмотрел на сёрферов. Как же я им завидовал! Ни о чем не заботиться. Разве только о том, как поймать следующую волну. Придется найти работу.
Я живо представил, как иду куда-то. Иду с таким лицом и прошу работы.
– Кит, ты должен позволить людям помочь тебе, – покачал головой Маркус.
Я встал.
– Нет, спасибо. Я что-нибудь придумаю, – отрезал я, шагнув к выходу.
– Деньги за моральный ущерб! – неожиданно воскликнул Маркус и вскочил. – Ты же ежемесячно получаешь их от Мэгги, не так ли?
– Гребаные деньги идут на счет моей матери! – завопил я. – Я в глаза их не вижу, а банк не позволяет мне их коснуться.
Я уже открыл дверь, но он схватил меня за руку.
– Дерьмо!
Я зажмурился.
Боль была такая, словно по руке прошлось раскаленное железо и вонзилось в плечо.
Он тут же отпустил меня и поднял руки:
– Послушай, приятель, прости меня.
– Иди к черту!
Я открыл дверь и вышел, но на этот раз он не попытался меня остановить.
Стрелка датчика топливного бака стояла почти на нуле, но я проехал мимо автозаправки, не останавливаясь. После пожара либо ма покупала мне бензин, либо я ехал на бензоколонку в Снидз-Ферри, где все устраивал тот обгоревший тип, который иногда покупал мне пиво. Проблемой были не деньги, а запах бензина. Я не мог заставить себя снять крышку с бензобака, нажать на кнопку и нюхать это взрывчатое вещество, льющееся в мою машину. Я представлял, как бензин загорается и снова окутывает меня пламенем. По ночам я часто видел кошмары. И считал, что ветеран из Ирака был самым храбрым парнем, посмев работать с чем-то воспламеняющимся, вроде бензина.
– Так я справляюсь с этим, старик, – сказал он мне однажды. – Решил, что буду работать в таком месте, где каждый день приходится смотреть в глаза своим страхам.
Он, конечно, молодец, но я на такое не отважусь.
Когда я въезжал в трейлерный парк, стрелка дрожала на нуле. Что-нибудь предприму позже. Сегодня я просто не мог нажать на кнопку подачи бензина.
Оказавшись в трейлере, я включил телевизор, а потом пошел на кухню разморозить лазанью. Из гостиной донеслись два слова, от которых хотелось блевать. Мэгги Локвуд.
Я вернулся в гостиную и переключил канал, но успел увидеть старушку Мэгги на фоне здания, похожего на начальную школу. Ее забрасывали гнилыми помидорами или чем-то в этом роде. Ведущая новостей что-то говорила на заднем фоне, а разъяренные взрослые орали и бесновались.
