Поцелуй над пропастью - Джоансен Айрис (электронная книга .txt) 📗
— И когда узнал, разозлился. Он ведь всегда защищал тебя?
— Конечно. Дядя Тед всегда старался защитить меня от отца. Но это вовсе не значит, что он стал бы мстить старшему офицеру только за то, что тот отправил меня куда-то с опасным заданием. С какой стати? Он и сам прекрасно понимал, что служба рейнджера — дело опасное и рискованное. Когда узнал, что я хочу пойти в армию, пытался отговорить.
— Но ты горел желанием пойти по его стопам. Можно представить, каково ему было узнать, что ты погиб, выполняя свое первое задание.
— И, по-твоему, из-за этого он слетел с катушек?
— Не уверена. Может быть, нет. Помню, когда Даннер сказал, что тебя убили, теплых чувств к армейским начальникам я у него не заметила. Он считал их виновными в твоей смерти.
Галло покачал головой.
Господи, какой же упрямец. Но можно ли винить его, если он лишь теперь увидел своего дядю в совершенно ином, чем раньше, свете?
— Это правда. Он любил тебя и был зол на весь свет. Это все, что я знаю. Тогда он показался совершенно нормальным. Мне и в голову не пришло, что у него проблемы с психикой. — Перед глазами не в первый уже раз встала вдруг картина, от которой теперь по спине пробежал холодок: Даннер улыбается Бонни и говорит, что девочка похожа на Галло. Тогда она жалела его, но не было ли в том мимолетном контакте чего-то зловещего, извращенного? — Сейчас мы только и делаем, что гадаем. Надо получить записи Доннелли, относящиеся к его сеансам с Даннером.
— Прежде чем получить записи, надо найти самого Доннелли. — Галло отвернулся. — И я не собираюсь ждать, пока Квинн и Винейбл откопают этого кузена в Ирландии. Я сам кое-куда позвоню.
— Хочешь быть на пару шагов впереди?
Он холодно взглянул на нее.
— Удивлена?
— Нет. Сейчас тебе важно добраться до Теда Даннера раньше остальных. Но из этого ничего не выйдет. Я останусь с тобой и не спущу с тебя глаз.
— Неужели? — Он посмотрел на нее исподлобья. — По-твоему, Бонни все еще хочет, чтобы мы были вместе?
— Уверена. — Она твердо встретила его взгляд. — Раньше я думала, это из-за того, что Бонни пожалела тебя и хотела, чтобы я была рядом, когда мы выясним, кто ее убил.
Галло усмехнулся.
— Теперь ты так уже не думаешь?
— Мне кажется, есть другая причина. Возможно, она думает, что если мы будем вместе, то все пройдет так, как должно. Что ты не помешаешь мне найти Бонни и того, кто убил ее.
— По-твоему, я хочу помешать?
Лицо его было непроницаемым, губы сложились в твердую линию, а в темных глазах появился знакомый блеск. Но за жесткостью — она это знала — скрывалась давняя боль. Куда он повернет дальше? Джон любил Бонни, но он также любил и своего дядю, многие годы бывшего единственным светлым пятном в холодном, суровом мире.
— Я не знаю, что думать и чему верить, но точно не намерена рисковать. Мы будем вместе, пока не найдем твоего дядю. — Ева устало улыбнулась. — Так что можешь звонить своему информатору в Дублин. Кстати, знаешь, сколько О’Лири в этом городе? Немного погодя я позвоню Кэтрин и узнаю, удалось ли Джо и Винейблу уменьшить список. Вот тогда и посмотрим, чей метод лучше и кто найдет его первым.
Прошло больше часа, прежде чем Кэтрин перезвонила Еве насчет О’Лири. — Нашла. У О’Лири свой паб неподалеку от Дублина.
— Какой там номер телефона?
Кэтрин продиктовала номер и тут же добавила:
— Но он тебе не понадобится. Я с ним уже поговорила. Он был пьян в стельку и настроен весьма воинственно, но в конце концов все же ответил на несколько вопросов. Доннелли он не видел с тех пор, как тот приезжал к нему после ухода из госпиталя. По словам О’Лири, братец пробыл в Ирландии около трех месяцев, а потом возвратился в Штаты.
— Адрес назвал?
— Только старый. После отъезда от Доннелли почти год не было никаких вестей. Похоже, кузены не больно хорошо ладили. О’Лири, как я поняла, любит приложиться к стакану, а двоюродный братец всегда пытался ограничить его в выпивке. Винейбл говорит, что О’Лири — законченный алкоголик. Насколько я понимаю, ситуация типичная: психиатр старается помочь родственнику с проблемой, а тот добрые намерения принимает за вмешательство в его жизнь.
— У тебя есть последний адрес Доннелли?
— Да. Университетский городок возле Владосты, Джорджия.
— Что? Доннелли уже не практикует, а преподает?
— Насколько мы смогли узнать, в штате преподавателей он не состоял. Сейчас мы с Джо как раз туда и направляемся, хотим задать Доннелли несколько вопросов. Нет желания встретить нас там?
Галло покачал головой.
— Пожалуй, нет, — сказала Ева. — Мы едем в аэропорт, думаем успеть на рейс в Атланту. И, по-моему, Галло хотел бы лично поговорить с О’Лири. Держи меня в курсе. — Она дала отбой и повернулась к Галло. — Хотя и не знаю, что такое ты надеешься вытрясти из О’Лири, чего уже не вытрясла Кэтрин.
— Может, ничего. Но слетаться всем в тот университетский городок смысла не вижу. Я — ближайший родственник дяди Теда и надеюсь, что в госпитале мне расскажут что-то такое, чего они не сказали Кэтрин и Квинну.
— И ты не хочешь объединиться с Кэтрин и Джо, — заметила Ева. — Опасаешься, что они перейдут тебе дорогу.
— Вполне вероятно. Да, отрицать не стану, отчасти и поэтому. Я хочу позвонить из аэропорта О’Лири. Попробую его разговорить. Может, и получится, учитывая, что он пьян. Но предупреждаю сразу: я намерен как можно быстрее улететь в Атланту. Ты, если считаешь нужным, отправляйся во Владосту, к Джо и Кэтрин. Ты находишь их действия более эффективными?
— Даже не рассчитывай, — хмуро сказала Ева. — Я от тебя не отстану, Джон.
— Другого ответа от тебя я и не ожидал. — Галло перевел взгляд на дорогу. — Надеюсь, ты не пожалеешь об этом, Ева.
Она тоже на это надеялась. Чем закончится это их совместное путешествие? Придется ли ей защищать Галло или воевать с ним? Она предпочла бы избежать и того, и другого и, вообще, быть сейчас с Джо.
Держись выбранного курса, снова и снова повторял внутренний голос.
Но зачем, Бонни?
— Зачем, Бонни? Бонни подняла голову — вопрос Евы долетел до нее, словно ветерок, тронувший опавшие листья.
Столько боли в ее словах. Столько растерянности.
Она не всегда слышала мать, когда находилась на другом уровне. Эти два уровня напоминали два мира с разными правилами и разными воспоминаниями. И брать с собой этот мир ей не разрешалось. Сохранение баланса давалось трудно, и переход всегда требовал компромисса. Прорваться через барьер и вернуться в мир Евы она могла только в крайнем случае, когда матери было особенно плохо.
— Зачем?
— Я бы хотела сказать, мама, но и сама не знаю. Я как будто иду на ощупь и только надеюсь, что все сойдется. Даже не знаю, почему это не произошло раньше. Мне бы так хотелось, чтобы ты не страдала, не переживала. Жаль, что не получается. Но здесь во всем есть порядок, и я должна подчиняться ему и верить в него.
Бонни стояла посреди леса, в котором жизнь шла рука об руку со смертью.
Она опустилась на колени рядом с раненой ланью, ждущей перехода на ту сторону.
Сердце животного отчаянно трепыхалось от страха, бывшего неотъемлемой и самой ужасной частью этого перехода.
— Не бойся. Я здесь, с тобой. — Она нежно погладила лань по голове. — Я провожу тебя и все покажу. Видишь? Скоро ты будешь в безопасности, там, где есть только радость. Видишь?
Животное притихло и посмотрело на нее уже без страха, но с удивлением.
— Доверие. Любовь. Все это ждет тебя там. И это только начало. Видишь?
Удивление сменилось радостью в угасающих глазах лани.
И Бонни поняла — она уже видит.
— Вы зачем мне звоните? Какого черта вам надо? — В голосе Джеймса О’Лири отчетливо звучало раздражение. Языком он ворочал с немалым трудом. — Я уже все сказал этой настырной бабе… как ее там… Линг… Едва от нее отделался. Я ей объяснил… нет у меня времени языком трепать… делом надо заниматься. И вот теперь вы. Лезете с теми же вопросами. — Я не уверен, что она получила верные ответы, — сказал Галло.
