Последняя любовь миссис Галлахер - Грин Билли (читать книги .TXT) 📗
Хелен пришлось прождать целых три часа, чтобы, наконец, дети собрались вместе внизу. Гари вошел в дом за минуту до того, как Одри, бледная и замученная, спустилась вниз.
Мать с состраданием посмотрела на дочь, когда они втроем прошли в кабинет, чтобы спокойно поговорить о незначительных делах.
Через некоторое время Хелен начала деликатно зондировать почву. Ей было бы гораздо легче, если бы Одри решила свои проблемы с Чедом до того, как они с Томом уедут из города. Но сколько бы раз Хелен ни спрашивала дочь, та упрямо отказывалась говорить о своем муже.
Хелен не могла уже больше откладывать. Она должна сказать им, что уезжает с Томом. Ей хотелось успокоить себя тем, что дети будут рады за нее, но все боялась заговорить об этом.
Закусив губу, она взглянула из-под ресниц на своих детей. «Они не кажутся такими уж восприимчивыми», — смиренно подумала она.
Выпрямив спину, Хелен сказала:
— Одри, Гари, — она улыбнулась детям, когда они обернулись, взглянув на мать, — мне нужно поговорить с вами.
Одри напряглась на своем стуле, ее маленький ротик принял воинственное положение.
— Я уже сказала тебе, мама, что не хочу говорить о Чеде.
— Нет-нет, — успокоила ее мать, — на этот раз — не о Чеде.
— Ну, если о том, что у меня снизилась оценка по английскому, — поспешно сказал Гари, — то я могу объяснить…
Хелен улыбнулась.
— Нет, я хочу поговорить о другом. — Она замолчала и глубоко вздохнула. — Я знаю, что, может быть, мое время уже прошло, но здесь ничем нельзя помочь.
— Что случилось? — спросил Гари, в его глазах появилось любопытство.
Хелен откашлялась.
— Вам обоим известно, что Том и я…
И в этот момент их взгляд обратился на что-то, что было за ее спиной. Хелен повернулась на стуле. На пороге стоял Том.
Какое-то мгновение Гари молча смотрел на Тома, и его красивое лицо становилось враждебным. Он повернулся и изумленно посмотрел на мать.
— Что он здесь делает? — грубо спросил сын. — Ты собиралась что-то сказать о нем и о себе… Что?
— Мама! — нерешительно произнесла Одри. — Мама, что здесь происходит?
Хелен встала и подошла к Тому, по пути проговорив:
— Успокойтесь.
Губы Тома скривились в извиняющейся улыбке, когда он взглянул на нее.
— Извините, — тихо произнес он. — Я понял, что ты им еще ничего не сказала.
Она взяла его за руку.
— Не извиняйся.
— Скажи нам! — требовал Гари.
Хелен повернулась к ним лицом, отблагодарив Тома улыбкой, когда почувствовала его руку у себя на талии.
— Я хотела сказать вам, что Том и я собираемся пожениться.
— Нет! — грубо выкрикнул Гари, вскочив на ноги.
Одри сидела на кушетке, едва живая, с широко открытыми глазами.
— Мама! — в шоке произнесла она слабым голосом. — Мама… — забыв, что хотела сказать, Одри просто сидела и изумленно смотрела на мать и Тома.
— Ты сошла с ума! — сказал сын, подойдя ближе со сжатыми от гнева кулаками. — Ты не можешь этого сделать!
Одри медленно встала, поддерживаясь за спинку стула.
— Мама, не могу поверить, что это серьезно. Любовная интрижка — это одно, но брак? Ты позволишь ему жить в доме нашего отца? — И, понизив голос, добавила: — Но он же садовник!
— Спасибо, что не забыла упомянуть об этом, Одри, — сухо произнесла Хелен. — Но мне это уже известно.
Она видела, что Том трясся от смеха, и сразу же почувствовала себя лучше. Ситуация не может быть слишком плохой, если он все еще находит в ней что-то забавное.
Но Гари не находил в этом ничего смешного.
— Ему нужны твои деньги, — тупо произнес он. Его глаза горели, когда он смотрел на Тома. — Я не могу тебе позволить сделать это.
Гари подошел ближе к Тому.
— Я думаю, что вам сейчас лучше уйти.
— Гари! — крикнула Хелен, — Несмотря на то, что сказала Одри, это и мой дом. У тебя нет права выпроваживать из него людей.
Одри беспомощно покачала головой.
— Но он же садовник, — повторила она слабым голосом.
Хелен криво улыбнулась.
— Боюсь, что я допустила несколько ошибок, обучая вас ценить ценности. Не имеет значения, что вы думаете. Если садовник хорош для того, чтобы с ним спать, то он также хорош, чтобы выйти за него замуж.
— Мама!
Хелен продолжала, как будто ее дочь ничего и не сказала.
— А именно этот садовник достаточно хорош во всем. — Она печально посмотрела на дочь и сына, стараясь не забывать, что они только что перенесли шок. — Никогда не думала, что мне придется сказать вам это, но мне стыдно за вас обоих.
Том посмотрел на Хелен и мягко произнес:
— Может быть, будет лучше, если я оставлю тебя одну?
Она повернулась к нему и, задыхаясь, произнесла:
— Если бы у меня был выбор, то я бы поехала с тобой и оставила их одних. — Хелен покорно вздохнула. — Но, думаю, лучше исправить все сейчас.
Когда Том улыбнулся ей, она забыла о присутствии детей в комнате.
— Я верю тебе. Ты все решила правильно, — ласково сказал Том. — Как ты думаешь, еще долго нам ждать? Хови завтра приступает к работе. Мне бы хотелось позвонить и заказать место на стоянке около Горячих Ключей.
— Арканзас? — начала она, но Одри сразу же оборвала ее.
— О чем ты говоришь? — спросила молодая женщина, слегка истеричным голосом. — Мама, ты не уедешь! Ты не говорила ничего о том, что ты уезжаешь!
— Хватит, Одри, успокойся! — повернувшись к дочери, сказала Хелен.
— Но ты же уезжаешь! — отчаянно прошептала Одри, сильно покраснев. Ее дыхание стало жестким и учащенным.
Хелен перевела взгляд с дочери на сына, а затем снова на дочь. Она знала, что будет трудно, но не представляла, какую боль почувствует за своих детей. Хотя Гари и старался выглядеть как осуждающий взрослый, в его глазах она заметила слезы. А Одри, казалось, чувствовала себя так, как будто мать навсегда покидала ее в самый трудный для нее период жизни. Хелен потратила слишком много лет, чувствуя каждую их боль, чтобы сейчас не разделить ее с ними.
Она посмотрела на детей, глазами умоляя их понять ее.
— Если бы вы раньше дали мне возможность, — осторожно и тихо произнесла она, — я бы сказала вам, что, когда Том уедет отсюда, я поеду вместе с ним.
Гари выглядел так, как будто его побили, кулаки его были сжаты.
Вдруг Одри покачнулась и, прежде чем Хелен смогла как-то отреагировать, Том успел подхватить беременную женщину на руки, не дав ей упасть.
— Положи ее на кушетку, — сказала Хелен, двигаясь за ним. Она положила подушку под голову дочери. — Гари, принеси мокрое полотенце.
Когда Гари вышел из комнаты, Том спросил:
— Что это? Что с ней случилось?
— Она переволновалась, — объяснила Хелен, ее голос звучал спокойнее, чем билось сердце. — С ней такого не случалось с тех пор, как она училась в высшей школе.
— А чья вина в том, что с ней случилось это сейчас? — прозвучал из-за спины голос Гари. Он протянул матери мокрое полотенце. — Ты же знаешь, доктор сказал, что ей нельзя волноваться. И вот результат.
— Хватит! — спокойно сказал Том, посмотрев на Гари. Он произнес это без угрозы. Голос был тихий и спокойный. В его выражении было только понимание, и только дурак мог не обратить внимания на предупреждение. Хотя Гари был молод и дерзок, он не был глупым, потому отошел, уставившись в окно.
Хелен увидела, что Одри моргнула и стала приподнимать голову.
— Мама, — слабо проговорила она.
— Все хорошо, дорогая, — успокоила ее мать. — Ты всего лишь немного поспала.
Когда Хелен встала, ее дочь уцепилась в руку матери.
— Не уходи от меня, — беспокойно попросила она.
— Я сейчас вернусь.
Хелен и Том вышли в холл. Как только за ними закрылась дверь, Том крепко прижал к себе Хелен, и та облегченно вздохнула.
— Ты даже представить не можешь, как мне это необходимо, — сказала она, уткнувшись лицом в его плечо.
— Боюсь, что не подумал о тебе, — усмехнулся он. — Теперь и я знаю, как мне это нужно. — Он приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. — Знаешь ли ты, как я горжусь тобой? Пару раз я готов был откусить себе язык, но ты стояла стойко.
