Стремление к совершенству - Картленд Барбара (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗

Это была последняя капля. Силы окончательно оставили Дарсию, она не могла больше сдерживаться. Закрыв руками лицо, она пыталась остановить слезы, хотя и знала, что это бесполезно.

Уткнувшись в ладони, она стояла и плакала, как вдруг кто-то подошел к ней и крепко обнял.

Она сразу же поняла, кто это, и, чувствуя себя еще несчастнее, разрыдалась в его объятиях, всхлипывая и дрожа, как ребенок.

— Успокойся, родная моя, успокойся, все хорошо. Ей казалось, что это сон и во сне она слышит его голос, но постепенно она успокоилась. Никогда еще она не чувствовала себя под такой надежной защитой.

— Не плачь, моя любимая, — сказал граф. — Я не в силах видеть тебя такой несчастной.

— Папа… умер! — сквозь слезы выговорила Дарсия.

— Я уже знаю, — мягко произнес он. — Мне тоже будет его не хватать. Он был счастливейшим человеком среди всех, кого я знал в своей жизни, и всем дарил частицу своего неисчерпаемого жизнелюбия.

Это было совсем не то, что Дарсия предполагала услышать о своем отце от графа, и она подняла мокрое от слез лицо, словно хотела убедиться, что это и вправду не сон.

В его глазах светилась такая доброта и такое сочувствие, какого она никогда ни у кого не встречала. Он еще крепче прижал ее к себе и с нежностью спросил:

— Ты сказала отцу, что мы значим друг для друга?

И опять она поняла, что каким-то непостижимым образом они легко читают мысли друг друга и слова им просто не нужны.

Ей было трудно говорить, и она лишь кивнула головой.

— Ты сказала ему, что я люблю тебя? — настойчиво переспросил граф.

— Я… сказала…. что… я полюбила вас.

И опять, вспомнив о безнадежности своей любви, она спрятала лицо у него на груди и спросила приглушенным голосом:

— Как… вы здесь… оказались?

— Как ты могла так жестоко со мной поступить — уехать, не предупредив, куда и почему?

Дарсия ответила не сразу, а когда заговорила, голос ее был таким тихим, что он едва различил слова:

— Я… не собиралась больше… встречаться с вами…

— Я это подозревал, — сказал граф. — По правде говоря, я понял это уже в тот вечер, когда ты ушла, старательно избегая ответа на мой вопрос.

Дарсия чувствовала, что вся дрожит, но нашла в себе силы сказать:

— Я… не могу… поступить так, как… вы хотите.

— Нет, конечно же, нет, — с готовностью согласился граф. — Это было отвратительно, ужасно и невероятно глупо с моей стороны предлагать тебе это.

Он поцеловал ее волосы.

— Мне нужно многое тебе объяснить, моя дорогая, но я догадываюсь, как ты устала после всего, что тебе пришлось пережить. Давай присядем, и я попытаюсь все объяснить, хотя, боюсь, я не заслуживаю ни твоего внимания, ни твоего прощения. — Он говорил спокойно, но так убедительно, что Дарсия перестала плакать.

Она вытерла глаза, и граф осторожно и бережно провел ее к мраморной скамейке, наполовину скрытой кустарником и деревьями. Они присели, и граф повернулся к ней, продолжая обеими руками сжимать ее плечи. Дарсия подняла голову и их взгляды встретились.

— Любимая моя! Если бы ты только сказала, что тебе нужно покинуть Англию, я бы отправился с тобой, чтобы тебя поддержать.

— Я… я чувствовала… каким-то образом… что это судьба… отсылает меня прочь, — ответила Дарсия, — ведь я знала, что не смогу… в будущем… жить с вами… так, как… вы этого хотели.

— Именно это я и хочу попытаться тебе объяснить.

— Это… не нужно, — быстро проговорила Дарсия. — Я все понимаю… и поскольку я не вернусь… в Англию, мы никогда… больше… не увидим друг друга.

Граф улыбнулся:

— Неужели ты в самом деле думаешь, что я позволю тебе исчезнуть из моей жизни?

— Я вынуждена так поступить. Это трудно, и мне могло быть значительно легче, если бы вы не приезжали… сюда.

И только сейчас сообразив, что он не мог знать, кто она на самом деле, Дарсия спросила:

— Как вы… меня нашли?

— Я все ждал, когда ты об этом спросишь. Граф на мгновение опустил глаза, а потом заговорил:

— Когда ты уехала от меня в тот вечер, я чувствовал себя необыкновенно счастливым и все представлял, как ты поможешь мне завершить мой дом, — и вдруг сообразил, каким отъявленным глупцом я был.

Дарсия взглянула на него вопросительно. Она не могла понять, что же он пытается ей сказать.

— Я настолько привык думать о Каролине как о своей жене, что мне даже в голову не приходило, что я могу жениться на ком-то другом, — продолжал граф. — Но я нуждался в тебе и понимал: только ты могла дать мне счастье и принести радость в мой дом. Он неожиданно наклонил голову и прижался губами к ее руке.

— Целуя тебя, моя любимая, — сказал он очень тихо и нежно, — я понял, что ты — часть меня, женщина, которую я искал всю свою жизнь.

— Я… тоже, — прошептала Дарсия.

— Но я был слишком глуп, чтобы верно назвать то, что чувствовал. Я хотел, чтобы ты стала моей… но даже в мыслях я не договаривал — моей женой.

Наступило молчание, потом Дарсия сказала:

— Это моя вина, что вы не… подумали об этом. Я всегда хотела вас видеть, еще с тех пор как вы гостили у нас в Роули-Парк, когда мне было всего десять лет.

Она всхлипнула:

— Но я подумала… отец хотел, чтобы ни одна живая душа не узнала, что я его дочь, и я решила, что не перенесу, если вы будете считать меня модной графиней де Созе. Я хотела заставить вас думать обо мне… совсем… по-другому.

Она запнулась, голос ее задрожал:

— Вот почему я… разыгрывала из себя… торговку и продавала вам все эти вещи, которые брала из… Роули-Парк.

— Я понял это, когда побывал там.

— Вы были… там?

— Когда ты не приехала, как я все же надеялся, я сразу понял, что потерял тебя навсегда; поэтому решил для начала отправиться в Роуз-Коттедж.

— Миссис Коснетт не знала, кто я такая, — быстро сказала Дарсия.

— Да, но она случайно проговорилась, что деревянные резные панели, которые ты мне продала, предназначались для Роули-Парк.

— И вы поехали туда?

— Да, я поехал туда, и было совсем нетрудно выудить у смотрителя, что картину, которая находилась в Серебряном салоне, совсем недавно забрали. Я видел даже место на стене, где она раньше висела.

Воцарилось молчание. Потом Дарсия сказала:

— И тогда вы… догадались, что я… дочь лорда Роули?

— Это было не сложно, — ответил граф. — Я увидел твой портрет в кабинете хозяина дома.

— Он был… написан, когда мне было… десять лет.

— В тот год, когда мы впервые увидели друг друга. Это замечательный портрет. Думаю, нам стоит повесить его лад камином в нашей спальне.

Глаза Дарсии изумленно раскрылись.

— Но я продолжаю свой рассказ. Проследив движение чеков, выписанных мною в уплату за ламбри и картины, я узнал, что суммы, полученные по ним, были зачислены на счет, недавно открытый на имя графини де Созе.

— Вот это да! — воскликнула Дарсия.

— Зная это, было совсем не трудно выяснить остальное. О графине де Созе много говорили в свете, а ее очарование и красота превозносились практически всеми, с кем мне удалось побеседовать в моем клубе.

Он улыбнулся и закончил:

— Когда же я узнал, что ее везде сопровождала маркиза де Бьюлак, мне осталось только выяснить, куда же они уехали.

— Не поверю, что мистер Кертис мог вам что-нибудь рассказать! — воскликнула Дарсия.

— Мне пришлось задать ему небольшую трепку, — признался граф, — особенно когда я узнал в нем слугу мистера Куинси!

— Должно быть, он очень удивился, увидев вас.

— Не очень, скорее пришел в замешательство, — ответил граф. — Зато он был невероятно удивлен, что я знаю, кем ты приходишься лорду Роули, а когда я пригрозил рассказать обо всем слугам, ему ничего не оставалось делать, как смириться.

— Поэтому… вы… здесь, — прошептала Дарсия.

— Да, поэтому я здесь. И жалею только, что не смог приехать раньше и не успел сказать твоему отцу, что я позабочусь о тебе и сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива.

Почувствовав, как вздрогнула Дарсия, он нежно добавил: