Пламя страсти - Джонсон Сьюзен (книги без сокращений TXT) 📗
Теперь взгляды, которыми они обменялись, могли бы зажечь траву в прерии.
— Следите за своими манерами, — только и смог выговорить Хэзард, когда снова обрел способность дышать.
— Я никогда еще так не следила за своими манерами, но это слишком утомительно, — жизнерадостно отозвалась Венеция, обрадованная его реакцией.
— Я не думаю, что теперь подходящее время и место, чтобы менять свое поведение.
— Не знаю, — легкомысленно ответила она с призывной улыбкой. — Я бы могла изменить свое мнение, если бы вы проявили готовность изменить свое по поводу некоторых вещей…
Проявив недюжинную силу воли, Хэзард все-таки устоял перед ее напором:
— Не думаю, что я стану что-то менять: слишком многое поставлено на карту. Хотя, — продолжал он любезно, — должен вас заверить, — не потому, что мне этого не хочется.
— Это радует.
— Всегда, пожалуйста. А теперь, — Хэзард встал из-за стола, — мне пора приниматься за работу. Спасибо вам обоим. — Он церемонно поклонился и уже от двери обернулся к Джимми: — Перед тем как пойдешь домой, загляни ко мне на шахту. Я дам тебе денег, чтобы ты кое-что купил.
— Конечно, Хэзард. Как только мы с мисс помоем посуду.
— Как, опять?! — выпалила Венеция, явно изумленная тем, что все надо начинать сначала.
— Надеюсь, папочка скоро приедет и выручит вас из рабства, — съехидничал Хэзард.
Венеция состроила гримаску, хотя на самом деле ей неожиданно захотелось подойти к нему и поцеловать в щеку. Хэзарду так легко удавалось заставить ее улыбнуться! Не говоря уж о том, что он был первым мужчиной, подарившим ей чувство удовлетворения… Как все-таки жаль, что он так верен своему долгу. Венецию воспитали в мире эгоистов, и она находила жизнь принципиальных людей невыносимо скучной.
Спустя час Джимми спускался с горы, повторяя про себя длинный список покупок. Полученные им инструкции были абсолютно четкими: он не должен никому ничего говорить о женщине в хижине Хэзарда. Можно подумать, весь городок уже не гудит, как встревоженный улей, обсуждая эту историю! Но Джимми даже в таком юном возрасте умел хранить тайну, а сильнее его преданности Хэзарду была только преданность его собственной семье. Поэтому он сделал покупки очень осмотрительно: один из мальчиков на складе в большом магазине Кляйна, вознагражденный двадцатидолларовой золотой монетой, продал ему все после того, как магазин закрылся на ночь. Джимми не сомневался, что парень никому не расскажет о том, кто все это купил.
На следующее утро очень рано мальчишки погрузили все покупки на лошадей Хэзарда, которые паслись на пастбище Пернелов. И задолго до того, как Даймонд-сити проснулся, Джимми проехал уже полдороги по тропе к хижине Хэзарда.
12
— Повторяю вам, Миллисент, — Янси всегда обращался к жене своего работодателя по имени, когда полковника не было дома, — нет никакого смысла дожидаться возвращения вашего мужа. Какой-то один проклятый индеец! Ждать просто смешно. Черт побери, да мы можем вышибить его оттуда в один момент.
Миллисент Брэддок задумалась. Она прибыла в Виргиния-сити два дня назад, решив, что отсутствие мужа и дочери слишком затянулось, а остаться соломенной вдовой не входило в ее планы. Только здесь она узнала, что произошло, и пока не решила, как ей себя вести.
— Полковник не хочет ни при каких обстоятельствах рисковать жизнью своей драгоценной дочери, — напомнила она Янси. — Можно сколько угодно говорить о возможности выгнать этого индейца, но нам обоим не сносить головы, если наши действия поставят под угрозу жизнь Венеции.
Янси и Миллисент отлично понимали друг друга. Они оба происходили из старинных аристократических, но обедневших семей Виргинии, и им обоим пришлось искать способ поддержать на плаву династию. Но ни один из них так до конца и не смирился с этой необходимостью, под внешним лоском всегда кипела обида. Для Миллисент брак с богатым полковником Брзддоком стал, вне всякого сомнения, тяжким трудом. А унижение Янси оказалось еще более явственным: ему пришлось искать работу после Гражданской войны, которая лишила его семью даже заложенной-перезаложенной плантации.
— А что думаете по этому поводу вы? — поинтересовался Янси с неприкрытой иронией.
Однако Миллисент недаром полжизни культивировала образ леди из южных штатов.
— Мистер Стрэхэн, — сурово произнесла она с хорошо отмеренной дозой возмущения, — я ее мать. Надо ли мне напоминать вам об этом?
— Прошу прощения, сударыня, — ответил Янси. — Я лишь беспокоюсь о собственности полковника. Я просто забылся.
Его тон был настолько же смущенным, насколько ее был суровым. Они напоминали двух актеров в хорошо отрепетированной пьесе — обмен светскими фразами стал второй натурой для них обоих. Каждый прекрасно понимал, что другой думает о полковнике Брэддоке, его дочери и его деньгах, но игра требовала неукоснительного соблюдения правил.
И все-таки они пришли к соглашению — надо было просто правильно вести переговоры. Сообщники даже вместе пообедали, что показалось служащим гостиницы весьма подозрительным.
13
Хэзард проснулся на своей постели из шкур бизона. Вторую ночь он провел на полу, и беспокойный сон не принес ему отдыха. Он с трудом заставил себя подняться, понимая, что, если в этот день возникнет критическая ситуация, ему непросто будет с ней справиться. Его мозг и тело изнемогали от усталости, а присутствие Венеции лишало способности рассуждать здраво.
Хэзард бесшумно вышел из хижины, не разбудив Венецию, и направился к пруду. Легкий бриз играл ветвями осин, и это прекрасное утро неожиданно напомнило ему молодые годы. Тогда каждый рассвет казался ему таким свежим, солнечным, полным надежд. На мгновение Хэзарду вдруг захотелось вернуться в прошлое, к тем временам, когда на этих землях обитало только его племя, когда наступающий день всегда сулил нехитрые детские радости — скачки наперегонки, набрасывание колец на шест, игры, в которых соревновались его сверстники…
Стоя на поросшем травой берегу пруда, Хэзард тяжело вздохнул. Солнце по-прежнему ярко освещало горные вершины, но все вокруг изменилось. Его народ ушел дальше на север от этих гор, куда еще не добрались охваченные жаждой золота белые люди, другие индейцы осели на равнинах, пытаясь обрабатывать землю. А он теперь работал, как раб, вгрызался в землю день за днем, надеясь спасти свой народ от участи других племен, которые лишились всего по воле белых. Золото — вот решение проблемы. Это ответ на любой самый трудный вопрос. «Ну, скажем, почти на любой», — с иронией отметил Хэзард про себя. Золото не поможет справиться с той страстью, которую он испытывает к Венеции… Ну что ж, значит, надо искать другие способы утолить этот голод. И он решительно нырнул в пруд, надеясь, что холодная вода несколько остудит его пыл.
Венеция проснулась часом позже. В хижине стояла тишина, только веселая птичья трель переливчато звенела за окном. Она отбросила одеяло, села и обвела взглядом комнату. Хэзард уже ушел — на дощатом полу остались влажные следы его ступней, а крошки на столе и брусок масла говорили о том, что он сделал себе сандвичи. Венеция неожиданно ощутила странное разочарование и сразу рассердилась на себя. Она не должна испытывать к нему нежности! До этого момента она считала свои чувства к Джону Хэзарду Блэку исключительно сексуальными. Так можно наслаждаться новым платьем, новой игрушкой — откровенно, без всех этих сложностей, которые неожиданно возникли в ее мыслях…
Венеция поспешно отмахнулась от ненужных переживаний и напомнила себе, что индеец просто использует ее, а она не прочь использовать его. Все по-честному: она его заложница, он ее учитель, а потом приедет папа, и это восхитительное приключение благополучно закончится. Наверное, она всю свою жизнь будет с трепетом вспоминать странного индейца, который открыл для нее мир чувственных удовольствий… Жаль только, что этот индеец оказался крепким орешком, но Венеция не теряла надежды. Лишенная иллюзий и прекрасно понимающая, чего она хочет, мисс Венеция Брэддок решила во что бы то ни стало найти ключ к невероятной выдержке Хэзарда.
