Восточные страсти - Скотт Майкл Уильям (чтение книг .TXT) 📗
Силами королевского флота на вершине горы была выстроена наблюдательная вышка, и с ее высоты офицеры могли ежечасно насчитать от пятидесяти до семидесяти пяти иностранных кораблей, стоящих на рейде гавани. Нигде в мире — будь то Лондон, Нью-Йорк или Гамбург — передвижение морских судов не было столь интенсивным, эффектным и прибыльным.
Из множества компаний, имеющих постоянное представительство в Гонконге, ни одна не пользовалась такой известностью, как «Рейкхелл и Бойнтон», чьи доки легко было узнать по пришвартованным к ним клиперам. За доками располагались массивные пакгаузы. То было сердце дальневосточной империи «Рейкхелл и Бойнтон».
Из крошечного одноэтажного каменного домика, большинство постояльцев которого были клерки, правила этими владениями Молинда. Скорее она напоминала какую-нибудь девушку из баров, которые охотно посещали здешние моряки, чем уполномоченного представителя гигантской фирмы. Однако правила она своим владением твердой рукой, а ее коммерческая изобретательность, благодаря опыту, полученному у Толстого Голландца, бывала почти изощренной и делала ее заметной фигурой в Гонконге.
Неизбежно она стала предметом всевозможных измышлений со стороны прибывающих в Гонконг англичан. Было известно лишь то, что она жила одна, не появлялась на людях, что была вдовою безвестного отпрыска царствующей семьи и живо отправляла восвояси всех самозваных ухажеров. Были и те, кто не мог уразуметь, как ей удается попросту выживать в зловонных джунглях гонконгского корабельного мира. Такие люди не знали о существовании гиганта Лу Фаня, который считался ее дворецким. Все охранники в компании, даже те, которые принимали участие в погрузке и разгрузке кораблей, работали под его непосредственным руководством и были подотчетны ему. Всякий, имеющий дело с Лу Фанем, относился к нему с большим уважением, и никому не приходила в голову мысль надуть или одурачить его.
Молинда регулярно появлялась в доках, чтобы поприветствовать все прибывающие корабли «Рейкхелл и Бойнтон», и всегда провожала их в обратный путь. Часто она в полночь обедала с капитанами этих судов в закрытом клубе неподалеку от порта, который посещали лишь владельцы и управляющие доков и судоходных компаний. Успехи в собственном деле и профессиональная компетентность снискали ей здесь целую армию почитателей.
Всем в порту было известно, что армия эта не включала в свои ряды Оуэна Брюса, заклятого врага Джонатана Рейкхелла. Неприязнь Брюса, которая перекинулась теперь на Молинду, ничуть не дискредитировала ее. Коллеги недолюбливали Брюса, во многом благодаря его высокомерной браваде тем, что его нынешние успехи имеют источник в контрабанде наркотиков в Китай, деятельности, находящейся под строжайшим запретом императора Даогуана. Англичане не ставили позорного клейма на тех, кто приторговывал опиумом, но у большинства из этих людей хватало совести помалкивать о своем недостойном промысле. Казалось, Брюсу доставляет удовольствие безнаказанно попирать законы Срединного Царства.
Беда свалилась тогда, когда ее никто не ждал. Однажды утром Молинда, не веря своим ушам, услышала, что прошедшей ночью один из пакгаузов «Рейкхелл и Бойнтон» был взломан, а шелк стоимостью в двадцать тысяч американских долларов — похищен. Эти рулоны были приобретены еще благодаря связям покойного Сун Чжао, и Молинда была донельзя удручена — отчасти из-за того, что так обернулась первая деловая операция, которую она непосредственно проводила с людьми, имевшими когда-то дело с легендарным Суном, отцом Лайцзе-лу, отчасти же из-за того, что для компании, изо всех сил стремящейся продержаться на плаву, этот удар мог иметь ужасные последствия. Она послала за Лу Фанем, и тот не заставил себя ждать.
Не тратя слов попусту, он обратился к ней с грубоватой прямотой на кантонском диалекте:
— Я услышал дрянные новости. Это случилось не вовремя, я знаю. Мне тебя жаль.
— Пожалуйста, пошли нарочного к сэру Седрику Пулу, заместителю начальника полиции. Это слишком крупное происшествие, и он мог бы заняться им лично.
Лу Фань не сделал попытки сдвинуться с места.
— Ты в самом деле собираешься действовать через этого англичанина? — спросил он.
— Разумеется. Его полиция для того и существует, чтобы отлавливать воров и отдавать их в руки правосудия, а также возвращать награбленное добро.
Гигант достал из-за пояса меч с заточенным с обеих сторон клинком и костяной рукоятью и повертел его в руке.
— Молинда, — произнес он, — звучит, словно это имя западной женщины, но она — не западная. Она родилась на Востоке, и училась на Востоке, и думать должна, как думают на Востоке.
— Не могу понять, к чему ты клонишь, — проговорила Молинда, начиная терять терпение.
— Есть, уверен, способы понадежнее поймать, наказать вора и вернуть обратно шелк, который у нас украли из-под самого носа, чем просто жаловаться англичанам.
Молинда начала понемногу понимать. «Общество Быка» играло важную роль в партизанских операциях по ходу «опиумной» войны против англичан. А стало быть, вполне естественно, что Лу Фань брезгует любыми сношениями со своими бывшими врагами. Поэтому она решила взвешивать каждое слово.
— Гонконг принадлежит теперь Великобритании.
На лице Лу Фаня появилось выражение упрямства.
— Он был силой отобран у Срединного Царства, и те мои соотечественники, которые здесь живут, просто хотят английских денег. Они не верны британской королеве, они преданы только императору Даогуану.
— И тем не менее, — настаивала Молинда, — это английская территория, а войска и моряки находятся здесь для того, чтобы защищать нас. Прошу тебя немедля отправить нарочного к сэру Седрику.
Ее тон не допускал возражений, и Лу Фань, несмотря на то что не одобрял такого решения, поклонился и сделал все, что ему велели.
Не прошло и часа, как сэр Седрик Пул лично появился в офисе «Рейкхелл и Бойнтон». Высокий, загорелый, без лишнего жирка на подтянутой, атлетичной фигуре, он был ветераном военной и полицейской службы и, несмотря на богатый опыт, все еще не перешагнул за четвертый десяток.
Молинда заметила, как знакомым блеском засветились его глаза в ту секунду, когда он кланялся, но ее сейчас мало волновало чье-то восхищение. Она сообщила о характере и размерах кражи.
Пока она говорила, сэр Седрик вел какие-то записи. Потом перешел к вопросам. На некоторые из них она не могла ответить, и тогда он вызвал сторожа, который обнаружил пропажу товаров. Последний появился в сопровождении Лу Фаня, который, стараясь не привлекать к себе внимания настолько, насколько можно было оставаться незаметным при его росте, задержался в дальнем конце комнаты.
— Я не могу обещать, что пропавшие товары будут найдены и возвращены, мадам, — сказал сэр Седрик. — Наше полицейское управление было организовано здесь совсем недавно, и у нас пока не так много возможностей проникновения в воровскую среду. Однако мы сделаем для вас все, что в наших силах.
— Я очень признательна вам, — сказала Молинда. — Все это произошло тогда, когда нам меньше всего хотелось бы нести любые потери.
Сэр Седрик несколько раз коснулся не относящихся к делу пустяков, а готовясь отбыть, неожиданно спросил:
— Чем вы заняты сегодня вечером?
Молинда похолодела. Лицо ее сделалось похожим на маску. Ей казалось, что этот англичанин, в отличие от большинства, с кем ей довелось здесь встретиться, все-таки был джентльменом, но теперь выяснялось, что и он испечен из того же теста. Из-за ее красоты и незападного происхождения им казалось, что она не слишком разборчива в вопросах морали, и они обращались с нею так, как будто она работала в одном из прибрежных борделей.
— Почему вы об этом спрашиваете? — холодно спросила она.
— Лорд Уилльямсон, новый генерал-губернатор, этим вечером дает свой первый прием в доме правительства, и если вы до сих пор не встречались с ним и леди Уилльямсон, я полагаю, это неплохой шанс познакомиться с ними.
Он приглашал ее на официальный гонконгский прием! Скрывая удивление, она отвечала все так же сухо:
