Когда невозможное возможно: Приключения в необычных реальностях - Гроф Станислав (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Это стало кульминацией в целой серии случаев, имеющих отношение к НЛО и инопланетянам. Правда, для нас с Кристиной это событие имело интересный личный оборот. Во время наших даршанов со Свами Муктанандой он часто в шутку обращался к нам как к Шиве и Шакти. И именно тогда, когда мы завтракали на большой международной конференции, в соседней пустыне был найден символ, представляющий союз этих двух божеств. В то время как мы сами пытались истолковывать подобные совпадения в свете теории синхронии Юнга, многие приверженцы сиддха-йоги предпочитали рассматривать Свами Муктананду как кукловода вселенского масштаба. Они были уверены, что он совершенно сознательно и намеренно организовывал для своих последователей благоприятные события и стечения обстоятельств. Некоторые из них, принимавшие участие в конференции, решили, что знак Шри Янтры в Орегонской пустыне — тоже его рук дело. Они специально зашли к нам, чтобы поделиться с нами своей уверенностью в том, что этим Баба дает нам понять, что благословляет конференцию.
УРОК ПРОЩЕНИЯ
Церемония с пейотом у индейцев потаватоми
Как психиатр, ежедневно сталкивающийся с эмоциональными проблемами, отравляющими людям жизнь, я хорошо знаком с деструктивными и саморазрушающими моделями, которые, словно проклятья, передаются из поколения в поколение на всем протяжении истории. Психологические травмы, которые пережили родители, развиваясь в своей родной семье, оставляли травмы в эмоциональной сфере и не позволяли адекватно действовать в качестве мужей, жен, отцов и матерей, в результате чего наносили эмоциональные травмы своим детям. Разорвать этот порочный круг — одна из основных задач современной психологии и психиатрии.
Похожая модель более высокого порядка действует на коллективном уровне и отравляет отношения между целыми странами и народами. Необузданное насилие и ненасытная алчность, два опасных порока человеческой природы, в прошлом вызывали бесчисленные кровавые войны и революции и порождали безмерные страдания. Память о боли и несправедливости, причиненных различными врагами в истории народа, веками хранится в коллективном бессознательном этих народов и окрашивает их взаимоотношения друг с другом в далеко не радужные цвета. Неразрешенные и непрощенные обиды, старые душевные раны продолжают множить новое насилие.
В ходе истории человечества роли различных народов и их взаимоотношения друг с другом постоянно менялись, и весьма причудливо. Если взять внешние, поверхностные явления, альянсы и междоусобицы приходили и уходили, но память о глубоких ранах и, в результате, предвзятое отношение оставались. Во время Второй мировой войны Германия, Япония и Италия — так называемые «осевые державы» — были врагами США, в то время как Советский Союз был важным союзником. После войны политическая картина резко изменилась: Япония и Италия стали нашими друзьями, а Советский Союз — врагом номер один. Ситуация с Германией стала куда более сложной — Западная Германия была союзником, а Восточная — членом враждебного лагеря.
В XX веке главным противником для Великобритании и Франции была Германия, и они поддерживали вполне приличные отношения между собой, хотя за несколько веков до этого были заклятыми врагами. В другой момент истории главным противником Англии была Испания, а России — Франция. Испания воевала с Голландией, Россия — со Швецией и т. д. В детстве и юности я был свидетелем ужасов немецкой оккупации Чехословакии, а позднее — беспощадный просталинский режим, навязанный нам Советским Союзом, и я знаю, что у меня весьма личное отношение к этой проблеме.
С самого раннего детства я ненавидел любые границы и все, что с ними связано: башни с пулеметами, колючую проволоку, минные поля и солдат с собаками, которые все это охраняют. Это отвращение распространялось даже на куда более цивилизованные формы границ в странах свободного мира, с их таможенниками, визами и пошлинами. Я часто мечтал о Соединенных Штатах Европы, о будущем, в котором все народы Европы смогут жить и мирно сосуществовать. Позднее это видение распространилось на всю планету. Мне нравилось представлять себе будущее, когда человечество преодолеет все расовые, сексуальные, национальные, культурные, политические и экономические принципы деления и создаст мировое сообщество. Однако я достаточно полно осознаю сложность проблем, чтобы понимать, что для нашей планеты это не очень правдоподобный сценарий.
После такого несколько пессимистичного вступления я не прочь рассказать один эпизод из моей собственной жизни, который, несмотря на мрачность общей ситуации, дал мне некоторую надежду на наше лучшее будущее. Это был опыт глубокого исцеления и трансформации, который имел место много лет тому назад в группе людей, с которыми я разделил необычное состояние сознания. Хотя это произошло уже более тридцати лет тому назад, я по-прежнему готов расплакаться, говоря или думая об этом. Это событие показало мне всю глубину проблем, с которыми мы сталкиваемся в этом мире, где много веков ненависть передавалась из поколения в поколение. Однако это также придало мне надежды и веры в возможность избавления от этого проклятия и уничтожения всех барьеров, которые отделяют нас друг от друга.
В конце 1960 — начале 1970-х годов я принимал участие в спонсируемой правительством исследовательской программе Мэрилендского центра психиатрических исследований в Балтиморе по исследованию потенциала терапии с использованием психоделиков. Одним из наших проектов была программа тренинга для психиатров и других специалистов, работающих в области ментального здоровья. Эта программа давала возможность психиатрам, психологам, социальным работникам и священникам, осуществляющим пасторский надзор, с обучающей целью получить три сессии с высокой дозой ЛСД. Одним из участников программы был Кеннет Годфри, психиатр из больницы города Топика, штат Канзас. Кен и сам был одним из пионеров исследования психоделиков, проводя сессии с клиентами, но в его программе не было резерва для его собственных сессий. Я был консультантом на трех его сессиях в нашем институте, и за это время мы стали близкими друзьями. И Кен, и его жена были коренными американцами, и их духовная связь с традициями родного племени и его старейшинами была очень глубокой.
Еще в Чехословакии я читал о Церкви коренных американских народов, синкретической религии, сочетавшей индейские и христианские элементы и использующей во время церемоний священный мексиканский кактус пейот. Мне очень захотелось самому поучаствовать в церемонии с пейотом, что дало бы возможность сравнить терапевтическое использование психоделиков с использованием их же в контексте ритуала. После того как я приехал в США, я искал подобную возможность, но без особого успеха.
Во время обсуждения последней из трех сессий Кена мне пришло в голову, что у Кена могут быть какие-то знакомые в индейской церкви, и он поможет мне найти группу, которая позволит мне принять участие какой-нибудь церемонии. Кен пообещал обсудить этот вопрос с Джоном Митчеллом, известным «дорожным вождем» потаватоми или, проще говоря, руководителем священных церемоний, который был его близким другом. Несколько дней спустя Кен позвонил мне и сообщил, что у него есть хорошие новости. Джон Митчелл не только приглашал меня на свою церемонию с пейотом, но и предложил мне привести еще несколько человек.
В следующие выходные пятеро из нас вылетели из Балтимора в Топику, штат Канзас. В группу входили специалист по музыкотерапии Хелен Бонни, ее сестра, психотерапевт Боб Лихай, профессор религиоведения Уолтер Хьюстон Кларк и я. В аэропорту Топики мы взяли такси и углубились в канзасскую прерию. Там, где-то в самой глуши, стояло несколько вигвамов, обозначая собой место проведения священной церемонии. Солнце уже садилось, и ритуал вот-вот должен был начаться, но, прежде чем принять в ней участие, его должны были одобрить остальные участники, среди которых были только индейцы. Нам пришлось пережить весьма эмоциональный, но отнюдь не теплый прием.
