Мое безрассудное сердце - Гудмэн Джо (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
— Так я и подумал. — Грант встал, но к Джонне не подошел. — Меня удивляет ваш интерес к Декеру. Еще недавно вы бы его в два счета уволили. — Он улыбнулся, но его черные глаза оставались мрачными. — Мне всегда казалось, что вам нравится Колин Торн. Или вы нашли, что Декер более подходящая замена его брату, чем я?
Джонна вздрогнула, будто от удара. От этого выпада она просто задохнулась. Она встала, уперлась руками в бедра и, с трудом сохраняя спокойствие, проговорила:
— Очевидно, с этого момента мы не можем быть даже друзьями.
Раскаяние всегда давалось Гранту Шеридану нелегко, но просить прощения он умел. Осознав, что явно перешел границу дозволенного, он высокопарно произнес:
— Приношу свои извинения. Я, кажется, наговорил лишнего. Вы думаете, мне не больно было слышать ваши слова? Я люблю вас, Джонна.
Он впервые признался ей в любви. Джонна поразилась, что его признание не произвело на нее никакого впечатления.
— Я тоже прошу прощения, — спокойно сказала она. — Но я не разделяю ваших чувств.
Грант колебался, не зная, как заставить ее передумать. И с глубоким сожалением понял, что таких слов не существует. Он направился к двери, неслышно отворил ее и вышел. Остановившись на тротуаре перед домом Джонны, где она могла его услышать, если не увидеть, он в заключение поклялся себе: «Ничего не изменилось». Он вспомнил, как целовал ее. Как его губы прижимались к ее губам. Как она упиралась в его плечи, как извивалась в его объятиях. Вспомнил, какова на ощупь ее кожа. Прохладная и гладкая. «Ты все-таки будешь моей женой».
Джонна отошла от большого окна гостиной, в то время как Грант продолжал стоять на тротуаре, и задернула бархатные драпировки. Она обхватила себя руками, чувствуя холодок от прощального взгляда Гранта, и подошла к камину. Опустившись на колени, потянулась лицом и руками к огню. Что такое он проговорил, прежде чем повернул прочь от ее дома? Было слишком темно, и она не могла разобрать слова по движению губ, однако у нее осталось четкое впечатление, что они предназначались ей.
Как несправедливо, что она никогда не была влюблена в него! Ей часто хотелось этого. Раз или два она даже была готова поверить в это.
Огонь освещал печальное и бледное лицо Джонны и окрашивал его в розовый цвет. Она никогда не считала себя особо глупой. Сейчас она сомневалась в этом. Джонна тихонько засмеялась над собой. Она знала одного-двух человек, которых не надо было в этом убеждать.
Рождество Джонна встречала в одиночестве. Она раздала подарки прислуге и отпустила тех, кто хотел провести праздник в кругу семьи. Джонна знала, что оставшиеся соберутся на кухне и сядут за праздничный стол перед очагом. Сама она поела после полудня и провела остаток дня в библиотеке. Ее уединение нарушила только Рейчел, которая принесла чай и подбросила в камин дров. За этим исключением Джонна была совершенно одна.
В прошлые годы она принимала приглашения. В последнее время она праздновала Рождество с Грантом. Она не жалела о своем уединении и тем более не жалела о Гранте. Она уверяла себя, что у нее нет никого, с кем ей действительно хотелось провести этот праздник. Она верила в это почти весь день, до самого вечера.
И только услышав, как два знакомых голоса фальшиво и весело распевают под ее окном, Джонна поняла, что лгала самой себе.
Отодвинув стул от письменного стола, она подошла к окну. Падающий снег поблескивал в свете фонаря, который держал Декер. Фонарь Джека плясал у него в руках, и свет, отбрасываемый им, падал на мостовую, покрытую блестящим снегом. Они прятали в шарфы лица, раскрасневшиеся от ветра, а нос Джека выглядел обмороженным. Джонна смотрела на них, прижав лоб к холодному стеклу. Она изменила свое мнение о состоянии носа Джека, когда он послал ей широкую, несколько коварную улыбку. Скорее всего он хорошенько выпил.
Джонна указала на дверь и махнула рукой, приглашая их войти. Джек тяжело навалился на Декера, и девушка поняла, что не ошиблась в старом мореходе. Всякий раз, когда ноги у него подгибались, фонарь ударялся о землю и взрывал снег.
Она встретила их в дверях. Джек ввалился с шумом и стряхивал снег с плаща и сапог с непринужденностью промокшей дворняги. И пока он не закончил, Джонна и Декер ничего не могли поделать.
— Вы возьмите у него плащ и шарф, — сказал Декер, отряхивая шапку Джека, — а я поддержу его. Будь молодцом, Джек.
Следовать совету оказалось не просто. Джек отталкивался и размахивал руками так, словно пытался отстоять свою честь, а не плащ. Джонна не смогла удержаться от смеха.
— Какая славная музыка! — сказал Джек молодому человеку. — Не могу сказать, что часто слышал ее в последнее время.
Джонна заметила, что Декер старательно оберегает ребра от Джека. Она сразу же стала серьезной.
— Я поддержу его, — предложила она. — А вы снимите шарф. Киньте его прямо на ступеньки.
— Где Дорси? — осведомился Джек. И вытянул шею, оглядывая холл.
Джонна не сразу поняла, что речь идет об экономке.
— Миссис Девис сегодня навещает своих детей.
Декер стряхнул с плаща снег и повесил его на вешалку. В его волосах блестели снежинки. Он провел ладонью по волосам, и их вьющиеся концы рассыпались по воротнику.
— В доме совсем никого нет? — спросил он.
— Кое-кто из прислуги, у кого нет семьи. Мне не хотелось их беспокоить. Отведите-ка Джека в библиотеку. Я приберу вашу одежду.
Через несколько минут Джонна присоединилась к своим гостям. Она принесла из кухни поднос с печеньем и горячий чай.
— Хотите выпить чего-нибудь покрепче? — поинтересовалась она у Джека, когда он с подозрением оглядел чайник.
— У вас здесь только виски, — проворчал он. — Оно никуда не годится после нескольких кружек эля.
Джонна покачала головой, притворяясь рассерженной, и поставила поднос. Декер протянул руку за печеньем, и она взглянула на него. С тех пор как он гостил у нее, они виделись впервые. Двигался он легко, и никакой скованности, говорившей о травме, уже не было заметно. Вряд ли он полностью оправился, подумала она, но, судя по всему, сломанные ребра его уже не беспокоят. Но потом вспомнила, как Декер поспешил уклониться от локтя Джека. Вполне вероятно, что он старается держаться бодрее, чем есть на самом деле.
Декер взял песочное печенье, поднес к губам и посмотрел на Джонну.
— Вы убедились, что я все такой же? — спросил он, небрежно откидываясь на спинку большого кресла и запихнув почти все печенье в рот. Его яркие синие глаза, обращенные на нее, смеялись.
— Вы не так пьяны, как Джек, — сказала Джонна.
— Это верно, — согласился он. — Но это не причина смотреть на меня таким взглядом.
— Каким взглядом?
От эля, выпитого в обществе Джека, беспечная улыбка Декера превратилась в насмешливую.
— Вот таким, — сказал он и сузил глаза так, что они превратились в щелочки, и медленно оглядел Джонну с головы до ног.
Она забыла о Джеке. В этот момент для нее существовал только Декер, и от его легкой и насмешливой улыбки сердце сбилось с ритма. Она никогда не смотрела на него так, как он сейчас смотрел на нее. Она не сумела бы так. Она и не осмелилась бы. Этот взгляд был материален, как прикосновение. Джонна чувствовала его руки на своих волосах, на затылке; чувствовала, как он провел пальцем по бьющейся жилке на ее шее.
В этот вечер она была одета в изумрудное платье из блестящего шелка. Шелк мерцал, когда она стояла неподвижно, и сверкал, как зеленый лед, когда она делала вдох.
Вот она вздохнула, и взгляд Декера скользнул по ее плечам, по груди, смерил длинные ноги. Джонна чувствовала, как он раздевает ее взглядом, и ей захотелось стыдливо прикрыться руками. Выражение его лица не менялось, оно не выражало ни одобрения, ни отвращения, пока он не встретился с ней взглядом. Тогда она прочла в его глазах откровенное восхищение.
— Вы хорошо выглядите, — небрежно обронил он и потянулся за вторым печеньем. — Вы не собираетесь садиться?
