И снова о любви - Розенталь Лорейн Заго (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗

— Это тебя, — сказала она. — Какой-то мальчик.

Кто-то из мальчиков осознанно набрал мой номер! Новость, казалось, сразила ее наповал, и меня это взбесило. Пока я разговаривала с Блейком, она толклась в кухне: открывала и закрывала шкафы, делала вид, что ищет корицу. Обыскала холодильник, проверила сроки годности на упаковках с молоком, сметаной и сливочным маслом, хотя прекрасно знала — продукты свежие.

В субботу вечером все зашло еще дальше. Я услышала, как подъехала машина, и опрометью кинулась из своей комнаты вниз, крикнув по дороге: «Приду не поздно». Надеялась, что мать останется в доме, но не тут-то было. Уже у обочины у меня над ухом раздался ее сиплый голос:

— Не познакомишь меня со своим другом?

«Исчезни, исчезни, исчезни! — думала я. — Блейку двадцать лет, у него чудесный черный кабриолет. Подумай только, в какое неловкое положение ты меня поставишь».

Блейк вышел из машины и пожал ей руку. Затем он ответил на все ее вопросы, каждый раз прибавляя слово «мэм». «Да, мэм». «Нет, мэм». «Учусь в Нью-Йоркском университете, мэм». Ей это ужасно понравилось. Я видела в зеркало, как она махала нам на прощание, пока Блейк отъезжал от дома.

— Прошу прощения, — сказала я. — За нее.

В «корвете» пахло кожей и пластмассой и какими-то еще веществами, которые придают салону аромат новой машины. Коробка передач была ручная, и меня восхитило, как мастерски Блейк переключал скорости.

— Об этом не волнуйся, — ответил он. — Я ее понимаю. Когда у меня родится дочь, я буду устраивать допрос каждому, кто подойдет к ней ближе, чем на сотню ярдов. Еще, пожалуй, куплю детектор лжи и какое-нибудь орудие пытки.

Я рассмеялась. Неловкость исчезла. Я пришла к выводу, что Блейк не похож на тех парней, с которыми водилась Эвелин до встречи с Патриком. Они нетерпеливо сигналили под окнами, закатывали глаза после встречи с мамой и вяло жали папину руку. Ни один из них ни разу не произнес слова «мэм». Интересно, хорошие манеры Блейка — тоже южные штучки, как и испеченный Рейчел «пирог из колибри»?

Мы поехали в кинотеатр на Манхэттене, где он придерживал передо мной все двери, а после ужинали в ресторане «Маленькая Италия». Столы в нем были накрыты скатертями в красно-белую клетку, а официант называл меня «синьориной».

Блейку, похоже, там понравилось. И мне тоже. Еда была замечательная, обстановка не торжественная и без особых изысков, для меня — в самый раз. Мы сидели за столиком недалеко от входной двери, и я чувствовала апрельскую прохладу, слышала, как шелестят на ветру листья, и смотрела на припаркованный на другой стороне улицы «корвет» Блейка.

— У тебя замечательная машина, — сказала я.

Он пожал плечами. Официант только что принес две вазочки с шоколадным мороженым, и Блейк взялся за ложку.

— Отец подарил на Рождество. Пустая трата денег.

Я не знала, что ответить, поэтому промолчала, тоже взяла ложку и обвела ею вокруг мороженого. Блейк спросил, есть ли у меня парень.

— Нет. Некоторое время я кое с кем встречалась, но уже все в прошлом.

Это была абсолютная ложь, но не могла же я признаться Блейку, что сегодня мое первое настоящее свидание. Почему-то он мне поверил и произнес:

— Я тоже.

Я кивнула и представила его девушку — крашеную блондинку из Джорджии. Как она пытается сделать уютным свой передвижной домик, развешивая «музыку ветра» и сажая у крыльца цветы в пластиковых контейнерах. Вообразила, как они с Блейком занимаются любовью на раскладном диване, а по железной крыше барабанит дождь. Повезло ей, хоть и живет в фургоне.

— С кем ты встречался? — поинтересовалась я, притворившись, что ничего не знаю.

— С одной девчонкой из Джорджии.

Я старательно изобразила удивление:

— Из Джорджии?.. Ты часто туда ездишь?

— Раньше ездил. Там живет бабушка. У нее маленький домик в глуши, под огромными дубами — их посадили еще до Гражданской войны. — Он откинулся на стуле и улыбнулся, глядя в потолок. — Тоже хочу когда-нибудь поселиться в таком месте.

— Ты ведь живешь в пентхаусе! — рассмеялась я.

Принесли счет. Он кинул на стол несколько купюр.

— Моему отцу там нравится, — заявил он, засовывая в рот мятный леденец. — И Дэлу. По мне, так лучше жить в вашем районе.

В нашем районе мы оказались снова час спустя. Уже стемнело, и Блейк припарковал «корвет» у моего дома. В животе запорхали бабочки. Вспомнилось, как раньше, когда Эвелин сидела в машине у очередного бойфренда, мама мерила шагами гостиную и приговаривала что-то вроде: «Она заработает себе гингивит!» или «Только бы соседи не увидели».

Я смотрела в окно и надеялась, что соседям сегодня будет на что поглазеть, когда рука Блейка коснулась моего подбородка. Глядя на него, на его прямой нос и идеальные губы, ощущая, как его пальцы медленно движутся вверх и вниз по моей коже, я думала: «Ну давай же, не спрашивай. Просто сделай это».

Он прижался губами к моему рту, и это оказалось куда приятнее и нежнее того глупого поцелуя в горах Катскилл. Он крепко обнял меня за плечи, поглаживал мои волосы, не лез куда не следует лезть на первом свидании и не привередничал.

— Садись сюда, хочешь? — предложил он.

Конечно! Больше всего на свете. Приглашение было таким соблазнительным, а голос — таким нежным, что у меня по коже побежали мурашки. Я кивнула, а Блейк, улыбнувшись, обнял меня за талию и притянул к себе. Потом я оказалась у него на коленях, мне нравилось вдыхать аромат его лосьона и оставаться в его объятиях. Он поцеловал меня снова, на этот раз крепче и дольше. Я чувствовала вкус мятных леденцов «Лайфсейвер» и думала, действительно ли можно увидеть крошечные голубые искорки, если раскусить их в темноте.

— Ты очень красивая, — произнес он на прощание.

Правда? От этих слов я не шла, а плыла по лужайке. Трава вмиг стала гуще и зеленее, а святая Анна больше не казалась старой и одинокой. Ее платье было ярко-синим, а шаль засверкала золотом. Похоже, сегодня у нее и у малышки Марии выдался удачный день.

Глава 14

Мама ждала в гостиной. Она наделала сандвичей и подогрела молока, но мне не хотелось разговаривать с ней. Воспоминания о том, что произошло сегодня, были чисты, как свежевыпавший снег. Я рассказала только о фильме и ресторане, и мама буравила меня взглядом из-под густых ресниц, ожидая чего-то еще, однако я смолчала.

— Даже сандвич не съешь? — спросила она.

Я покачала головой. В ванной за чисткой зубов я слышала, как она шуршит фольгой, оборачивая тарелку с сандвичами. Не будь я такой счастливой, я бы почувствовала себя виноватой куда больше.

Он позвонил в воскресенье вечером, и я пожалела, что у меня в комнате нет телефона. У Эвелин в свое время был — после нескольких недель нытья, скулежа и рыданий родители купили ей розовую модель «Принцесса». Шнур его со временем перекрутился узлами, диск почти отвалился от беспрестанного пользования, но она все равно уволокла его с собой в Куинс вместе с коллекцией камней — домашних любимцев [7] и плакатом с Питером Фрэмптоном.

Я никогда не просила отдельный аппарат, а зря. Тогда я не боялась бы, что меня услышат родители, — в это время они в гостиной смотрели «60 минут». Склонившись над кухонной стойкой, я удивлялась своим глупым смешкам и кокетливым интонациям. Неужели все это я переняла от Саммер?

— Чему это ты так радуешься? — поинтересовалась Саммер на следующий день, когда мы шли мимо Фредерика Смита Холлистера.

«У вас очень красивый внук», — подумала я, бросив озорной взгляд на памятную доску.

— Я ходила на свидание с двоюродным братом Ли.

Саммер резко остановилась. У нее вырвался такой звук, словно она только что обнаружила клок волос в тарелке с супом — «бе-е» и «фу-у» и «брр» одновременно.

— Ты об уроде-индейце с перекошенной губой?

Это было низко. Видимо, она забыла, что и сама не с рождения безупречна. К тому же Дэл вовсе не урод, а с губой ничего не поделаешь. Мне больше не хотелось делиться с ней, но Саммер настаивала: