Моя пылкая любовница - Уоррен Трейси Энн (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
На мгновение он слегка побледнел, но тут же лицо его снова обрело свой естественный цвет. Он наклонился, взял Джулианну за руку и пожал ее.
— И еще я хочу снова поблагодарить тебя за то, что ты выручила меня. Право же, я не заслуживаю такой чудесной сестры, как ты, и не хочу, чтобы тебе опятьпришлось из-за меня волноваться. Клянусь, больше я не дам тебе поводов для разочарования.
— Я знаю, милый. И готова сделать для тебя все, что угодно.
Узнай Гарри правду, он бы пришел в ужас. Даже сейчас она еще выплачивала его долг, став любовницей Рейфа Пендрагона. Но если бы и можно было повернуть время вспять и отказаться от всего, Джулианна не сделала бы этого. Как можно совершить подобное, если это означает, что она никогда не познакомилась бы с Рейфом? Никогда не лежала бы в его объятиях? Никогда не разделяла бы с ним тайные мгновения и любовные ласки, признаваясь ему в том, в чем никогда никому не признавалась?
Но тут в коридоре послышались женские голоса.
Гарри улыбнулся и встал, чтобы поздороваться с Мэрис и Генриеттой. Джулианна поднялась. Пора ехать на раут.
В окна спальни струился теплый майский свет, ложась золотой полосой на ковер и на покрывало, скомканное в изножье постели. Джулианна, прикрытая одной простыней, уютно прильнула к Рейфу, положив голову ему на плечо, как на подушку.
— …в общем, оказалось, что соль перепутали с сахаром, — продолжила она свой рассказ. — Я в жизни своей не видела такого конфуза! А бедняжка леди Милтон! Я думала, у нее начнется припадок, когда она и сотня гостей, включая принца, попробовали ее хваленый десерт — слойки с кремом.
— В смысле слойки с солью? — Рейф фыркнул. — Должно быть, это было то еще зрелище.
— О да! Все вилки разом опустились на стол, и все гости до единого одновременно потянулись за бокалами с вином. Как они кашляли и давились!
Рейф снова расхохотался:
— Жаль, что меня там не было.
— И мне жаль. Это нечестно, что только у меня во рту до сих пор тот мерзкий привкус.
Смеясь, он повернул голову и прильнул к ее губам. Ресницы Джулианны затрепетали, глаза закрылись.
— А мне кажется, привкус просто чудесный, — пробормотал он. — Сладкий, как конфетка.
Она улыбнулась и запустила пальцы ему в волосы.
— А у тебя вкус греха. Думаю, сэр, что не откажусь отведать его еще разок.
Снова хохотнув, Рейф крепко прижал ее к себе и старательно выполнил ее просьбу.
Много позже Джулианна потянулась, чувствуя себя расслабленной и удовлетворенной.
— О Боже, мне так не хочется вставать!
— Ну и не вставай. — Он неторопливо гладил ее по голой спине. — Отдохни.
«Как это было бы чудесно, — подумала Джулианна. — Как восхитительно, если бы мы оба могли пролежать так весь день и всю ночь!»
И вздохнула:
— Не могу. Я обещала Мэрис, что пойду с ней сегодня вечером в театр. В «Друри-Лейн» дают «Школу злословия» Шеридана.
— Хороший спектакль. — Он пошевелился, наклонился и чмокнул ее в лоб. — Наверное, я куплю себе билет на галерку и буду развлекаться, любуясь на тебя в ложе.
— Даже не вздумай! — возмутилась Джулианна, легонько шлепнув его. — Мне придется провести весь вечер, пытаясь не оглядываться на тебя, и кто-нибудь обязательно это заметит. Пожалуйста, не искушай меня!
— Мне нравится тебя искушать. Это так весело! Джулианна запустила пальцы в его густые и волнистыеволосы и с наслаждением подставила губы под поцелуй — сладкий, теплый, просто восхитительный. Поняв, что опять приближается к опасному краю, она со стоном отпрянула:
— О, мы должны прекратить, иначе я просто не смогу уйти! Ты хоть знаешь, который час?
— Представления не имею. Посмотреть?
— Нет, я сама. — Положив ладонь на его крепкую грудь, она села и выбралась из кровати.
Даже не пытаясь прикрыть наготу, Джулианна пересекла комнату и сняла со спинки кресла его жилет. Вытащив из шелкового потайного кармашка часы, она положила гладкую золотую вещицу на ладонь, отметив, что они приятно теплые. Щелкнула крышкой, посмотрела на стрелки.
Три семнадцать… Не так поздно, как она думала, но в любом случае уже пора одеваться и отправляться домой.
Джулианна уже хотела захлопнуть крышку, но тут ее взгляд упал на надпись, выгравированную внутри, и она с любопытством прочитала ее.
«Время проходит, но любовь остается навсегда. Навечно твоя, Памела».
Сердце резко, сильно сжалось.
Кинув быстрый взгляд на Рейфа, Джулианна убедилась, что он не смотрит, повернулась к нему спиной и снова прочитала надпись.
Кто такая Памела?
Он никогда не говорил про братьев или сестер, а мать его давно умерла, это Джулианна уже знала. Кроме того, часы — это не тот подарок, который обычно дарят мужчинам женщины-родственницы. И надпись… ну, она слишком личная, слишком интимная. Трудно принять это за что-то другое, а не за слова любви.
Пульс участился, по спине пробежал холодок. У него что, есть еще одна любовница? Или, того хуже, жена?
Боже милостивый, за все то время, что они провели вместе, ей и в голову не пришло спросить, женат ли он!
Мысль показалась настолько ужасной, такой угнетающей, что Джулианна круто повернулась и тревожно спросила — Кто такая Памела?
Рейф непонимающе посмотрел на нее, но всю его дремоту как рукой сняло, едва взгляд упал на часы. Он резко сел, откинул простыню, встал и потянулся за панталонами. Одеваясь, он молчал. Ему требовалось время, чтобы собраться с мыслями.
Мысленно проклиная себя, он застегивал пуговицы. Как можно было быть таким беспечным? Он чувствовал себя с Джулианной так спокойно, уютно и непринужденно, как ни с кем и никогда. И слишком расслабился.
Рейф рывком натянул через голову рубашку.
— Она никто, ясно?
Ее изящные брови сошлись на переносице.
— Это, с каких же пор «никто» берет на себя труд выгравировать целую любовную поэму на крышке карманных часов? Кто она, Рейф? — Джулианна помолчала. Лицо ее болезненно исказилось. — Твоя жена?
Он удивленно поднял глаза:
— Вот что ты подумала?
Рейф вспомнил день, когда Памела подарила ему эти часы, вспомнил, как сверкало в ее васильковых глазах возбужденное радостное предвкушение, как прыгали вокруг розовых щечек ее задорные белокурые кудряшки. Она была такой хорошенькой и такой юной. Всего шестнадцать лет и два месяца…
Ее отец был часовщиком, и она уговорила его сделать эту вещицу — совершенно новую задумку с длинной стрелкой, показывавшей время вплоть до секунд. Единственная избалованная дочь, она вертела своими родителями, как хотела, и Рейф это знал. Но при этом не рождалось на свет более доброй и щедрой души. Ее любили все; когда она проходила мимо, соседские мужчины приподнимали свои шляпы в знак уважения, а женщины улыбались и говорили, какая это милая, добросердечная девушка, какое благословение для родителей.
Памела немножко разбиралась в часовом деле, потому что много времени проводила в лавке отца. Нежелая, чтобы кто-нибудь еще, кроме нее и Рейфа, читал эти слова, она решила, что выгравирует их сама. Сердце, конечно, опережало мастерство, и нетвердая рука Памелы дернулась на слове «навсегда», сделав небольшую закорючку. С этим крохотным недостатком часы стали для Рейфа только дороже.
Посмотрев в темные бархатные глаза Джулианны, Рейф понял, что необходимо хоть что-то ответить.
— Не нужно обижаться. Она мне не жена.
Плечи Джулианны чуть расслабились, напряжение покинулоее.
— И все-таки она для тебя очень важна.
— Она была важна, — Рейф надел жилет и нетерпеливо застегнул золоченые пуговицы. — Памела была дочерью мастерового из Чипсайда, где я когда-то давно жил. Мы с ней обручились и хотели пожениться.
— А что было потом?
— Она умерла. Если ты не возражаешь, я бы не хотел сейчас вдаваться в подробности. Надеюсь, мне удалось разогнать твои страхи?
— Страхи — да, но не любопытство. — Джулианна протянула Рейфучасы. Он взял их с ее ладони и сунул в карман жилета. — Рейф, мне так жаль.
