Спасибо деду за Победу! (сборник) - Махров Алексей (читаем книги онлайн txt) 📗
На опушку выскочил всего через пару минут после старта. Старик безнадежно отстал. Одного взгляда на развернувшееся передо мной поле боя достаточно, чтобы понять – гоняют не моих. Лесок между оврагом-убежищем и разбитым поездом – слева, примерно в семистах метрах. Нас разделяет широкая низина с проходящей по дну проселочной дорогой. Дальше грунтовка выныривает из низины и тянется на юго-восток, повторяя направление «железки». Слева от дороги гречишное поле, на дальнем конце которого вчера подобрали старшину Петрова и бывшего сержанта Гончарука. На том месте я потом выставил пост, чтобы встретить возвращающихся с таинственного задания подчиненных Петрова. И, похоже, они все-таки вернулись…
Можно предположить с большой вероятностью, что группа наших бойцов двигалась через поле к оврагу, служившему нам укрытием. И их засекли проезжающие по дороге немцы. Фрицы численностью до полусотни, растянувшись короткой цепью, лупили в одну точку – туда, где метрах в трехстах от проселка посреди гречихи торчали несколько молоденьких березок.
Стреляли фашисты спокойно, размеренно, как на полигоне. Не опасаясь ответного огня, стояли в полный рост, даже не пытаясь укрыться за бронетехникой.
Немецкая колонна, состоящая из трех полугусеничных бронетранспортеров, десятка мотоциклов и шестиколесного броневика с каким-то непонятным навесом на крыше, стояла на правой обочине. Непосредственно в бою принимал активное участие только один БТР, с которого короткими очередями бил пулемет. Присмотревшись, я неожиданно обнаружил стоящий немного в стороне танк. Он тоже бездействовал, только торчащий в верхнем люке танкист периодически прикладывал к глазам бинокль, видимо, оценивая результаты стрельбы своих пехотинцев.
Возможно, что именно этот офицер, прикинув итоги стрелковых упражнений, отдал команду остановить перевод боеприпасов. А может, это сделал другой. Но выпустив еще по паре пуль, фашисты слаженно прекратили огонь. По всему было видно, что они чувствовали себя в полной безопасности – сразу повесили карабины на плечи, начали перешучиваться и смеяться. Отработали они неплохо – молодые березки, торчащие посреди гречихи, срублены практически под корень. И если за ними кто-то прятался… то вряд ли выжил.
К этому времени я, прячась за деревьями, сместился вдоль опушки вправо, заходя фашистам во фланг и тыл. Теперь до крайнего из них было метров семьдесят. Однако стрелять немцам в затылок не торопился – вдруг пронесет, и они поедут дальше по своим делам. Явно ведь случайно тут тормознули. Я хоть и поклялся убивать этих тварей без разбора, но все-таки был человеком опытным и знал, что лезть в одиночку на полсотни врагов под прикрытием бронетехники – глупость, граничащая с идиотизмом.
Совсем рядом со мной выскочил из леса Пасько. Старик запаленно дышал, с хрипом выталкивая воздух из легких. Но винтовку держал наизготовку.
– Дед! – тихонько окликнул я его. – Давай сюда!
Игнат, пригнувшись, подобрался ближе и залег за стволом поваленного дерева, высунув между ним и землей самый кончик винтовочного дула.
– Что тут было?
– Видать фашисты среди гречихи кого-то заметили и всем взводом по ним отработали. А сейчас, видимо, решают – дальше ехать или сходить проверить… – Два офицера действительно обсуждали что-то между собой, периодически показывая руками на поле. Через несколько секунд дискуссия закончилась – прозвучала команда, которую я из-за большого расстояния не разобрал. Но зато мы сразу увидели ее выполнение: от немецкой цепи отделилось десять человек, двинувшихся вперед.
– Понятно… Группа контроля… – прокомментировал я увиденное. – Если там хоть кто-то в живых остался…
Договорить я не успел – события неожиданно понеслись вскачь. Из гречихи одновременно ударили сразу несколько стволов. Судя по высокой плотности огня, работали три-четыре самозарядные винтовки и пара пулеметов. Контрольную группу немцев смело в считаные секунды – они даже залечь не успели. Затем невидимые стрелки перенесли огонь на остальных – и, пока гансы врубались, успели поразить еще полдесятка.
Уцелевшие фашисты все-таки залегли и открыли ответный огонь. С бэтээров заработали пулеметы. Еще минута, может, две, и немчура окончательно оправится от шока. Растянутся пошире, охватят с флангов, а потом, под прикрытием брони, сделают рывок и забросают гранатами. Если к тому моменту еще кто-то будет сопротивляться.
Ну, что же… Вот теперь наступила моя очередь вмешаться. С моей позиции пулеметчики, стоящие у турелей в БТР, видны как на ладони. И дистанция самая подходящая – от ста до двухсот метров.
– Дед! Я работаю по пулеметчикам, а ты страхуешь! Бей тех, кто назад оглядываться начнет! Особенно следи за танком!
Спокойно целюсь. Выстрел! Первый готов! Переношу прицел на второй бэтээр. Выстрел! Второй готов! Рядом стреляет Игнат. Куда это он? Ага, в первом бэтээре на смену убитому вылез второй номер расчета. И получил свое. Работаем дальше! Есть третий! Пасько четко отрабатывает вторых номеров. Так… Теперь танкист – вон как он башкой вертит, к биноклю прилип. Правда, до него подальше будет – около трехсот метров. На таких дистанциях я без оптики не работал. Если только на подавление… Ну ничего, когда-то надо начинать! Угу, прицел регулировать не надо – насечки на планке идут с шагом в сто метров, но первое деление приходится на четыреста. Значит, до этого – дистанция прямого выстрела. Ветра вроде нет – трава и ветки деревьев почти не колышутся. Ну, с богом!..
Бах! Приклад жестко толкает в плечо. Торчащему в башенном люке офицеру я, на всякий случай, целился в корпус, но попал точнехонько в голову. Пилотка и наушники полетели в разные стороны, а сам танкист медленно сполз вниз. Ну, сейчас начнется… Камрады решат отомстить за смерть командира и примутся поливать огнем опушку леса. Надеюсь, что, пока они будут охотиться на нас, зажатые на гречишном поле ребята попробуют оторваться.
Но тут немцы несказанно меня удивили – танк рванулся с места на большой скорости и дернул по дороге на юго-восток. Вслед за ним немедленно сорвался и броневик с «навесом». Это что же? Мы их так напугали? Видимо, торопливое бегство «флагмана» с «адъютантом» поразило не только меня – лежавшие в цепи пехотинцы прекратили огонь и даже начали привставать, чтобы получше разглядеть волочащийся за танком хвост пыли.
– Дед! Беглый огонь! – я решил воспользоваться растерянностью противника.
И мы с Игнатом принялись лихорадочно посылать пуля за пулей по врагу. Торопились, мазали, но все-таки успели свалить еще шестерых. И почти одновременно с нами по фрицам короткими очередями ударил пулемет с левого фланга. Секундой позже оттуда же захлопали две винтовки. Кто бы это мог быть? Присмотревшись, я понял – стреляют с того места, где я вчера определил позицию для старшины Петрова. Так, значит, это он… Дождался удобного момента и врезал. А ассистируют ему мои товарищи-комсомольцы. И неплохо так работают ворошиловские стрелки – в первые секунды завалили человек пять-семь.
Надо отдать должное немчуре – в резко изменившейся остановке, обстреливаемые с флангов и тыла, они быстро пришли в себя. И начали отвечать по полной. К этому моменту их уцелело десятка два, и фрицы принялись перегруппировываться, организуя круговую оборону. В нашу сторону развернулись пятеро. Одного успел свалить я, второго Игнат. И… нам пришлось в спешке отползать в глубину леса под настоящим градом пуль. Блин, вот ведь… вояки, мать их арийскую за ногу… И как они умудряются развивать такую скорострельность из оружия с продольно-скользящим затвором?
Поменяв позицию, мы с Пасько сделали еще по паре выстрелов и добились еще одного попадания. И снова фрицы засекли нас и накрыли из двух стволов. Я сообразил, что долго так продолжаться не может – ситуация сложилась патовая, но время играло против нас. Образно говоря, мы схватили медведя за лапы и теперь не могли его ни добить, ни отпустить. Добить – не способны чисто физически – нас меньше, они даже после потерь сильнее нас. А если чуть ослабить хватку, немного убавить интенсивность обстрела или вообще попытаться свалить – гансы мгновенно доберутся до своих бронетранспортеров, догонят и порешат нас. К тому же в любой момент к фашистам могло подойти подкрепление, а вот приход какой-либо помощи к нам маловероятен.
