Выдающийся ум. Мыслить как Шерлок Холмс - Конникова Мария (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
Даже Шерлок Холмс порой ошибается. Но чаще всего эти ошибки – следствия неверной оценки: личности, как в случае с Ирен Адлер; способности коня не выдать своего местоположения в «Серебряном»; способности человека оставаться самим собой в «Человеке с рассеченной губой» (The Man with the Twisted Lip). Крайне редко встречаются более фундаментальные ошибки, вызванные недостатком вовлеченности. Насколько мне известно, единственный случай, когда великий сыщик пренебрег последним элементом наблюдательности, активным интересом и вовлеченностью в то, чем он занимался, едва не стоил жизни его подозреваемому.
Упомянутый инцидент происходит ближе к концу «Приключений клерка» (The Stock-Broker’s Clerk). В этом рассказе клерку, о котором идет речь в заголовке, мистеру Холлу Пикрофту, некий Артур Пиннер предложил место коммерческого директора во Франко-Мидлендской компании скобяных изделий. Пикрофт, никогда не слышавший о такой компании, намеревался на следующей неделе приступить к работе в одном респектабельном банкирском доме, но предложенное жалование оказалось слишком щедрым, чтобы упустить подобный случай. И Пикрофт соглашается взяться за работу на следующий день. Однако он настораживается, обнаружив, что его новый работодатель, брат мистера Пиннера, Гарри, поразительно похож на Артура. Более того, выясняется, что на новом рабочем месте Пикрофта нет ни одного сотрудника, кроме него, и на здании нет даже таблички с названием фирмы. В довершение всего Пикрофту поручают заниматься странным для клерка делом – переписывать сведения из толстого телефонного справочника. Когда же неделю спустя Пикрофт замечает у Гарри точно такой же золотой зуб, как у Артура, он, не выдержав такого множества странностей, обращается к Шерлоку Холмсу.
Холмс и Ватсон сопровождают Холла Пикрофта в Мидлендс, в контору его работодателя. Холмсу кажется, будто бы он понимает, что происходит, он решает навестить подозрительного человека под предлогом поисков работы, а потом поговорить с ним напрямик, по своему обыкновению. Все детали на местах. Сыщику ясны все аспекты ситуации. Это дело не из тех, где восполнить значительные пробелы может только сам злоумышленник. Холмс знает, чего ему ждать. Осталось только разоблачить преступника.Но, когда вся троица входит в контору, мистер Пиннер ведет себя совсем не так, как ожидалось. Вот что говорит Ватсон:
...
«За единственным столом с развернутой газетой в руках сидел человек, только что виденный нами на улице. Он поднял голову, и я увидел лицо, искаженное таким страданием, вернее, даже не страданием, а безысходным отчаянием, как бывает, когда с человеком стряслась непоправимая беда. Лоб его блестел от испарины, щеки приняли мертвенно-бледный оттенок, напоминающий брюхо вспоротой рыбы, остекленевший взгляд был взглядом сумасшедшего. Он уставился на своего клерка, точно видел его впервые, и по лицу Пикрофта я понял, что таким он видит хозяина в первый раз» [9] .
А затем происходит нечто еще более неожиданное, угрожая расстроить все планы Холмса. Мистер Пиннер пытается покончить с собой.
Холмс в растерянности. Этого он не предвидел. До того момента дело было «ясное. Не ясно одно: почему, увидев нас, один из мошенников тотчас ушел в другую комнату и повесился», – говорит Холмс.
Ответ находится довольно скоро. Приведенный в чувство добрым доктором Ватсоном, мистер Пиннер сам дает его, восклицая: «Газета!» Пиннер как раз читал газету, точнее, нечто особенное в этой газете, то, что полностью вывело его из душевного равновесия, когда вошел Холмс и его спутники. Холмс реагирует на этот возглас неожиданно бурно. «Газета! Ну конечно! – кричит Холмс в приступе несвойственного ему обычно возбуждения. – Какой же я идиот! Я все хотел связать самоубийство с нашим визитом и совсем забыл про газету».
Едва упомянули газету, как Холмс сразу понял, в чем дело и почему она оказала именно такой эффект. Но почему сам он не обратил внимания на газету сразу же, совершил ошибку, которая даже Ватсона заставила бы стыдливо потупиться? Каким образом система Холмса превратилась… в систему Ватсона? Все просто. Холмс сам признаётся: он утратил интерес к делу. В его представлении дело уже было раскрыто, вплоть до последней подробности – визита в контору, о котором он столько думал, что начал рассматривать его как нечто отдельное. А таких ошибок Холмс обычно не допускает.
Холмсу лучше прочих известно, как важна вовлеченность для того, чтобы правильно наблюдать и делать выводы. Сознание должно активно участвовать в происходящем. Иначе оно станет вялым и пропустит решающую подробность, из-за чего едва не погибнет объект наблюдения. Мотивация имеет значение. Стоит только утратить мотивацию, и результативность снизится независимо от того, насколько хорошо вы будете действовать дальше. Даже если вы успешно выполнили все, что следовало, вплоть до нынешнего момента, – как только мотивация и вовлеченность снизятся, вас ждет фиаско.
Когда мы вовлечены в то, чем занимаемся, происходит много всякого. Скажем, мы дольше проявляем упорство в решении сложных задач и с большей вероятностью их решаем. Мы испытываем состояние, которое психолог Тори Хиггинс называет «потоком», – состояние деятельного присутствия разума. Это состояние не только позволяет нам извлекать больше пользы из любого занятия, но и помогает почувствовать себя лучше и счастливее: мы получаем реальное, измеримое удовольствие от самой силы собственной активной вовлеченности и внимания к деятельности, даже такой скучной, как, скажем, сортировка писем. Если у нас есть причины заниматься ею, основания, мотивирующие нашу вовлеченность, то мы справимся с задачей лучше и в результате окажемся в большей степени довольны. Этот принцип справедлив даже в тех случаях, когда приходится затрачивать значительные умственные усилия – например, при разгадывании трудных головоломок. Несмотря на напряжение, мы все равно испытываем удовольствие, удовлетворение, ощущаем себя, так сказать, более состоявшимися.
Мало того, вовлеченности и потоку свойственно порождать своего рода «полосу везения»: мы все более мотивированы и вдохновлены, следовательно, с большей вероятностью демонстрируем продуктивность и создаем что-либо ценное. Мы даже в меньшей степени подвержены совершению большинства фундаментальных ошибок наблюдения (таких как ошибочное восприятие внешности человека как фактической характеристики его личности), которые угрожают расстроить даже самые продуманные планы целеустремленного наблюдателя холмсовского типа. Другими словами, вовлеченность стимулирует систему Холмса. Как будто бы система Холмса поднимается на ступеньку вверх, смотрит через плечо системы Ватсона, ободряюще кладет на это плечо ладонь и говорит прямо перед тем, как перейти к действию: «Погоди минутку. Думаю, сначала надо как следует присмотреться и только потом действовать».
Для того чтобы понять, что я подразумеваю под словом «действовать», вернемся ненадолго к Холмсу, а именно – к его реакции на излишне поверхностные (и незаинтересованные) суждения о клиенте сыщика в рассказе «Подрядчик из Норвуда» (The Adventure of the Norwood Builder). В этом рассказе доктор демонстрирует типичный для ватсоновской системы подход к наблюдениям: делает выводы слишком быстро, на основании первых впечатлений, и не вносит в них поправки в связи с выяснившимися специфическими обстоятельствами. Хотя в данном конкретном случае суждение относится к человеку – и применительно к людям это явление носит конкретное название, уже знакомое нам, – «фундаментальная ошибка атрибуции», – пример может трактоваться гораздо шире.
После того как Холмс перечисляет трудные моменты дела и подчеркивает важность незамедлительных действий, Ватсон замечает: «Ведь для суда важно, какое впечатление производит человек, правда?» Холмс советует ему не спешить. «На впечатление, милый Ватсон, полагаться опасно. Помните Берта Стивенса, этого кровавого убийцу, который рассчитывал, что мы спасем его? А ведь на вид был безобиден, как ученик воскресной школы» [10] . Ватсону приходится признать этот факт. Нередко люди оказываются совсем не теми, за кого их принимают поначалу.
