Спин (ЛП) - Рэйсс К. Д. (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Капля хумуса шлепнулась на столешницу. Я стерла ее пальцем и облизала. Оставшийся развод был единственным следом, который и так уже испарялся с девственно чистой поверхности.
Что, черт возьми, произошло с Антонио? О чем я думала? Я пыталась уйти от Даниэля самым отчаянным способом? Я пыталась вырваться не только из моей зоны комфорта, но и нарушить законы? Что может быть проще, чем не связываться с человеком, с которым я не имела ничего общего? Не важно, как мое тело реагировало на него. Не важно, как он возбуждал меня, или насколько свободной и живой я чувствовала себя с ним.
Но меня не покидало чувство глубокого сожаления. Словно я избежала аварии, но напоролась на нож.
Я выронила рулон бумажных полотенец, и он покатился от кухонного стола к передней двери. Мне нужно что-то еще в моей жизни помимо работы и мужчины. Мне нужна была цель. Меня уже ничего не волновало, кроме себя самой. Неудивительно, что измена Даниэля отбросила меня так далеко и глубоко.
Я крутанулась на барном стуле у кухонного стола и потянулась в верхний шкафчик. Там стояла моя коллекция. Как ребенок, я коллекционировала фарфоровых лебедей. Я люблю лебедей за их грацию, утонченность. Однако когда мы переехали в лофт, неподходящие к интерьеру фигурки не вписывались, поэтому я спрятала их в высокий шкафчик, где они оставались целыми и невредимыми.
Я взяла первого. На нем была голубая лента в порыве ветра, словно он поднял свои крылья, готовясь к полету. Он обошелся мне в постыдную сумму. Я поставила его на стол. Следующей фигуркой была Леадро. Дешевая, с маленьким Амуром. Дальше был один черный. Гадкий утенок. Один с фартуком. Смеющийся. Плавающий. Шеи скручены вместе. Я положила их все на стол, пока не увидела одного маленького белого.
Он был сделан из Лего. На нем был красный ошейник из гладких квадратиков и ярко-желтый клюв. Мой племянник Дэвид неожиданно сделал его для меня в очередное Рождество. Гениальный Дэвид. Сколько лет ему было? Четыре? Тетя Тереза любила лебедей, и он сделал ей птичку, да еще с такой заботой. А она убрала его подальше в шкаф, куда заглядывала очень редко, потому что этот лебедь не подошел к декору кухни.
— Черт побери, тетя Тереза, — сказала я сама себе и слезла с барного стула, поставив лебедя из Лего в центр стола.
Потом я открыла шкаф для посуды. Мне нравилась моя посуда. На ней были голубые звезды с золотыми завитушками. Почему она была в шкафу? Я вытаскивала ее, складывая грудой на стол, сейчас она не вызывала у меня никаких эмоций. А с какой тщательностью я подбирала свои столовые приборы. На столе уже не было места, и я бросила серебро на пол, словно это были игрушки.
Все, что мне раньше так нравилось, было спрятано в шкафы, которые я даже не открываю. Все красивое и достойное. Стеклянные разноцветные баночки из-под желе и унаследованный хрусталь. Золотые листья, украшавшие стеклянные полки моей прабабушки. Я ничего не разбила, но поднос из матового стекла, который мы получили в качестве свадебного подарка, почти соскользнул в раковину. Я поймала его и отставила в сторону. Стильные салфетницы. Пластиковые контейнеры с набивным рисунком. Красная чашка-непроливайка Шейлы, оставленная в какой-то визит. Прочь! Прочь! Прочь!
Когда я добралась до последнего шкафа и нашла там, в глубине, только пыль и грязь, я вздохнула и направилась в гостиную, чтобы оттуда взглянуть на кухню. Она выглядела будто после крушения. Еще бы, я ведь специально оставила все дверцы шкафов открытыми и не собиралась расставлять все аккуратно на свои места.
Я потянулась к столу, передвигая груду посуды, пока не нашла маленького лебедя из Лего. Сейчас меня ждало свидание с моей пустой холодной постелью. О том, что делать дальше со своей жизнью, я подумаю утром.
Кровать по-прежнему казалась слишком большой. Беспорядок, оставленный внизу, раньше тяготил бы меня, что заставило бы убрать его в моем сиюминутном мире. Но сейчас я не хотела спускаться. Я поставила своего Лего-лебедя на тумбочку и задалась вопросом, следует ли сейчас спуститься вниз и вернуть свою жизнь назад в шкафчики, однако лебедь однозначно сказал «нет». Ложись спать. О беспорядке подумаешь завтра.
Вернулась Катрина. Зажгла свет. Включила телевизор. Зажегся свет в туалете. Побежала вода. Выключился телевизор. Погас свет. Я заснула.
Глава 22
— Что случилось? — спросила Катрина, поднимая лебедя в виде кофейной чашки из кучи. Его шея служила ручкой, а крылья обвивали чашку вокруг. — Я не могу найти ложки.
Я подняла их с пола. — Вот. Я помою.
Она подхватила одну и подула на нее. — Дезинфекция «волшебной пыли». И нож, пожалуйста. («Волшебная пыль» -микропыль на дисках)
Я подняла с пола один из моих лучших серебряных ножей для масла и передала ей, не предлагая помыть. Все равно раковина была заполнена китайскими графинчиками для уксуса и масла.
— Я уберу все попозже.
— Как хочешь, — она расчистила пространство перед кофейником и налила себе немного.
— Но мы должны быть на съемочной площадке сегодня, потому что в понедельник мне нужно на работу. Я попрошу Мануэлу убрать все это, когда она придет во вторник, — сказала я.
— Как хочешь.
— Ты злишься?
— С ума сошла? Нет. Я чуть не разбила, в ярости, все эти чертовы тарелки прошлой ночью, но не из-за этого. Только потому, что они стояли передо мной.
Я протянула ей одну. — Вперед. Разбей ее.
Она взяла ее и помахала вверх вниз, балансируя на кончике пальца, как жонглеры. Затем вернула ее назад, положив поверх груды посуды. — Это бессмысленно, — она закрыла ладонями глаза и истерически зарычала.
— Что?
— Апогей провалился, — крикнула она, как будто кричала на весь Голливуд.
— Что? Они не будут его распространять?
— Нет, они дали задний ход и вышли из пост-продакшн.
— Почему?
— Потому, — она взмахнула рукой, пытаясь подобрать слова. — Ленни Гарш перешел в Юлтимайт, а эти салаги берутся за финансирование только тех проектов, в которые они верят. Это значит, завершенные проекты. — Она затопала ногами, впадая в полную истерику. — Черт, черт, черт, черт. У меня есть аппаратная для видеомонтажа и забронировано место для дополнительной записи диалогов, но я не могу заплатить.
— Ладно, мы сможем разобраться с этим.
— Мне не откуда выкроить деньги. Я не могу прыгнуть выше головы. Я итак привлекла всех, кого знаю, чтобы запустить производство. Теперь нет смысла заканчивать, — ее лицо перекосилось от злости. Потребовалось несколько секунд, и мышцы стали расслабляться, а затем полились потоком слезы. Всхлипывая, она сильно шмыгала носом. — Черт, что мне сказать Майклу? Он рассчитывал на этот фильм. Он звезда, ты знаешь? С его силой воли. И я пообещала ему... я пообещала ему, что у нас все получится.
— У тебя все получится, ты решишь это, — сказала я, обнимая ее за плечи.
— Эрни снимал свободно, потому что он верил в меня.
— Катрина…
— Это моя работа заботиться о деньгах, и теперь каждый имеет право высказать претензии, — она с трудом произносила слова, громко всхлипывая.
Я прижала ее к себе. — Режиссерша?
Мне ответили рыданием.
— У тебя есть еще неделя для того, чтобы закончить производство картины. У тебя ведь есть деньги для этого?
Она кивнула головой на моем плече. — Но…
— Никаких «но». Сделаем это вместе.
— У меня не хватает. Я сократила большую часть сцены ужина.
— Ты не первая. Теперь у нас есть двадцать минут, чтобы выбраться отсюда и добраться до съемочной площадки. Люди ждут.
Она отстранилась и вытерла глаза.
— Я должна сказать им.
— Нет, — я подняла руки. — Да что с тобой? Это убьет у них желание снимать дальше фильм.
Она положила голову на руки. — Я не знаю, о чем думаю.
— Пойди, прими душ, и пойдем. Давай. Я взяла неделю отпуска, чтобы закончить с тобой фильм. Мы должны получить готовый отснятый фильм к пятнице. Перепланируй запись озвучки. Это всего лишь телефонный звонок, верно?
