Чужие миры (авторский сборник) - Васильев Владимир Николаевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Отправились они на запад, к горам, пещерам и водопаду. Через неделю пути рассчитывали выйти к дулебскому селению — Болоне, а еще через два дня и к пещерам. Беспокоило многое. И напасти будущие, и загадочные черные всадники на огромных волках, и неведомая, но ясно ощутимая чужая сила, что часто вертела ими, будто ветер тополиным пухом.
Вишена шагал подле Боромира, беседуя с ним, как уже успели привыкнуть путники, прямо на ходу.
— Быстрее бы уж пещеры. Покуда нечисть поганая козней не настроила, не наворотила…
— Черт горами качает! Доберется, где бы мы ни были. Я вот что смекаю: три напасти еще впереди. Сдается, не видать нам Книг, покуда не справимся с ними.
Боромир задумался:
— Летучие мыши… Не в пещерах ли они нас поджидают, а, Пожарский? Пещеры — самое их место.
Задумался и Вишена, устремив под ноги взгляд зеленых своих глаз.
— Может, и так. Увидим, Непоседа. Почаще только на изумруды гляди — небось не подведут. Не то что рубины, не верю я им…
— Дак вроде помогали ж доселе?
— А дальше? Кто знает..: На Таруса погляди, Боромир. Издергался весь. Ты помнишь, чтобы дома, в Лойде или Тялшине, он на половину вопросов отвечал «не знаю»? То-то.
Вишена замолчал, разглядывая далекую рыжеватую тучу, клубящуюся над горизонтом прямо впереди путников. Непоседа поразмышлял немного и молвил:
— Разве справились бы мы с козодоями да сколопендрами всякими без рубинового меча? Нет, Вишена, рано хоронить его. Раз уж попал нам в руки, раз уж сечет гадов разных, дело ли бросать, не дойдя до конца? Тарус сказал нам только «четыре». Подождем, пока не скажет «семь», а там — поглядим. Так, мыслю.
Вишена покивал, невольно оглядываясь на Яра. Тот как ни в чем не бывало вышагивал рядом со Славутой и жарко что-то дреговичу втолковывал. Вид Славута имел скептический.
Туча у горизонта клубилась, росла и вроде бы приближалась. Слышался уже и отдаленный гул. Боромир забеспокоился:
— Что там, Пожарский?
Подошел Тарус, приставил к глазам ладонь, вглядываясь вдаль. Подтянулись остальные путники, вытягивая шеи в надежде что-нибудь разглядеть.
— Табун, что ли, дулебы перегоняют? — предположил степняк-Боград, часто видевший подобную картину в исполнении печенежских пастухов.
— Ничего себе табун, — проворчал, приподняв брови, Боромир, — на всю степь раздольную…
Туча все разрасталась, грозя занять полнеба. Гул, до сих пор цельный и непрерывный, распался, перешел в далекий дробный топот, словно на путников и впрямь скакали кони.
— Окстись, Боград, — подал голос чародей, — какие, к лешему, у дулебов табуны? Они ж не хазары и не печенеги.
Это была чистая правда — сроду не держали дулебы больших табунов.
— Затопчут, — сказала вдруг тихо Купава и нервно провела ладонью по лицу.
Несколько пристальных взглядов скрестились на ней — мысль вовсе не беспочвенная.
Вишена в тоске озирался — куда скрыться-то? На горизонте тем временем зачернела узкая полоска — это показались первые скакуны, если там, конечно, кони. Туча все росла и росла вширь; уйти вбок и со стороны поглазеть на несущихся быстрее ветра животных, стало быть, не получалось.
Взоры путников обратились к Тарусу, как всегда полные надежды и веры в его безотказные чары.
— Ну, чародей?
Топот звучал все громче.
— Это не кони, — сказал вдруг глазастый Богуслав негромко.
Боград проворчал:
— Утешил…
— Может, овраг какой, балка? — без особой надежды спросил Роксалан. Какой, в самом деле, овраг?
Отряд рассыпался в поисках спасения, но окружала их лишь поросшая сивыми травами степь-разгуляй. Боград сердито топтал невысокие хрупкие кустики.
— Знаешь, — сказал он зачем-то Вишене, — а ведь черти полынь не любят почище чертополоха. Запомни, может, когда пригодится.
Вишена не ответил. Таков уж Боград — станет молоть незнамо что и у черта на сковороде. Хоть с полынью, хоть без.
Топот нагонял, несмотря на то что люди мчались во весь опор. Кто бы это ни был, резвостью коням он ничуть не уступал. Оставалось надеяться только на чудо.
— Эй, глядите! — вскрикнул вдруг Тикша.
Невдалеке застыла высокая белесая фигура с посохом в руке. Длинную седую бороду шевелил знойный полуденный ветер. Фигура, казалось, была соткана из редкого клочковатого тумана; сквозь нее смутно проглядывала все та же степь.
— Базун! — узнал чародей. — Туда, други!
Сменив направление, путники заспешили шибче прежнего.
А позади, растянувшись от горизонта до горизонта, сплошной стеной мчались косматые горбоносые звери, впечатывая твердые копыта в столь нелюбимую чертями степную полынь, в пушистые стебли уже начавшего желтеть от жары ковыля. Все живое гибло под этими копытами — редкие оцепеневшие суслики, змеи, ящерицы, не успевшие схорониться в норах, длинноногие дрофы, птенцы жаворонков вместе с нехитрыми гнездышками — все втаптывалось в пыль, в прах. Стремительный безудержный бег стада был подобен смерчу, неистовому урагану, и вздымались в небо тяжкие клубы рыжей, как ржавчина, пыли, затмевая само солнце.
— Зубры! — на бегу бросил Славута. — Ей-право, зубры!
Дрегович не мог ошибиться и не узнать зверей своей родины. Откуда они здесь, в степях? Им место в привольных полесских пущах, а не здесь, на юге.
Фигура старца медленно таяла, растворяясь в колеблющемся летнем воздухе.
— Базун! Постой! Не уходи! — в отчаянии закричал Боромир.
Людей от передних зубров отделяли всего несколько сот шагов.
— Эй, Тарус! — гаркнул сипло Тикша. — Давай, взмахни мечом, уйдем хоть куда, хоть назад в горящий лес!
Чародей и отвечать не стал. Откуда в степи подходящее раздвоенное дерево? А без него…
Первым на место, где призрак-старец опирался ногами о землю, примчался легкий на ноги Дементий. Базун успел раствориться почти полностью, лишь слабый силуэт еще дрожал на фоне чистого, пронзительно голубого неба.
— Пещера, други!
Люди сгрудились вокруг нее спустя несколько мгновений. Взорам их открылся невеликий, шагов пять в поперечнике, голый каменный пятачок. Посреди него зияло небольшое круглое отверстие, ведущее куда-то вниз. Пол в этой странной пещере отстоял от поверхности на три-четыре человеческих роста.
Боромир, распластавшись на камне, заглянул туда. После яркого дневного света ничегошеньки он не разобрал в затхлых потемках, однако выбирать не приходилось.
— Прыгайте! И сразу в сторону, там, внизу!
Один за другим исчезали путники в подземелье, тяжело падая с высоты на камень. Все меньше оставалось их вверху у дыры. Последними юркнули в нее Тарус и Вишена. Не сговариваясь, растопырили они локти и задержались на мгновение. Чудовищное стадо зубров неслось на них, словно горный обвал, слепой и глухой к стонам и мольбе.
— Вниз, Пожарский! — скомандовал Тарус, и они оба разом ухнули в черноту пещеры.
Пол жестко ударил по ногам. Спустя короткий миг первый зубр мелькнул вверху, перечеркнув светлый круг. Посыпалась пыль, зацокали копыта на камне, слегка задрожал неровный пол пещеры. Стадо, сотрясая, казалось, весь мир, проносилось над головами тяжело дышащих после быстрого бега людей. Неужто спаслись?
Зубры скакали над дырой минуты три. Сколько косматых туш промелькнуло перед взором путников? Откуда и куда бежали эти могучие быки-исполины по бескрайним дулебским степям? Чем питались они в пути — не полынью же горькой? Кто знает…
Еще совсем немного — и превратились бы путники в кровавое месиво под тысячами копыт. Тарус как никогда ясно почувствовал ту самую чужую силу и с тревогой подумал, что, если бы не эта пещера нелепая посреди степей, он не смог бы спасти отряд. Не успел бы.
Топот медленно затихал вдали; оседало рыжее облако пыли. Дышать стало трудно.
Теперь стоило подумать, как выбираться наверх. «Придется пирамиду строить, будто на ярмарке, — размышлял Тарус, уставившись в липкие сумерки подземелья. — Вниз — кого покрепче. Омута, Боромира. А малышей — Яра, Тикшу, Бограда — этих на вершину. Главное, уцепиться за край покрепче. А там уж ремни кое-как закрепить… Чего там, выберемся», — довольно зажмурился чародей.
