Все переломные сражения парусного флота. От Великой Армады до Трафальгара - Созаев Эдуард Борисович (книги полностью TXT) 📗

К концу 1740 года количество кораблей на Менорке увеличилось до 29, но 17 боевых единиц выполняла задачи по блокированию Кадиса. Англичане были всерьез встревожены приготовлениями испанцев и предполагали, что они готовятся произвести высадку на Менорке или попытаться взять Гибралтар с моря. Возможную войну в Италии никто всерьез не рассматривал, Тулону также уделялось мало внимания. Кроме того — представлялось немыслимым, что французский и испанский флоты могут объединиться, поэтому Адмиралтейство считало, что у Хэддока вполне достаточно сил для противодействия иберийцам.

6 августа 1741 года произошел новый инцидент возвращавшийся из Мартиники в Тулон французский отряд Кайлюса — «Боре» (64 орудия), «Аквилон» (48 орудий) и «Флор» (30 орудий) — у Гибралтара атаковали 4 английских корабля кэптена Барнетта (60-пушечный «Дрэгон», 40-пушечные «Фолькстоун», «Фэверешэм» и 20-пушечный прам «Мэри Галлей»). Французы смогли отбиться (потери Кайлюса — 25 убитых и 75 раненных, потери англичан — 11 убито, 22 ранено).

Позднее британцы заявляли, что спутали французов с испанцами [66]. В отчете Барнетта говорится об одном линейном корабле и «каких-то двух галеонах». Якобы «Дрэгон» и «Фолькстоун» «мирно решили» («have peacefully solved») осмотреть суда, а французы (про которых думали, что они испанцы) им «невежливо ответили». Такая отговорка выглядела издевательством.

Было понятно, что дело имеет к неминуемой войне с англичанами.

В июле 1741 года французы вооружили эскадру лейтенант-генерала де Кура: 74-пушечный «Террибль», 64-пушечные «Сен-Эспри», «Дюк д'Орлеан», «Ферм», «Эсперанс», «Серьё», 50-пушечные «Эоль», «Солид», «Эрьё», «Леопард», «Дьяман» и Тайгер, а также 2 тартаны и 30-пушечный фрегат «Вояж», пришедший из Рошфора. С огромным трудом удалось набрать экипажи, Флот Леванта получил приказ выйти в море для поддержки испанской эскадры, прикрывавшей конвой с войсками.

Тем временем 5 ноября 1741 года в Барселоне погрузились на транспорты 19 батальонов испанской пехоты и 6 эскадронов кавалерии под командованием капитан-генерала Монтемара (всего 13620 человек и 1168 лошадей). Суда в сопровождении кораблей «Констант», «Эркулес» и «Америка» отплыли к Специи. Корабли отошли к Тулону, где готовилась к выходу эскадра де Кура. Через две недели из Барселоны вышел второй эшелон десанта — 11752 солдат и 173 лошади на 43 транспортах, в охранении конвоя шли 14 линейных кораблей под командованием хефе ди эскуадра (контр-адмирала) Наварро. К испанцам присоединились французы — 12 линейных кораблей под командованием де Кура. Английская эскадра вице-адмирала Хэддока, встретившая их у мыса Гатт и имевшая всего 13 линкоров (поскольку часть была отправлена в Гибралтар, а часть разметало штормом, у англичан на Менорке был всего 21 корабль) не решилась помешать испанцам, так как де Кур заявил, что имеет приказ защищать испанцев.

19 января 1742 года испано-французский отряд прибыл к Йерским островам и вместе с еще 3 испанскими кораблями они повели в Специю вторую часть войск. Сопровождение десанта прошло без происшествий.

Испанцы, опасаясь Хэддока, решили отстояться на рейде Тулона, куда 22 февраля вошло 16 испанских кораблей (еще один — «Сан-Исидоре» — потерял у Корсики мачты. В Аяччо французы сняли его команду, а сам корабль бросили, поскольку он «набрал много воды и не мог плавать»). Следует отметить, что Наварро изначально всего лишь хотел произвести текущий ремонт в Тулоне и сразу же взять курс на Барселону или Картахену, но получилось так, что испанская эскадра застряла в Тулоне на два года.

События начали развиваться стремительно. В начале 1742 года Хэддока сменил на посту командующего Средиземноморским флотом вице-адмирал Красного флага Томас Мэтьюс. В Порт-Магон из Гибралтара и метрополии было переведено еще 17 кораблей и 27 апреля Мэтьюс начал блокаду Тулона, имея в строю 28 линкоров.

В Тулоне же испанцы не смогли быстро починиться, так как французы имели практически пустые склады. Не было строевого леса, обшивной доски, канатов, парусины, пороха. Тулон испытывал большие проблемы с провиантом. Увидев такую разруху в главной военно-морской базе своего союзника Наварро был вынужден запросить необходимые материалы со складов в Картахене и Барселоне. Опасаясь атаки Средиземноморской эскадры англичан все эти припасы везли в Тулон не морским, а сухопутным путем, что в свою очередь позволило Мэтьюсу неторопливо подойти к Йерским островам и блокировать Тулон.

Получилось, что главная французская военно-морская база в Средиземном море оказалась ловушкой для испанского флота. Мэтьюс, пользуясь возможностью, отправил несколько отрядов к берегам Италии и Испании. В июне 1742 года кэптен Мэттью Норрис (сын адмирала Норриса) во главе небольшого отряда атаковал и потопил у Сан-Тропе 5 испанских галер, шедших с провиантом к испанскому командующему дону Донато Домасу. В августе коммодор Мартин с 3 кораблями, 2 фрегатами и 4 бомбардирскими судами появился на рейде Неаполя и под угрозой немедленной бомбардировки принудил неаполитанского короля (младшего сына испанского короля) подписать декларацию о нейтралитете и отозвать неаполитанские войска из испанской армии.

В Сан-Ремо коммодор Роули сжег магазины испанской армии, то же самое ждало и склады в Аяччо. 2 марта 1743 года Роули обнаружил и несчастный «Сан-Исидоре», который, как мы уже говорили, оставили на Корсике после шторма. Командир «Сан-Исидоре» французский капитан Жиль-Фернан де Лаж де Кюил-льи (кавалер ордена Святого Людовика, находившийся до 1745 года на испанской службе) дал несколько залпов по приближающемуся врагу и был вынужден поджечь неисправный испанский корабль, чтобы он не достался англичанам в качестве приза.

У берегов Испании британцами были проведены бомбардировки Паламоса и Матаро, британские фрегаты установили блокаду, перехватывая каботажники, пытающиеся прорваться в Тулон.

Экипажи Наварро в Тулоне голодали, испанские матросы попрошайничали на улицах, воровали провиант и деньгу у французов, что конечно же не способствовало развитию союзнических отношений между французами и испанцами. Де Кур был вынужден организовать охрану порта. Дело осложнялось тем, что корабли Наварро, опасаясь атаки англичан брандерами, жались ближе к берегу, и на кораблях испанцев было множество дезертиров. Чтобы хоть как-то выправить ситуацию доны решили прислать в Тулон экипажи 5 сожженных в Сан-Тропе галер и какое-то число рекрутов из Каталонии, что составило порядка 900 человек. Эти пополнения помогли хоть как-то поддержать боеспособность испанцев.

У самих французов ситуация была не лучше — из 1200 человек, отпущенных домой на побывку, обратно не вернулись 800. Каждый день с кораблей пытались бежать матросы и сержантский состав. Дезертирство процветало.

Присутствие испанцев в Тулоне безусловно тяготило де Кура. По одному испанские корабли становились в Арсенал, где их ремонтировали бригады тулонских рабочих. Состояние их было плачевным — флагман Наварро 114-пушечный «Реал Филипе» сильно тек, по отчетам его капитана «помпы на корабле работали беспрерывно, без работы помп за ночь уровень воды в трюмах повышался на 10 дюймов». Здесь же хотелось бы остановиться и на еще одном факте, который уже долгое время является предметом спора для историков. Испанские исследователи (Мартинес-Вальверде) сообщают, что, согласно воспоминаниям Наварро, испанцы, беря пример с французов, упражнялись в стрельбе на рейде Тулона. Это косвенно подтверждают и некоторые английские источники (Ричмонд в «The Navy in the War of 1739–48», 2009 и Дженкинс в «Histoire de la marine francaise», 1977), которые говорят об испанских styled gunmen [67] развивших «адский огонь» в сражении при Тулоне.