Огнедева - Дворецкая Елизавета Алексеевна (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
Под брагу разговорились, и гость, как положено, стал рассказывать о себе, причем делал это охотно, гладко, красноречиво, привычно, будто пересказывая зимним вечером кощуну или сагу.
Одд конунг, по прозвищу Халейг, был младшим, третьим сыном Свейна, конунга Халогаланда, и его жены, Мальфрид дроттинг, то есть княгини. Но поскольку на трех сыновей наследства Свейна конунга едва ли хватило бы, Одд, набрав себе дружину, ходил каждое лето по морям в поисках славы и добычи. Судя по его богатому поясу и перевязи, украшенной позолоченными серебряными бляшками, по очень дорогому франкскому мечу с литой позолоченной рукоятью, по золотым обручьям и перстням, удача ему досталась очень сильная. Но прошлым летом, пока Одд был за морем, в стране великанов, — об этом он обещал рассказать как-нибудь позже, когда будет время, — на Халогаланд напал морской конунг Иггвальд сын Хали. Иггвальд ограбил множество усадеб на побережье, многих людей увез в плен, и в сражении с ним был убит старший сын Свейна конунга, Хакон. Одд, вернувшись осенью домой и узнав об этом, на йольском пиру поднял кубок и дал обет найти Иггвальда, чтобы отомстить ему за разорение Халогаланда и смерть брата. После Праздника Дис он пустился в дорогу, надеясь отыскать своего врага, и боги указали ему дорогу на восток. На Восточном пути, начиная с Янтарной страны, никто не знал конунга Иггвальда, пока наконец его не отыскал этот достойный молодой воин — то есть Вольгаст — и не заверил, что может указать местопребывание Иггвальда. А местные хёвдинги, как он пообещал, не только не станут препятствовать, но даже окажут ему помощь в сражении с Иггвальдом.
— А где же этот Мало… лад… как ты сказал? — уточнил дед Путеня.
К словенам приезжали в основном варяжские гости из Свеаланда или с Гот-острова, люди с Северного пути обычно выбирали дорогу на запад, поэтому не все здесь знали о существовании такой страны.
— Халогаланд, иначе земля халейгов, лежит в северной части Северного пути, и, чтобы до нее добраться, нужно проплыть мимо десятка разных фюльков, — охотно пояснил Одд конунг. — Земля наша весьма обширна, никакая другая не сравнится с ней размерами, под властью нашего рода находится множество фьордов и островов. Покровителем нашей земли является бог по имени Халоги, что значит Высокое Пламя, а другое его имя — Хельги, что значит Вещий. По имени его и вся страна наша получила название Халогаланд, или Хельгланд. И боги нашей земли сильно разгневались на Иггвальда конунга, который посмел тронуть святилище Халоги. Очень скоро Иггвальд будет убит. И вы, если хотите, можете присоединиться к моей мести. Ведь и вам Иггвальд нанес обиды, а здесь ваша земля, и я уверен, что ваши боги будут помогать вам. Особенно когда вернется ландвет и принесет с собой их благословение.
— Ладно, уговорил. — Домагость покачал головой, будто сам удивлялся своему решению. — Передам ей, чтобы назад ехала.
Ишь, мы-то думали, нам мужики с копьями нужны, а оказывается, мать, Ярушку надо было вперед пустить!
Народ одобрительно загудел. Все и раньше знали, что на Яромиле, как на старшей дочери старшего рода, лежит благословение Волхова, но почему-то не связывали это с войной. А Одд обладал удивительным даром убеждения: вроде не так много он и сказал, но каждому была очевидна его мысль, будто своя собственная, правота не нуждалась в дальнейших доказательствах и можно было только удивляться, как они сами-то раньше не додумались?
Даже Милорада не возражала против того, чтобы вернуть домой Яромилу, а с ней, видимо, и прочих домочадцев. При виде Одда из Халогаланда, его кораблей и дружины никто уже не сомневался, что с проклятым Игволодом скоро будет покончено и в Ладоге снова наступит мир.
Наутро Домагость послал Доброню в Дубовик за домочадцами. Одд конунг решил, что на Иггвальда, засевшего в Вал-городе — Валаборге, как его называли варяги, — они выступят сразу, как только появится ландвет. Все старейшины с ним согласились. С ним невозможно было не согласиться — при взгляде на него сразу становилось ясно, что этот человек очень хорошо знает, о чем говорит и как следует действовать. Здесь он был чужаком и едва принятым гостем, но как-то так вышло, что власть сама собой перешла в его руки, и причиной тому были даже не три сотни хорошо вооруженной и опытной в боях дружины. «С ним сила», — сказал понимающий в этих делах Святобор, и все остальные безотчетно ощутили эту силу. Потомок многих поколений вождей и правителей, Одд знал войну как свое наследственное ремесло и чувствовал себя дома везде, куда его это ремесло приводило. Он привык быть вождем, первым бросающим копье против вражеской рати, и мирное население Ладоги, бравшее оружие в руки только ради обороны своих очагов, ощущало невольное желание признать его главенство. Все понимали, что этот человек может быть очень опасен: сложись дела по-другому, приди Одд конунг сюда вместо того же Иггвальда искать славы и добычи, он со своей дружиной легко захватил бы Ладогу и разорил дотла. Но сейчас халейги и ладожане перед лицом общего врага нуждались друг в друге, и словене готовы были доверить руководство в общей войне тому, для кого сражение — привычная стихия повседневной жизни. Одд конунг не отличался надменностью или властностью, он не пытался подавлять своей знатностью, мощью или отвагой, но в самом его непринужденном, уверенном дружелюбии ощущалось столько достоинства, силы духа и удачи, что все это внушало уважение и подчиняло людей без усилия с его стороны. Порой казалось, что в его облике сюда пришел кто-то из воинственных северных богов.
Его дружина отдыхала после путешествия и готовилась к грядущей битве, а сам он, сидя в гостевом доме в окружении ладожских старейшин, рассказывал о своих походах. Как человек учтивый, Одд считал своим долгом поведать хозяевам о землях, где побывал, позабавить и поделиться мудростью. И повести его были таковы, что даже сам Святобор, знаменитый кощунник, слушал и с изумлением крутил головой.
— Моя мать, Мальфрид дроттинг, в юности была известна как самая красивая и знатная дева Халогаланда, — рассказывал конунг. — У ее отца, Лофта хёвдинга, было очень много скота, и каждое лето она проводила на горном пастбище. И вот однажды, когда скоту уже пришло время возвращаться, она не успела закончить свою пряжу и решила остаться, пока работа ее не будет завершена. А мой отец, Свейн конунг, еще раньше был влюблен в нее и, когда услышал, что она осталась на пастбище одна, очень встревожился, потому что опасно молодой девушке оставаться одной в горах, где бродит столько ютулов, хулдр и прочей нечисти. И вот Свейн конунг поднялся на пастбище и увидел, что там полным-полно лошадей, и все они черные. Он подкрался к пастушьему домику, где оставалась Мальфрид, и заглянул в дверь. И увидел, что она сидит в нарядном платье, как невеста, рядом с ней устроился огромный уродливый ютул, а в домике полно других ютулов и хулдр, и все они очень веселы, будто празднуют свадьбу. Тогда Свейн конунг выхватил нож и метнул его так, что он пролетел через весь дом и ударил в стену над головой Мальфрид. Все хулдры и ютулы тут же исчезли, потому что эта нечисть не выносит острого железа. Тогда он схватил Мальфрид и бросился с ней бежать. Он скакал на коне по склонам гор, и тут из одной горы вышел ютул и протянул ему богато отделанный рог, наполненный каким-то напитком. Но Свейн конунг не стал его пить. Одной рукой он схватил рог, а другой тут же отрубил ютулу голову. Напиток он вылил на землю, но несколько капель пролилось на коня, и в том месте шкура тотчас же облезла. Одна маленькая капля попала на руку Свейна конунга, и там тоже осталось пятно от ожога. Тогда они с Мальфрид пустились дальше. Перед ними предстало с одной стороны ячменное поле, а с другой — луг, и они не знали, какую дорогу выбрать. Вскоре их стали нагонять ютулы, у которых украли невесту. Но из горы вышел еще один ютул, из рода, враждебного первым, и сказал Свейну конунгу: «Не скачи по ровному, скачи по неровному». Они поскакали по ячменному полю, и ютулы, не в силах их преследовать на поле, отстали. А Свейн конунг и Мальфрид благополучно добрались до дому, где и сыграли свою свадьбу. От этих событий у нас в роду остался богато отделанный рог, а также родимое пятно на руке, на том месте, куда упала капля ютулова напитка. Оно передалось всем детям моих родителей. — С этими словами Одд сдвинул рукав на левой руке и показал на внутренней стороне запястья небольшое темное пятнышко. — Оно есть и у меня, и у моих братьев Хакона и Олейва, и у нашей сестры Сванрад.
